Начало Второй Пунической войны

В продолжение целой зимы по завоевании Сагунта готовился Ганнибал к походу в Италию и двинулся с войском из Нового Карфагена, прежде тем римские послы, отправленные в Карфаген для объявления войны, успели вернуться в Рим. Он рассчитал очень верно, что римляне могут быть побеждены только в Италии. Их могущество опиралось преимущественно на итальянские города и земли, и как скоро отношения Рима к его итальянским подданным были бы поколеблены, он мог бы так же мало располагать своими силами, как и Карфаген в случай появления неприятельского войска в Африке и возмущения подвластных народов. Кроме того Ганнибал мог надеяться привлечь на свою сторону во Второй Пунической войне часть итальянцев, и таким образом не только ослабить силы Рима, но и обратить их против римлян. Для вторжения в Италию, Ганнибал должен был, вместо скорейшего и удобнейшего морского пути, избрать несравненно труднейший, берегом, через Галлию, так как в то время ни одна гавань на итальянском берегу не была доступна карфагенским кораблям. Еще зимою он несколько раз посылал начальников отрядов и послов в южную Галлию и Пьемонт, к различным галльским народам, для переговоров с ними о пропуске через их земли карфагенян и разведывания дорог и горных проходов через Альпы. При переходе через границу Испании, войско Ганнибала состояло, по словам историков, из 50 тысяч пехоты, 9 тысяч конницы и 37 слонов. Другое войско, в 15 тысяч, Ганнибал оставил под начальством своего брата Газдрубала в Испании, сверх того, 11 тысяч, под начальством Ганнона, расположились в Пиренейских горах для охранения их проходов.

Ганнибал

 

Вторая Пуническая война началась переходом Ганнибала из Нового Карфагена через Испанию, южную Галлию и Альпы в Италию. Он принадлежит к величайшим предприятиям, известным истории. Переход этот через самые негостеприимные страны и владения полудиких, воинственных народов, предпринятый без карт и точного знания местностей, по которым приходилось идти, был счастливо совершен в пять месяцев. Уже в Испании войско Ганнибала было задержано некоторыми племенами восточной части полуострова, в одной части Галлии оно должно было пролагать себе путь оружием, а в Альпах ему пришлось терпеть от холодов и снегов, преодолевать страшные трудности перехода через горный хребет, чрез который тогда еще не было дорог, и в то же время сражаться с сильными горными народами, нападавшими на карфагенское войско и преследовавшими его.

Мы не станем описывать этого начавшего Вторую Пуническую войну пути Ганнибала, потому что время изгладило все следы этого похода, да и самые свойства этих стран до того изменились, что ученые не сходятся в своих мнениях о местах, через которые проходили карфагеняне. В последнее время очень многие ученые занимались исследованиями пути Ганнибала через Альпы в начале Второй Пунической войны. Но до сих пор еще неизвестно, переходил ли он через малый Сен-Бернар, Мон-Женевр или через какой-нибудь другой проход французско-сардинских Альп. Трудности, с которыми был сопряжен переход карфагенян через земли враждебных народов в Испании, через Пиренеи, Галлию и альпийские снега и ущелья, можно лучше всего видеть из того, что Ганнибал в продолжение перехода от Пиринеев к Роне потерял 13 тысяч человек, а от Роны до итальянской подошвы Альп – 20 тысяч, и достиг Италии только с 26 тысячами, т. е. менее чем с половиною своего войска. Из взятых в поход слонов часть погибла во Франции и в Альпах, остальные в Верхней Италии.

 

Первые битвы Второй Пунической войны – при Тицине и Треббии

В Риме и не предполагали возможности перехода, предпринятого Ганнибалом, а с самого начала решились перенести Вторую Пуническую войну в Африку и Испанию. Один из консулов, Тит Семпроний Лонг, поплыл со 160 военными кораблями и 26 тысячами войска в Сицилию, чтобы оттуда произвести высадку в Африку, другой консул, Публий Корнелий Сципион, с 24 тысячами отправился морем же в Испанию, третье войско, состоявшее из 19 тысяч было послано под предводительством претора в Верхнюю Италию, для наблюдения за только что покоренными галлами. Сципион плыл, по обыкновенно древних, вдоль берегов и уже достиг Массилии (Марселя) в то самое время, как Ганнибал готовился перейти Рону. Узнав об этом, Сципион тотчас же отправился со своим войском навстречу неприятелю, чтобы воспрепятствовать его переправе, но не настиг Ганнибала, потому что карфагенский полководец, предуведомленный о приближении римского войска, ускорил свое движение и обогнал римлян на три дня пути. Гнаться за ним было невозможно; послав часть войска, под предводительством своего брата, Гнея Корнелия Сципиона, в Испанию, Сципион посадил остальное войско на суда и поспешил с ним в Верхнюю Италию, чтобы вместе с расположенным там отрядом напасть на карфагенян, как только они спустятся с Альп. Он встретился с Ганнибалом у низовьев Тицина, нынешнего Тичино. Оба полководца с нетерпением ожидали этого первого боя Второй Пунической войны: Сципион рассчитывал на него, чтобы удержать от союза с карфагенянами галлов, которые год тому назад через послов просили Ганнибала о вторжении в их землю, а Ганнибал желал вступить в сражение до прибытия к Сципиону подкреплений из Рима, чтобы тем легче одержать победу. Счастье благоприятствовало карфагенскому полководцу. В битве при Тицине он разбил римлян и заставил их отступить за реку По. Часть галлов тотчас же вступила в союз с карфагенянами.

Известие о начале Второй Пунической войны и о победоносном появлении карфагенского войска в только что завоеванной земле итальянских галлов распространило в Риме величайший ужас; сенат немедленно воротил назад посланного в Африку второго консула. Семпроний, находившийся еще в Сицилии, поспешно отправился со своим войском морем в северную Италию и, высадившись на берег, соединился со своим товарищем при реке Треббии. Сгорая желанием отличиться, он требовал боя. Второе большое сражение Второй Пунической войны произошло при реке Треббии и окончилось совершенным поражением обоих консулов, потерпевших огромную потерю убитыми. Победа в битве при Треббии доставила Ганнибалу возможность стать твердою ногою в Верхней Италии и побудила все галльские народы присоединиться к нему. Римский народ, пораженный известием о победе Ганнибала, не потерял однако энергии, а напротив того спешил вооружаться и готовиться к отпору. Сенат сформировал новое войско, выслал корабли для охранения берегов Сицилии, Сардинии и Италии, и устроил военные магазины в некоторых пунктах северной части Средней Италии.

Главные битвы Второй Пунической войны

 

Битва при Тразименском озере

Ганнибал со своей стороны также готовился энергично продолжать Вторую Пуническую войну. После своей второй победы, он расположился на зимних квартирах, решившись, с наступлением весны, вторгнуться как можно скорее в Этрурии. К этому особенно побуждали его отношения к диким галльским племенам, которые не желали подчиниться никакому порядку, не выказывали никакого сочувствия ко Второй Пунической войне, шедшей во имя совершенно чуждых им интересов, а еще менее были склонны продовольствовать карфагенское войско на своей земле и на собственный счет. Когда они стали выражать свое неудовольствие, Ганнибал принужден был удалиться, чтобы не лишить себя их помощи. Поэтому, еще до конца сурового времени года, он двинулся в Этрурию, куда римляне послали уже две армии, под начальством двух новых консулов: Гнея Сервилия Гемина и Гая Фламиния Непота (217 г. до Р. Х.).

В то время из Верхней Италии вели в Этрурию три дороги. Одна из них была для Ганнибала слишком далека, другую занимал Сервилий, третью Фламиний, и потому Ганнибал выбрал четвертый путь, через одну из самых нездоровых местностей Италии. Этот переход стоил ему больших потерь и сам он лишился от воспаления одного глаза, но зато встретился сначала с тем из консулов, победа над которым была легче и вдобавок встретил только его одного. Это был консул Фламиний, который, будучи народным трибуном, провел, в ущерб аристократам, закон о разделе земель сенонов. В продолжение всей своей жизни он был врагом знатных фамилий, постоянно отличался упорною борьбою с ними, и был обязан своим консульским достоинством только внушенному этой борьбой расположению к нему простого народа. Не имея дарований главнокомандующего, он не мог бороться с таким искусным полководцем Второй Пунической войны, как Ганнибал. Большая часть предводителей отрядов в римском войске принадлежала к знатнейшим фамилиям и, следовательно, на их безусловное повиновение воле главнокомандующего нельзя было рассчитывать. Кроме того, боясь, чтобы аристократы ауспициями и другими церемониями, вполне зависевшими от сената, не воспрепятствовали назначению своего заклятого врага главнокомандующим войском, Фламиний, при принятии консульского достоинства, пренебрег исполнением обычных религиозных обрядов и этим возбудил даже в простом народе неблагоприятные толки о себе и своем предприятии. Наконец Фламиний, человек в высшей степени горячий и нетерпеливый, должен был действовать против чрезвычайно хитрого и осторожного Ганнибала. Принимая во внимание все эти обстоятельства, мы поймем, что и третья крупная битва Второй Пунической войны окончилась страшным поражением римлян у Тразименского озера (Лаго-ди-Перуджия). Ганнибал совершенно окружил и истребил почти все войско Фламиния. Сам он с большею частью войска пал в битве при Тразименском озере, остальные римляне были взяты в плен (217 г. до Р. X.).

 

Квинт Фабий Максим Кунктатор

Одержав эту победу в расстоянии только нескольких переходов от Рима, Ганнибал все-таки не решился напасть на самый город; он знал хорошо силы римлян и понимал, что даже самый счастливый исход нападения не имел бы для него никаких выгодных последствий. Таким образом, вместо того, чтобы направиться к Риму, он пошёл продолжать Вторую Пуническую войну в Умбрию, а оттуда, через земли марсов, марруцинов и пелигнов, в Апулию, в Нижней Италии, чтобы, согласно своему плану, возбудить к войне против римлян покоренные ими итальянские народы. Римляне прибегли тогда к мере, которую употребляли только в самых крайних случаях: они избрали диктатора. Так как причиною всех несчастий римлян во Второй Пунической войне была излишняя горячность консулов последних годов, и теперь все зависело от уменья воспользоваться обстоятельствами, то римляне избрали диктатором престарелого, опытного и благоразумного Квинта Фабия Максима, прозванного впоследствии за свою чрезвычайную осторожность Кунктатором (т. е. медлителем). Он нашел верное средство обессилить Ганнибала: не вступая в открытый бой с своим противником, но постоянно следуя за ним, пользуясь каждым его неудачным шагом и стараясь лишить его войско продовольствия, Квинт Фабий Кунктатор утомил Ганинбала переходами. Тактика, принятая во Второй Пунической войне Кунктатором, поставила Ганнибала в самое затруднительное положение. Карфагенский полководец думал ослабить Рим рядом поражений и отторгнуть от него Италию. Фабий Кунктатор помешал ему осуществить этот план. Несмотря на все речи и прокламации, в которых Ганнибал уверял, что явился в Италию только для освобождения её от римского ига, итальянские народы не отпадали от Рима. Итак, Ганнибал до новой значительной победы над римлянами не мог ожидать приобрести себе союзников в Италии; но ни сам он, ни нетерпение римского войска не могли вынудить Кунктатора вступить в решительный бой скарфагенянами. Даже победа, одержанная в его отсутствии нетерпеливым начальником всадников Минуцием Руфом и увеличившая уверенность и нетерпение народа и войска, не поколебала твердо принятого имрешения. Через шестьмесяцев Фабий должен был сложить с себя диктаторскую власть, которая по римским законам не могла продолжаться более полугода; но сенат приказал двум консулам, принявшим от Кунктатора командование войсками, не отступать от системы бывшего диктатора. Так прошел, без решительной битвы, ещё почти год Второй Пунической войны, и римляне достигли цели, к которой стремились при избрании Фабия Кунктатора: Ганнибалу не удалось приобрести доверия итальянцев, он должен был рассчитывать только на собственные свои силы и, будучи поставлен в необходимость поддерживать войну грабежом, с каждым днем становился более и более ненавистным именно тем, которых хотел привлечь на свою сторону.

Вторая Пуническая война. Карта

 

 

Битва при Каннах

На следующий год (216 г. до Р. X.) консулами и начальниками войска были избраны Гай Теренций Варрон и Луций Эмилий Павел. Павел по своему характеру как нельзя более подходил к настоящему положению дел во Второй Пунической войне, напротив того выбор в консулы легкомысленного Варрона был важною ошибкою римлян. Римские войска были чрезвычайно усилены, для того чтобы дать наконец при первом удобном случай генеральное сражение; но на него можно было отважиться не иначе, как с большою осмотрительностью и только при самих благоприятных обстоятельствах. Войско обоих консулов состояло из 80 тысяч пехоты и 6 тысяч всадников, тогда как у Ганнибала было только 40 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы. Вникнув в тогдашнее положение дел и здраво обсудив их, Эмилий Павел не хотел легкомысленно подвергать опасности поражения последнее войско, которое с готовностью снарядила Италия, изнуренная частыми римскими наборами и продолжительными опустошениями Ганнибала. Он решился еще некоторое время продолжать Вторую Пуническую войну по системе Квинта Фабия. Но Варрон, не желая оставаться в бездействии во главе такого блестящего войска, требовал боя и тем наделал своему товарищу более хлопот, чем сам Ганнибал. Хитрый карфагенянин, всегда хорошо понимавший характер своих противников, сумел воспользоваться безрассудною дерзостью и неблагоразумием Варрона. Так как консулы ежедневно чередовались в главном начальствовании над войском, то Ганнибал и предложил римлянам бой в тот день, когда главнокомандующим был Варрон. Последний принял вызов. Эта четвёртая – и самая трагическая – битва Второй Пунической войны, происходившая в Апулии, при Каннах, в местности, очень удобной для действия карфагенской конницы, окончилась страшным поражением римлян. Ганнибал, конница которого была гораздо лучше и многочисленнее римской, расположил свое войско в битве при Каннах с удивительным искусством, прекрасно воспользовался разнохарактерностью составлявших его войско народов и разнообразием их вооружения и тем лишил римлян выгоды, которую могла им представить их вдвое многочисленнейшая пехота. У римлян в битве при Каннах пало более 50 тысяч, как в самом сражении, так и тотчас после него, множество умерло потом от ран и до 10 тысяч было взято в плен. Между убитыми находился и консул Эмилий Павел, не хотевший пережить этого несчастного дня и павший в битве с неприятелем. Товарищ, его Варрон избежал общей участи. Потеря Ганнибала в битве при Каннах простиралась до шести, а по другим источникам, до восьми тысяч человек.

Битва при Каннах сопровождалась всеми последствиями, которых только можно было ожидать от такого страшного поражения. Многие в самом Риме сочли, что теперь Вторая Пуническая война проиграна. Едва распространилась весть о победе карфагенян, как самниты и почти все народы и земли южной Италии отпали от римлян и предложили свои услуги Ганнибалу. Однако жестокий удар, постигший римлян при Каннах, не сломил их могущества. Ганнибал хотя и воспользовался своим счастьем, но все-таки остался чужим для народов полуострова; итальянцы не были связаны между собой никакими общественными узами, а на итальянских греков нельзя было полагаться, и день победы при Каннах принес карфагенскому полководцу более славы, чем выгод. С другой стороны, образ действий римлян в продолжении Второй Пунической войны, несмотря на испытанное ими несчастье, отличался тою же твердостью и спокойствием, которые не раз спасали их в минуты величайшей опасности. Собрав остатки своего войска, в числе 10 тысяч, они избрали для сформирования новых войск диктатора, призвали в ряды всю молодежь Рима и Лациума и, взяв из храмов издавна висевшие в них победные трофеи, вооружили ими 8 тысяч рабов. Чтобы успокоить простой народ и воодушевить к стойкому ведению Второй Пунической войны, римский сенат решился даже прибегнуть к жестоким, давно забытым человеческим жертвам и приказал зарыть живыми в землю на городской площади четырех пленных. Главное же средство к спасению заключалось в том, что римляне, после битвы при Каннах, не вступали с карфагенянами в открытый бой, но всячески старались отнять у неприятеля все средства к ведению войны, отыскивая в то же время в Сицилии и Испании новые силы для борьбы. Таким образом, в следующие годы Вторая Пуническая война приняла совершенно другой характер. Театром военных действий сделались Сицилия и Испания; в Италии же римляне не отваживались ни на один решительный шаг, утомляя Ганнибала незначительными стычками. Они всячески старались теснить и беспокоить его, жестоко наказывали отпадавшие и вновь покоряемые ими города и земли, а в тех из них, которые еще колебались, ставили свои гарнизоны, делая таким образом невозможными все попытки к восстаниям.

 

Вторая Пуническая война в Сицилии

В Верхней Италии и Сицилии Вторая Пуническая война тоже шла далеко не лучшим образом для римлян; только в Испании счастье благоприятствовало римскому оружию. В Верхней Италии претор, посланный дли покорения Цизальпинской Галлии, погиб вместе со всем своим войском, вскоре после битвы при Каннах, в Сицилии же римляне лишились своего верного союзника. При помощи сиракузского тирана Гиерона II, самого надежного союзника, какого когда-либо имели римляне, они отражали во время Второй Пунической войны все нападения карфагенского флота. Чтобы помочь римлянам хлебом и деньгами, Гиерон предложил им большую часть скопленных им сокровищ. Сын его, Гелон, старался напротив того разорвать тягостный союз с римлянами, который в сущности был подчинением, и склонился на сторону карфагенян. Ссора между отцом и сыном не имела еще никаких последствий, как вдруг оба они умерли один вскоре за другим, и в самый разгар Второй Пунической войны маленькое сиракузское государство досталось сыну Гелона, Гиерониму, рано развращенному юноше, который вступил на престол четырнадцати лет от роду (215 г. до Р. X.). Советниками молодого государя еще покойным дедом его были назначены три одинаково негодных и жестоких человека. Двое из них принадлежали к карфагенской партии, а третий, Трасон, был предан римлянам. Сам Гиероним нисколько не заботился о политике, занимаясь охотнее вещами совсем другого рода: он предавался чувственным удовольствиям, с самовластием деспота преступая всякое благоразумие, и искал только блеска и великолепия, между тем как его Дед жил почти частным человеком и не держал ни гвардии, ни двора. Составлявшие карфагенскую партию советники царя постарались прежде всего избавиться от Трасона и, обвинив его в заговоре, по ложному свидетельству одного преступника, удалили от участия в управлении. После того решили продолжать Вторую Пуническую войну в союзе с Ганнибалом, который отправил в Сицилию самых искусных послов. Двое из них, сиракузские уроженцы, Гиппократ и Эпикид, сумели приобрести огромное влияние на молодого царя, думавшего только об удовлетворении своих прихотей, женившегося на публичной женщине и окружившего себя самою подлою придворною свoлочью. Они уговорили безрассудного юношу вступить в союз с карфагенянами и принять участие в войне, но на тринадцатом месяце своего царствования Гиероним был убит одним из своих телохранителей, который, совершив убийство, призвал сиракузян к восстановлению республики. Граждане последовали его призыву, но восстановление свободы было только поводом к беспорядкам и борьбе карфагенской партии с римскою. Несколько честолюбивых людей хотели воспользоваться этим и стать во главе правления, но возбудили восстание простого народа, в котором и правый и виноватый одинаково падали жертвами самой дикой ярости и жестокости. На окровавленных трупах водворилась – в самый критический момент Второй Пунической войны – бессмысленная демократия, которая, как и везде, повела к военному деспотизму. Наконец Гиппократ и Эпикид посредством новой кровавой революции достигли верховной власти и утвердили ее за собою при помощи простого народа и наемных войск.

Тотчас после смерти Гиеронима римляне послали в Сицилию против новой республики лучшего из всех своих тогдашних полководцев, Марка Клавдия Марцелла. Сначала он вступил в переговоры, но когда возвышение Эпикида и Гиппократа уничтожило всякую надежду на союз Сиракуз с Римом, Марцелл подступил с войском к городу и начал осаду (214 г. до Р. X.). Карфагеняне отправили на помощь Сицилии войска, и римляне впутались в новую тяжелую войну, одновременно с которой они должны были вести в Италии Вторую Пуническую войну с Ганнибалом и с присоединившимися к нему городами. Более года Марцелл тщетно осаждал сицилийские Сиракузы (214-212 до Р. X.). Естественное положение города, его сильные и искусно расположенные укрепления и изобретения математика Архимеда, которому осада Сиракуз доставила бессмертную славу, – все это делало взятие города совершенно невозможным. Марцелл был вынужден снять осаду и, ограничившись одною блокадою, пытался взять город изменою, но его сношения с недовольными сиракузянами были открыты, и восемьдесят граждан, изобличенных в измене, заплатили за нее своею жизнью. Марцелл продолжал осаду Сиракуз еще целый год, без всякой надежды на успех, потому что не мог отрезать от города подвоза съестных припасов из Карфагена, и только новая измена и особенно счастливоестечение обстоятельств дали ему наконец возможность овладеть городом (212 г. до Р. X.), что заметно облегчило Риму ведение Второй Пунической войны. Сиракузы были отданы на разграбление солдатам, но не по жестокости и грубости римского полководца, а единственно из одной политики. Он велел щадить жителей, но многие из них, несмотря на его приказание, сделались жертвою разъяренных римских солдат. В числе убитых находился, к великому прискорбию Марцелла, и Архимед, который, независимо от своих военных качеств, отличался кротостью, благородным образом мыслей и любовью к наукам и образованию. Рассказывают, что когда римские солдаты ворвались в город, Архимед был до того углублен в свои математические занятия, что даже не заметил происходившего на улицах. Один из грабивших Сиракузы солдат ворвался в его комнату, в то самое время, когда ученый чертил на песке какую-то математическую фигуру. Математик только успел закричать солдату: «не затопчи чертежа», и в ту же самую минуту был заколот им. Добыча римлян при взятии Сиракуз, как уверяют, превосходила даже добычу, захваченную ими впоследствии в центре всемирной торговли – Карфагене. Завоевание Сиракуз важно не только как часть истории Второй Пунической войны, но и для истории искусств, потому что из этого города было привезено в Рим очень много художественных произведений. С падением Сиракуз покорилась римлянам и остальная часть Сицилии.

 

Вторая Пуническая война в Испании – Сципионы

В то самое время, как Сицилия была навсегда отторгнута от Карфагена, Вторая Пуническая война в Испании также приняла совершенно другой оборот. Гней Корнелий Сципион, при самом начале второй пунической войны, посланный с флотом и войском в Испанию, и брат его, Публий Корнелий Сципион, который на следующий год привел к нему вспомогательные войска, действовали чрезвычайно счастливо против карфагенян и их союзников, которыми командовали братья Ганнибала, Газдрубал и Магон. Еще в самом начале Второй Пунической войны Сципионы покорили всю страну между Пиринеями и рекою Эбро, утвердили господство римлян на море и, как сплою оружия, так и кротостью, миролюбием и великодушием, склонили многие племена к союзу с Римом. Целые шесть лет продолжалась в Испании кровопролитная война, как между самими туземцами, так и между римлянами и карфагенянами. Но мелкие подробности этой части Второй Пунической войны не входят в круг всеобщей истории, для которой важен только их результат. Римляне приобрели перевес на суше и на море, а успехи карфагенян спасти Испанию истощили все их средства, точно так же, как прежде Рим истощил свои силы в борьбе с Ганнибалом за Италию, а вследствие того Ганнибал не получал из Карфагена почти никакой помощи ни деньгами, ни кораблями, ни войском. В самый год покорения Марцеллом Сицилии, римлянам угрожала потеря всех их завоеваний в Испании. Положившись на своих союзников, оба Сципиона решились каждый на отдельное предприятие и, потеряв большую часть своих войск, сами лишились жизни. Неожиданным спасителем и восстановителем римского владычества в Испании явился всадник Марций, которого римское войско, по смерти обоих полководцев, избрало предводителем. Марций сделал более, чем можно было ожидать в таком затруднительном положении. Он не только остановил успехи карфагенян на испанском фронте Второй Пунической войны, но своими незначительными победами вновь пробудил в римлянах прежнюю самоуверенность, так что мог передать своему преемнику, присланному из Рима, хорошо дисциплинированное и бодрое войско.

Новый полководец, Гай Клавдий Нерон, не выказал однако в Испании тех талантов, которые обнаружил впоследствии, в борьбе с Ганнибалом. Поэтому римляне решились искать для продолжения Второй Пунической войны в Испании человека более решительного и предприимчивого и нашли его в сыне и племяннике обоих павших в Испании Сципионов. Главное начальство, над войсками в Испании было вверено 24-летнему юноше, Публию Корнелию Сципиону Старшему, приобревшему впоследствии такую громкую славу под именем Африканского. Несмотря на свою молодость, он уже соединял в себе все достоинства солдата и полководца с искусством народного оратора и обходительностью человека, который хочет возвыситься посредством народа. Он изучил военное дело в первых походах Второй Пунической войны и уже отличился в битве при Тицине спасением своего отца, а при Каннах – величайшим присутствием духа. Назначение его главнокомандующим в Испании было принято римским народом с криками радости (210 г. до Р. X.).

Прибыв на испанский театр Второй Пунической войны, Сципион решился ознаменовать свое появление делом, которое даже в случай неудачи должно было доставить ему великую славу, а именно внезапным нападением на Новый Карфаген. Карфагенские войска были расположены в отдаленных частях Испании, полководцы их действовали не единодушно и доверяли безусловно туземцам, от которых имели заложников в Новом Карфагене. Неожиданное взятие этого города римлянами во время Второй Пунической войны было двойною потерею для карфагенян: с одной стороны они были отрезаны от берегов, а с другой, овладев заложниками туземных племен, римляне могли побудить испанцев отложиться от Карфагена. Эти-то соображения и заставили, вероятно, Сципиона напасть на Новый Карфаген. Открыв этот план только своему другу, Гаю Лелию, начальнику флота, Сципион двинулся туда ускоренным маршем, и прежде чем слух о его приближении дошел до карфагенских отрядов, он уже стоял перед застигнутым врасплох городом. Открыв со стороны моря одно место, которое было по временам доступно, и сделав второй приступ, он овладел Новым Карфагеном. Город этот, заключая в себе все магазины, арсеналы и верфи карфагенских владений в Испании и служа средоточием всей торговли между Испаниею и Карфагеном, доставил победителям несметную добычу. Совершить это удачное предприятие, Сципион поставил своею главною целью отвлечь испанские народы от союза с Карфагеном и склонить во Второй Пунической войне на сторону Рима. Он обошелся с заложниками чрезвычайно дружелюбно и, послав часть их на родину, обещался отпустить и остальных, как только их соплеменники изъявят согласие на союз с Римом. Подобными мерами ему удаюсь привязать к себе многие из туземных племен, и вскоре часть их уже сделалась его союзниками. Приготовив таким образом завоевание Испании, Сципион направил все свои силы против карфагенских полководцев. Вступив в решительную битву с братом Ганнибала, Газдрубалом, Сципион нанес ему такое страшное поражение (летом 209 г. до Р. X.), что принудил его вскоре совершенно оставить Испанию и направиться через Пиренеи и Альпы в Италию, чтобы с теми войсками, которые ему удалось собрать, поспешить на помощь брату (208 г. до Р. X.). В следующие два года по удалении Газдрубала, Сципион, победив и остальных неприятельских полководцев, заставил их почти совершенно очистить полуостров, подавил два восстания испанских племен и подчинил большую часть страны римскому владычеству. Покоренные испанцы так удивлялись Сципиону, что после победы над Газдрубалом приветствовали его именем царя. Окруженный славою, далеко превосходившею славу других полководцев его времени, Сципион, осенью 206 г. до Р. X., оставил поприще Второй Пунической войны в Испании и с триумфом возвратился в Рим.

 

Вторая Пуническая война в Италии после битвы при Каннах

Несмотря на то, что множество итальянских народов перешло на сторону Ганнибала, положение его было оченьзатруднительно. Не получая никакого подкрепления из отечества, без всякой посторонней помощи, он сумел вести в Италии Вторую Пуническую войну целых тринадцать лет одними своими великими талантами о собственными силами, Этим онстяжал себе в глазах всех тех, которые судят о человеке по его заслугам, а не посчастью и успеху его действий, гораздобольшую славу, чем Александр Македонский завоеванием мира. От своих соотечественников, из Африки, Ганнибал во время Второй Пунической войны не получал почти никакого подкрепления. Только раз, тотчас после битвы при Каннах, пришло к нему вспомогательное войско в 4 тысячи человек, под предводительством Бомилькара; все же другие предназначавшиеся ему в помощь войска и корабли были отсылаемы в Испанию в то самое время, когда уже готовились к отплытию в Италию. Даже Бомилькар был отослан в Сицилию, вскоре после своего отплытия в Италию. Что побуждало карфагенян оставлять без помощи своего великого полководца, остается для нас, несмотря на войну в Испании, совершенно непонятным. По общепринятому мнению, враждебная дому Барков партия, во главе которой стояла фамилия Ганнона, постоянно препятствовала посылки всякой помощи Ганнибалу; но такое сильное и продолжительное влияние Ганнонов во время Второй Пунической войны трудно согласить с постоянным начальством Ганнибала над войсками в Италии и двух его братьев в Испании. Для нас гораздо понятнее, почему Карфаген так слабо поддерживал Ганнибала на море: он не успел еще восстановить вполне своего флота, потерянного в Первую Пуническую войну. Ганнибал был вынужден сам выискивать средства для своих предприятий и поддерживать войну войною; но обстоятельства сложились так, что в продолжение стольких лет он мог вести ее лишь с величайшим трудом. Сначала большая часть итальянцев перешла на его сторону, но, несмотря на все свое раздражение против Рима, они скоро увидели все неудобство пребывания в стране чуждых им войск, которых должны были содержать на собственный счет, а римляне не замедлили воспользоваться этим неудовольствием. К тому же отношения италийцев к Ганнибалу во время Второй Пунической войны были совсем другие, чем отношения римских союзников к главному начальнику римского войска. Последние уже издавна привыкли к беспрекословному повиновению, между тем как карфагенские союзники находились к Ганнибалу в совершенно новых отношениях и, имея дело с чужеземным полководцем, понимали очень хорошо, что составляют его опору и что он до известной степени должен быть к ним снисходителен.

После битвы при Каннах, Ганнибал прошел продолжать Вторую Пуническую войну в Кампанию, где народная партия тотчас же отворила ему ворота Капуи. В этом городе и его окрестностях он расположился зимовать и тем причинил себе много вреда, потому что нравственная испорченность жителей городов Кампании заразила собою и его войска. Вследствие изнеженной и роскошной жизни в Капуе, они значительно ослабли в силах и в числе. В начале следующего года (215 до Р. X.) римляне выказали тот же самый такт в распознавании вещей и людей, который так часто виден в истории их государства. Им нужен был человек, который бы мог снова пробудить подорванный неудачами Второй Пунической войны дух войска. Они нашли такую личность в одном из преторов предшествовавшего года, Марке Клавдии Марцелле, который, после битвы при Каннах, действовал со своим небольшим отрядом чрезвычайно искусно и умно, а при вылазке из кампанского города Нолы отбил Ганнибала, нанеся ему большой урон. Дав Марцеллу 6 легионов войска, римляне возвели его в звание проконсула или вице-консула, а на следующий год утвердили его, в одно время с осторожным Фабием Максимом Кунктатором в звании консула и послали в Сицилию, где он командовал войском три года и покорил весь остров. По возвращении его в Рим они вновь избрали его консулом, по окончании консульства оставили проконсулом во главе отдельного войска, а по прошествии еще года снова избрали в консулы. Клавдий Марцелл оправдал возложенные на него надежды: уже в начале 215 г. до Р. X. он дал сражение, в котором разбил Ганнибала. В этом сражении карфагенский полководец впервые потерпел значительное поражение и лишился нескольких тысяч человек. Такое важное для Второй Пунической войны событие тем более ободрило римлян и возвысило славу Марцелла, что после битвы на сторону римлян перешло 1200 нумидийских и испанских всадников. На следующий год Марцелл несколькими смелыми предприятиями в Италии снова восстановил упавшее уважение к римлянам, между тем как в то же время ход Второй Пунической войны в Сицилии и Испании сделал бесплодными все успехи Ганнибала. В следующем 213 г. до Р. Х. в Италии не произошло ничего замечательного, потому что большая часть римского войска под начальством Марцелла, осаждала Сиракузы, а Ганнибал был преимущественно занят осадою Тарента. Оба города покорились в 212 г. до Р. X. своим неприятелям, но римский гарнизон все-таки удержал за собою Тарентскую крепость. В то время как Ганнибал употреблял все усилия, чтобы принудить ее к сдаче, римляне напали на Кампанию и начали осаду столицы её, Капуи. Ганнибал послал к ней на помощь одного из своих военачальников, Ганнона, который однако был отбит со значительным уроном. Тогда, чтобы заставить римлян снять осаду Капуи, Ганнибал двинулся сам в Кампанию. Он был так счастлив, что в короткое время почти совершенно уничтожил в Лукании и Апулии два римских отряда, один в 8, а другой в 18 тысяч, которыми командовали очень плохие полководцы. Обе эти победы заставили осаждавшее Капую римское войско принять ту тактику, которой прежде держался во Второй Пунической войне Кунктатор: с приближением Ганнибала они засели за укреплениями своего лагеря, не вступая в открытое сражение против карфагенского полководца. Ганнибал несколько раз пытался нападать на римлян, но ему не удалось выманить последних из их укрепленного лагеря.

Чтобы заставить их выйти оттуда и снять осаду города, Ганнибал решился напасть на самый Рим (211 г. до Р. X.). Он так же мало надеялся овладеть городом врасплох, как и взять его приступом, понимая, какими великими силами духа и воинскими способностями обладал римский народ, в котором каждое должностное лице было вместе с тем и военачальником, образовавшимся в школе войны, а каждый гражданин закаленным в боях воином. Поэтому, после битвы при Каннах, он отверг предложение своих полководцев продолжить Вторую Пуническую войну походом на Рим и в этом случае превзошел их благоразумием, хотя один из них Махарбал и упрекнул его в том, что, умея побеждать, он не умеет пользоваться победою. Когда Ганнибал приблизился со своим войском к Риму и в 3 тысячах шагов от него расположился лагерем, в городе распространился панический страх, который не заставил однако римлян ни решиться на сражение, ни снять осаду Капуи. Сенат велел только отрядить от тамошнего корпуса 15 тысяч лучшего войска, и по соглашению с обоими консулами принял нужные миры к обороне. Рассказывают даже, что в то время случайно производилась продажа с аукциона части того поля, на котором расположился лагерем Ганнибал, и что цена земли нисколько не понизилась от этого. Если этот факт и справедлив, то он мог быть вызван искусственно сенатом, как средство успокоить граждан, страх которых, при появлении Ганнибала, уже достаточно доказывается вошедшим в пословицу выражением (Ганнибал перед вратами города). Рассказывают еще, будто Ганнибал, узнав о приведенном факте, велел продать с аукциона своим солдатам имущество римских менял. Но этот рассказ годится только в собрание анекдотов, если только карфагенский полководец не хотел пошутить таким образом над хвастовством римского сената. Ганнибал запасся продовольствием только на 10 дней и, увидав, что цель его появления перед стенами Рима не достигнута, воротился возобновить Вторую Пуническую войну в Кампании, а оттуда отправился в Луканию и Бруттий. Обессиленная голодом Капуя принуждена была сдаться римлянам и за свое отпадение и упорство была наказана ими самым жестоким образом. Семьдесят знатнейших граждан были казнены, триста других заключены в темницу, остальные проданы в рабство или рассеяны по латинским городам; самый город был вновь заселен отпущенниками и другими простолюдинами и отдан под неограниченную власть префекта, а его обширная и плодоносная территория обращена в государственную собственность.

В продолжение следующих трех лет Второй Пунической войны (210 по 208 г. до Р. X.), как Ганнибал, так и римляне напрягали все усилия, чтобы выйти из своего затруднительного положения. Римляне, выставившие около двадцати пяти легионов, должны были, теряя множество людей, производить постоянные наборы; война ложилась тяжелым временем на них самих и на их итальянских подданных, и, казалось, приближалась минута, когда последние откажутся доставлять римлянам средства к ведению войны. С другой стороны, и Ганнибал, у которого оставалось уже очень немного войска, только с большим трудом мог держаться между итальянцами, потому что римлянам удалось различными средствами снова переманить на свою сторону часть его союзников, и многие города, занятые карфагенянами, выдали их неприятелям. В продолжение этих трех лет римским главнокомандующим во Второй Пунической войне оставался Клавдий Марцелл; разбитый несколько раз Ганнибалом, по-прежнему остававшимся непобедимым в открытом поле, он однако иногда одерживал верх и над ним. Марцелл не только поддерживал честь римского оружия, но и способствовал более всех других римских полководцев постепенному отпадению от Ганнибала большей части занятых им в Италии городов и земель. В 208 г. до Р. X. Клавдий Марцелл был убит, благодаря одной из тех мастерских стратегических диверсий, с помощью которых Ганнибалу всегда удавалось превосходно пользоваться характером неприятельских полководцев. Поставленный в пятый раз во главе войска в качестве консула, Марцелл, горя нетерпением сразиться с неприятелем, был наведен Ганнибалом на засаду и увлек за собою товарища своего Криспина. Безрассудно отважившись вступить в бой, он был убит, а его товарищ смертельно ранен.

 

Поход Газдрубала в Италию и битва при Метавре

Несмотря на то, что смерть Марцелла была для Ганнибала большим счастьем, Вторая Пуническая война складывалась теперь неудачно для него. Имея весьма ограниченное число союзников, он терпел недостаток в деньгах и военных припасах и со своим, относительно малочисленным войском, едва мог держаться в Италии. Все это заставило его вызвать к себе из Испании брата своего Газдрубала.  Газдрубал отправился в Италию тем же самым путем, которым десять лет тому назад шел Ганнибал, и прошел через Галлию и Альпы гораздо скорее и с меньшими трудностями. Узнав о приближении Газдрубала, римляне сосредоточили все свои силы, чтобы предотвратить возможный роковой поворот Второй Пунической войны. Они довели Италию почти до отчаяния и только с трудом и самыми жестокими мирами навербовали свои войска. Весною 207 г. до Р. X. Газдрубал явился в Верхней Италии. Римляне немедленно отправили против него одного из своих консулов, Марка Ливия Салинатора, в то время как другой, Гай Клавдий Нерон, должен был направиться в Нижнюю Италию, чтобы занять Ганнибала и помешать ему соединиться с братом. Клавдий Нерон неутомимо преследовал карфагенского полководца и не только достиг предположенной цели, но своею смелостью предотвратил даже опасность, грозившую со стороны Верхней Италии. Ему удалось перехватить письмо Газдрубала, в котором последний просил брата двинуться на соединение с ним в Умбрию. Клавдий Нерон тотчас решился выйти незаметно с частью своего войска из лагеря, отправиться форсированным маршем в Умбрию, соединиться там с своим товарищем и, сосредоточив против неприятеля превосходные силы, разбить одного брата прежде, чем другой успеет получить известие о его прибытии. Этот смелый шаг римского консула решил исход Второй Пунической войны в Италии. Выйдя ночью из лагеря с 7 тысячами отборных солдат, Клавдий Нерон невероятно быстро достиг умбрийского города Сены, вблизи которого были расположены войска Марка Ливия и Газдрубала. Приблизившись к ним очень осторожно, он вступил в римский стан, незамеченный неприятелем. Чтобы карфагенский полководец не догадался о его прибытии, Клавдий не приказал раскидывать ни одной новой палатки, но разместил свое войско по всему лагерю. Однако Газдрубал не был обманут этою хитростью. Еще в Испании он заметил, что, когда в римском лагере находились два военачальника равного звания, вечерняя заря игралась два раза. Поэтому, он в первый же вечер догадался о прибытии Клавдия Нерона, но и самая эта догадливость была гибельна для Газдрубала и его отечества. Не будучи в состоянии объяснить неожиданного появления другого консула иначе, как поражением Ганнибала, он думал спасти свое войско и судьбу Второй Пунической войны быстрым отступлением, но был настигнут римлянами и вынужден дать сражение, которого мог бы избежать еще несколько дней, оставаясь в лагере до получения известия от Ганнибала или до прибытия его самого.

Это важное сражение, происходившее при реке Метавре, близ нынешнего Фоссомброне, окончилось поражением карфагенян. Как в расположении своих войск, так и в управлении ходом битвы Газдрубал выказал себя искусным полководцем и уже одерживал в битве при Метавре верх, как вдруг совершенно необыкновенное движение Клавдия Нерона вырвало у него из рук победу. Газдрубал пал на поле битвы, сделав все, чего можно требовать от искусного полководца в подобном положении; войско его было совершенно истреблено: пятьдесят шесть тысяч легло на месте, остальные пять тысяч взяты в плен. Римляне купили победу при Метавре потерею 8 тысяч человек. Битва при Метавре предопределила итог Второй Пунической войны. В первую же ночь после сражения Клавдий Нерон отправился назад в свой собственный лагерь и совершил этот поход еще скорее, пройдя 45 немецких миль в шесть дней. Таким образом, он был в отсутствии всего 14 дней. К счастью для римлян, Ганнибал в продолжение всего этого времени и не подозревал о происходившем. Если б движение Клавдия Нерона было ему известно, он поспешил бы за консулом или постарался бы овладеть его лагерем. Итак, не ум Клавдия Нерона и не храбрость римлян решили исход Второй Пунической войны, а сама судьба, которая, казалось, хотела исходом битвы при Метавре возвысить Рим и унизить Карфаген. Она, по выражению Эсхила, сломала коромысло весов и наклонила чашу. Предание говорит, что Клавдий Нерон, подобно какому-нибудь новозеландцу, послал отрубленную голову Газдрубала его брату, и что, взглянув на нее, Ганнибал воскликнул: «Я узнаю в этой голове судьбу Карфагена». Справедлив ли этот анекдот или нет, но во всяком случай достоверно, что, после потери Испании и Сицилии, уничтожение при Метавре значительного карфагенского войска должно было разрушить все надежды Ганнибала, тем удивительнее, что, сосредоточив все свои силы в самой южной части Италии, он вёл Вторую Пуническую войну ещё целые четыре года и в продолжение всего этого времени не только находил возможность пополнить свое войско, но и содержать его в этой очень небогатой средствами стране. Если бы нас спросили, в какую эпоху Второй Пунической войны Ганнибал представляется нам наиболее великим: тогда ли, когда он покорял Испанию и прокладывал новый путь через землю диких галлов, взбирался на недоступные войску Альпы, проходил Италию и грозил самому Риму, или в то тяжелое время, когда он, по смерти своего брата, оставленный всеми, в продолжение четырех лет держался в углу Италии, и, отозванный в Африку, должен был видеть, как одна битва при Метавре уничтожила все плоды его побед, – мы, не задумавшись, укажем на последнюю эпоху. Тот, кто не падает в несчастии и даже в ту минуту, когда против него вооружается сама судьба, кто твердо стоит до конца и смело расстается с жизнью, тот кажется нам высшим идеалом человечества.

После битвы при Метавре Ганнибал воротился в Бруттий и с этого времени ограничился во Второй Пунической войне только оборонительными действиями, тщетно ожидая помощи из Карфагена. Римляне не нападали на него; довольствуясь наблюдением за ним, они наказали в это время все отпавшие от них народы, довершили покорение опустевшей Италии и в 206 г. до Р. X. подчинили себе луканцев, последних союзников карфагенского полководца. Летом следующего года в Верхней Италии появился с 14-тысячным вспомогательным войском брат Ганнибала, Магон, но несмотря на то, что к нему прибыло вскоре еще около 7 тысяч человек, он не мог ни предпринять ничего важного, ни соединиться со своим братом, находившимся на противоположном конце Италии.

 

Сципион переносит Вторую Пуническую войну в Африку

Римляне же решились перенести Вторую Пуническую войну в Африку и тем заставили Ганнибала и Магона покинуть Италию для защиты своего собственного отечества. Борьба в Африке, окончившая через 17 лет кровавую Вторую Пуническую войну между Римом и Карфагеном, находится в тесной связи с характером и семейными отношениями Сципиона Старшего. Положение этого человека в истории римского народа совершенно новое явление, и только подробное его исследование может указать нам настоящие его причины и объяснить то огромное влияние, которое имел характер Сципиона на окончание Второй Пунической войны и следовавшие за нею события внешней и внутренней истории Рима. Со времен Сципиона Старшего и отчасти также с появления на политическом поприще Марка Клавдия Марцелла, не уступавшего Сципиону кротостью, образованием и военными талантами, между римлянами становится заметным то влияние, которое необходимо должны были иметь на них знакомство с греками и распространение римского государства за пределы Италии, Почти до Первой Пунической войны римляне имели дело только с итальянцами и потому, для управления своим государством, не нуждались ни в чужеземной правительственной мудрости, ни в чужих обычаях, и вполне могли довольствоваться своим древним, национальным военным искусством и правоведением. Но, когда они вступили, в Нижней Италии и Сицилии, в постоянные сношения с утонченными греками, их природные условия и одна сила оказались недостаточными, и римляне почувствовали потребность в более кротких нравах и греческой науке. Это более утонченное образование и соединенные с ним искусства и нравы привились только в немногих семействах, как например в фамилиях Марцелла и Сципиона. Но этим немногим лицам противилась остальная, большая часть римской аристократии, так что для поддержания и увеличения своего значения в государстве, они должны были обратиться к народу и всеми мерами стараться о приобретении популярности. К этому присоединилось еще то обстоятельство, что вследствие причиненного Второй Пунической войной и завоеваниями неравномерного распределения богатств некоторые фамилии, а в числе их род Сципиона, сильно возвысились над остальною частью аристократии. За годы Второй Пунической войны сенат мало-помалу разделился на покровителей и покровительствуемых, и таким образом аристократия сохранилась только по виду, в действительности превратившись в олигархию. Если одна какая-нибудь часть этой олигархии хотела противодействовать другой, она должна была искать опоры в народе, или, другими словами, обращаться к демагогии, столь обыкновенной в демократических государствах Греции, но до того совершенно чуждой Риму.

Вот те отношения, которыми обусловливались образ действий и значение Сципиона Старшего и его фамилии во время Второй Пунической войны и в первые годы после неё. Сципион был первый римлянин, который путем демагогии достиг почти той монархической власти, какою пользовались в Афинах Перикл и другие государственные деятели. По примеру Сципиона шли тайно тою же дорогой и другие аристократы Рима, пока Марий не пошел по ней совершенно открыто, а Цезарь не достиг этим путем единодержавия. Уже и прежде семейство Сципиона имело значительное влияние на государственные дела, разделяя его со многими другими родами; но с начала Второй Пунической войны оно возвышается над всеми прочими аристократическими фамилиями Рима. С этого времени Сципионы надолго овладевают почти всеми высшими должностями и в большей части случаев становятся во главе важнейших государственных предприятий. Уже в самом начале Второй Пунической войны два первых сражения были даны Ганнибалу одним из Сципионов. Несмотря на их несчастный исход, Сципиону вместе с его братом было поручено продолжать Вторую Пуническую войну в Испании, и оба они в продолжение нескольких лет командовали там римским войском. Когда собственная неосторожность Сципионов погубила и их самих, и войско, на место их был назначен не тот, кто спас остатки армии, но сначала человек такой же знатной фамилии Клавдиев, а вслед за тем опять член фамилии Сципионов, Сципион Старший Африканский, несмотря на то, что ему было всего 24 года. Конечно, этот юноша имел заслуги, но его главная заслуга состояла в том, что он принадлежал к одному из знатнейших и могущественных родов. Его первое появление в Испании совершенно походило на начало общественной деятельности Алкивиада в Афинах. В продолжение всего пребывания Сципиона на полуострове, он походил скорее на царя или владетельного князя, чем на гражданина и должностного человека республики. Его подвиги на испанском театре Второй Пунической войны доставили ему сочувствие и доверие народа в Риме. Но еще более сделало Сципиона идолом народа уважение последнего к его фамилии и его льстивое, утонченное и рассчитанно-дружеское обращение с ним. Этими качествами он был обязан греческому образованию, усвоенному им вместе с греческими привычками.

Публий Корнелий Сципион Африканский

 

В 206 г. до Р. X. он возвратился в Рим при радостных кликах народа, с твердым намерением искать консульства и перенести Вторую Пуническую войну в Африку. Уважению, которым пользовался Сципион, завидовали многие из его врагов, принадлежавших к древней аристократии; они боялись его, как демагога и человека с безграничным честолюбием. Но вражда их еще более, чем заслуги Сципиона, способствовала тому, что народ предпочел его всем прочим соискателям и избрал консулом. Так как Сципион намеревался сделать театром Пунической войны Африку, то враги его устроили, что товарищем его был назначен человек, который, будучи верховным жрецом (pontifex maximus) не мог, по римским законам, оставлять Италию. Большинство сената, предписывавшего консулам образ действия, высказывалось решительно против намерения Сципиона, но было вынуждено уступить преобладанию этого человека и его фамилии. Сенат позволил ему отправиться в Сицилию, а оттуда, с флотом и войском, которое он успеет собрать по личному своему влиянию, переправиться в Африку. Только этого и нужно было Сципиону. Его родственные связи, влияние на народ и покровительство, которое он и члены его фамилии могли оказывать не только отдельным лицам, но даже целым покоренным государствам, доставляли Сципиону гораздо больше могущества, чем звание консула. Едва явился он в Сицилии, как по одному его призыву стали стекаться к нему со всех сторон толпы охотников вести Вторую Пуническую войну на африканском континенте, а покоренные итальянские государства поспешили снарядить и отдать в его распоряжение свои корабли.

В Испании Сципион имел сношения с двумя нумидийскими владетелями и основывал на этом план своего африканского похода. Нумидийские народы, находившиеся в вассальной зависимости от Карфагена, и их предводители, подобно всем номадам, живущим грабежами, не имели никакого понятия о чести и совести. Сципион расположил к себе нумидийского владетеля Масиниссу, отличавшегося храбростью, удивительными способностями и честолюбием, и когда племянник последнего попал в плен к римлянам, Сципион богато одарил пленника и отослал его к дяде, выказав при этом свою прямоту, отвагу и вообще некоторое сходство в характере с Масиниссою, которое необходимо должно было привлечь нумидийского владетеля на его сторону. Через несколько времени Масинисса встретился с Сципионом в Испании и обещал ему отстать порвать поддерживаемый им до тех во Второй Пунической войне союз с Карфагеном. Другой нумидийский владетель, Сифакс, был человек низкий, руководившийся одними подлыми побуждениями. Его Сципион привлек на свою сторону лестью и возбуждая его корыстолюбие. Полагаясь на гостеприимство, которого не нарушают самые коварные номады, Сципион отправился без вооруженной свиты в Африку, к Сифаксу, встретился при его дворе со своим бывшим противником на испанском фронте Второй Пунической войны, Газдрубалом, сыном Гискона, и даже разделил с ним обед и ночлег, чтобы такою мнимою доверчивостью привлечь к себе нумидийского владетеля. Этою мастерски рассчитанною, льстивою и притворною дружбой Сципион вполне достиг своей цели: Сифакс заключил с ним союз, но карфагеняне снова привлекли его на свою сторону, прибегнув к средству, которое точно также было рассчитано на его корыстолюбие и чувственность. Сифаксу еще прежде нравилась прекрасная дочь Газдрубала, Софонисба, уже давно помолвленная за Масиниссу; карфагенский сенат отдал ее, без ведома ея отца, за Сифакса. Говорят, что Софонисба, несмотря на любовь к Масиниссе, согласилась на этот брак из патриотизма. Масинисса решился отомстить за оскорбление и воспользовался этим поводом к отпадению во Второй Пунической войне от Карфагена. Но, что не один этот поступок карфагенян побудил его к союзу с римлянами, видно из того, что он еще прежде заключил условие с Сципионом. Лишь только римляне высадились на африканский берег, как к ним присоединился Масинисса. Он был очень полезен Сципиону, потому что карфагеняне и Сифакс выставили такое многочисленное войско, что без его помощи Сципиону было бы очень трудно справиться с врагом в открытом поле.

Перед последнею решительною минутою Второй Пунической войны положение Рима и Карфагена было почти одинаково. Магон и Ганнибал находились на римской территории, а Сципион на карфагенской; оба государства опирались преимущественно на покоренные ими народы, и каждое из них вступило в союз с подданными другого. Сципион склонил к отпадению Масиниссу, Магон возбуждал в Этрурии заговоры, грозившие опасностью Риму. Поняв всю затруднительность своего положения римляне, по окончании консульства Сципиона, приняли никогда неслыханное до тех пор решение оставить Сципиону начальство над войском до окончания Второй Пунической войны, а товарищу его поручили в Этрурии аресты и следствия. Мира эта заставила главнейших заговорщиков бежать из Италии и помешала осуществлению их замысла. В продолжение всего своего консульства и большую часть следующего года (204 до Р. X.) Сципион был занят приготовлениями к войне и только в конце лета 204 г. до Р. X. переправился в Африку. Высадившись счастливо на африканский берег и расположившись укрепленным лагерем, он в продолжение зимы искусно занимал карфагенян переговорами, а в начале весны, благодаря счастью или, вернее, неосторожности карфагенян, ему удалось окончательно переломить ход Второй Пунической войны. Карфагеняне, несмотря на гибельные пожары, часто истреблявшие их лагеря, продолжали устраивать их по прежним образцам, без всякого порядка и из первых попавшихся материалов. Это обстоятельство подало Сципиону мысль зажечь их лагерь и во время пожара напасть на неприятельское войско. Успех превзошел все ожидания. Соединенное войско карфагенян и Сифакса было рассеяно, а окрестности лагеря разграблены римлянами; вскоре после того Сципион разбил и второе карфагенское войско, уже в открытом поле. Только после этого второго поражения карфагенский сенат, хотя и очень неохотно, решился вызвать из Италии Магона и Ганнибала, т. е. сосредоточить Вторую Пуническую войну в Африке. Между тем Сципион двинулся к самому Карфагену, послав Масиниссу, с частью римского войска, против Сифакса, удалившегося в свои владения. Сифакс был разбит в схватке конницы и попался в руки Масиниссы, который покорил затем все владения своего врага. Софонисба была также взята в плен, и Масинисса женился на ней. Сифакс, по приказанию Сципиона, был отвезен в Рим и вскоре умер в плену, а Софонисба подверглась самым мелочным преследованиям прославленного героя. Она отдала свою руку победителю мужа потому, что в этом браке видела единственное средство спасти свою жизнь и своим влиянием на нового мужа быть полезною родине. Но Сципион счел за нужное воспротивиться этому браку, предвидя, какою опасностью грозил он для римских интересов во Второй Пунической войне, и приказал Масиниссе выдать свою новую жену римлянам, так как по договору они одни имели право решать судьбу военнопленных. Масинисса повиновался, но не выдал своей жены, а с ведома или без ведома Сципиона, дал ей яду. Смерть спасла Софонисбу от рабства. Так два человека, почти обоготворенные оратором Цицероном, самым ужасным образом жертвовали политической необходимости всеми человеческими чувствами. В награду за убийство жены, Масинисса удостоился от римлян некоторых почестей и получил владения Сифакса.

 

Возвращение Ганнибала в Африку и битва при Заме

В высшей степени неохотно, медленно и с печальным предчувствием исполнил Ганнибал приказание прекратить Вторую Пуническую войну в Италии. Осенью 203 г. до Р. X. он вернулся с Апеннин в Африку и счастливо высадился на берег своей родины, которой не видал в течение целых тридцати лет, и был назначен главнокомандующим всех карфагенских войск. Его прибытие поправило дела карфагенян. Доверие народа к Ганнибалу было так велико, что к нему собралось множество охотников, значительно усиливших его войско. Однако по возвращении в Африку карфагенский полководец долго еще не решался померяться с противником в открытом поле и потому, в продолжение всей зимы, вел Вторую Пуническую войну действиями против Масиниссы, у которого отнял часть его владений. Весною и летом следующего года Ганнибал, хотя и обратился против Сципиона, но уклонялся от решительной битвы, стараясь добиться возможности начать переговоры и окончить Вторую Пуническую войну на условиях не слишком тяжелых. Сципион был не прочь начать переговоры, тем более, что в Риме консулы уже в продолжение целого года искали случая отнять у него начальство над войсками и вместе с тем честь окончания войны. Таким образом, дело дошло до заключения перемирия и предварительные статьи договора были уже подписаны, когда карфагенские демократы одержали в сенате верх и легкомысленно отказали в утверждении этих статей. Решительная битва Второй Пунической войны была неизбежна, и войска двинулись друг против друга. Хотя желание обоих полководцев заключить мир и повело к новым переговорам и даже личному свиданию между ними, но Сципион предложил такие условия, на которые Ганнибал никак не мог согласиться. Оба полководца расстались и начали готовиться к битве; на следующий день (19 октября 202 г. до Р. X.) произошло решающее сражение Второй Пунической войны, известное под именем битвы при Заме. Счастье изменило великому карфагенскому полководцу, до сих пор остававшемуся непобедимым во всех решительных сражениях. Ганнибал напрягал все силы своего великого таланта, чтобы одержать победу, но встретил в Сципионе достойного противника. Он был разгромлен Сципионом в битве при Заме наголову и потерял большую часть своего войска, свыше 20 тысяч человек убитыми и почти столько же пленными. Но и после несчастной битвы при Заме Ганнибал выказал свои удивительные способности мастерским отступлением с остатком своего войска к Гадрумету. Отсюда он поспешил в Карфаген, который оставил тридцать пять лет назад мальчиком и куда возвратился теперь заслуженным, но несчастным полководцем. Из всех услуг, оказанных им во Второй Пунической войне Карфагену, одною из величайших было то, что он употребил все средства, чтобы склонить своих соотечественников к миру, хотя ясно сознавал, что рано или поздно сам должен будет сделаться его жертвою.

 

Конец Второй Пунической войны

Карфагеняне согласились, хотя и неохотно, на условия, предписанные Сципионом и в следующем году (201 г. до Р. X.) утвержденные римским народом. По этому окончившему Вторую Пуническую войну миру карфагеняне должны были отказаться от всех своих владений вне Африки, испрашивать позволения римлян на каждую войну, которую они захотят вести в самой Африке, отдать им всех своих пленных, перебежчиков, боевых слонов и все свои корабли, кроме десяти, признать Масиниссу нумидийским царем, выплатить римлянам в продолжение пятидесяти лет, в определенные сроки, все издержки войны и дать сто заложников. Такой конец Второй Пунической войны должен был свести Карфаген с высоты первоклассной державы на степень зависимого от Рима африканского государства и мало-помалу привести к гибели. Ганнибал предвидел все это очень ясно; но прочие карфагеняне, – что было характеристично в таком торговом государстве, как Карфаген, – придавали всего более важности тем статьям договора, которые касались уплаты денег. Они смотрели очень спокойно на то, как отвозили на римских кораблях их слонов и сжигали их корабли в виду карфагенской гавани; но когда в сенате зашла речь о средствах достать сумму, которую следовало уплатить Риму, все принялись горевать и жаловаться. При этом Ганнибал иронически засмеялся и, когда его стали укорять в этом, сказал, что им следовало бы плакать тогда, когда жгли их корабли и запретили вести войну. Он ясно видел, что Карфагену не избежать войны с нумидийцами и другими африканскими народами, хотя и не мог предвидеть главного, того, что Масинисса, самый страшный враг карфагенян, доживет, к их несчастию, до глубокой старости. По условиям завершившего Вторую Пуническую войну мира, Масинисса получил всю Нумидию и, как любимец фамилии Сципиона, мог постоянно оскорблять ненавистную ему соседнюю республику. Возвратившись в Рим, Сципион был встречен с таким триумфом, какого еще никогда не видали в Риме, и получил от государства прозвание Африканского.

Ганнибал выказал себя великим и во время мира, обнаружив такие же способности в управлении государством, как и во Второй Пунической войне. Он употребил все свои силы, чтобы произвести необходимые реформы в устройстве и управлении республики. Несмотря на все противодействие аристократии, он достиг своей цели, был избран в суффеты, сломил слишком усилившуюся власть совета ста и привел финансы государства в такой порядок, что уже через десять лет после конца Второй Пунической войны карфагеняне были в состоянии уплатить римлянам разом всю контрибуцию. Но Ганнибал не мог устоять, когда аристократы, для его низложения, прибегли к помощи римлян, которые согласились сделаться орудием противной ему партии. Они обвинили Ганнибала в тайных сношениях с царем сирийским Антиохом III, который в то время приготовлялся к войне с римлянами и принудили его искать в бегстве спасения от грозившей ему гибели (195 г. до Р. X.). Он отправился через Финикию в Сирию, к тому царю, приготовления которого к войне с Римом послужили предлогом для его изгнания. Эту войну, начинаемую Антиохом, Ганнибал мечтал превратить в продолжение Второй Пунической.

Кончив Вторую Пуническую войну, Сципион через Лилибей возвратился из Африки в Рим. По многолюдным городам Италии с восторгом встречали победителя. Радостен был Рим, когда Сципион Африканский, при стечении народа, совершал триумфальное шествие по украшенным улицам в Капитолий принести благодарность Юпитеру, направлявшему его руку к победам. Воины его получили богатые награды и возвратились к своим семействам вести обеспеченную жизнь в освобожденном отечестве или разошлись по Апулии и Самнию основывать новые хозяйства на данных им участках земли.

 

См. также: Итоги Второй Пунической войны.