Гай Саллюстий Крисп (около 86–35 гг. до н. э.).
Гай Саллюстий Крисп, один из крупнейших римских историков, считается основателем жанра исторической монографии. Уроженец сабинского города Амитерна, талантливый, глубокомысленный историк времени очень образованного, но страдавшего нравственной испорченностью, Саллюстий Крисп не смог заслужить себе безукоризненной репутации ни в политике, ни в домашней жизни. Оптиматы исключили его из числа сенаторов; он перешел на сторону демократической партии, стал приверженцем могущественного её вождя, Юлия Цезаря. До нас дошли полностью два исторических труда Саллюстия: «Заговор Катилины» и «Югуртинская война», а от третьего труда («Историй»), где излагались события от 78 г. до 87 г. до н. э., сохранились лишь незначительные отрывки.
Прежде чем Саллюстий Крисп стал историком, он был известен как публицист. Ко времени могущества Юлия Цезаря относятся два «письма» к нему, написанные Саллюстием. «Письма» содержат практические советы о реформах, необходимых в обновленном Цезарем государстве. «Письма» выражают веру в Цезаря и полны преклонения перед его личностью. В исторической монографии «Заговор Катилины» Саллюстий стремится снять с Цезаря подозрения в причастности к заговору, нарушая подчас в угоду поставленной цели объективность излагаемых событий, так как он заботится прежде всего о политических и нравственных задачах своего труда. Гай Саллюстий Крисп в ярких красках представил читателям картину нравственного разложения римской аристократии. В «Югуртинской войне» яркими красками живописуется испорченность сенатской олигархии, превратившей Рим в «продажный город, который скоро погибнет, если не найдет себе покупателя» (35, 10; пер. Е. И. Чекаловой). Рассказ о войне с нумидийским царем Югуртой даёт Саллюстию возможность поделиться с читателем и собственными сведениями об Африке, где он в свое время был наместником в образованной Цезарем провинции Новая Африка.
"О заговоре Катилины" Саллюстия. Издание эпохи Возрождения
Хороший оратор, искусный государственный человек, Саллюстий Крисп получил от Цезаря управление Нумидией – и оказался притеснителем, взяточником. Эти качества мало гармонируют с ролью строгого нравственного судьи, которую берет он на себя в своих сочинениях; не совсем прилична была такому строгому моралисту и роскошь, с какою Саллюстий жил, возвратившись из Нумидии. Но он – великий историк, зоркий государственный человек, знаток людей, хорошо понимающий свое время, сильно и живо изображающий страшную нравственную испорченность тогдашнего Рима во всей её громадности; он умеет так прекрасно группировать факты и рассказывать их так объективно, что его сравнивают с Фукидидом, который и служил для него образцом. Подобно Фукидиду, Саллюстий Крисп пишет сжатым слогом и дает прагматическую обработку материалу. Но то, что у Фукидида было результатом врожденного таланта и впечатлений жизни, у Саллюстия – продукт искусственной рефлексии. Фукидид, по чувству благородного человека, верит в добродетель, видит благородные стороны людей и выставляет их на вид. Саллюстий, зараженный нравственными недугами тогдашнего римского общества, видит только дурную сторону человеческой природы, обыкновенно объясняет действия людей низкими мотивами. Прославляя добродетель, он выставляет ее недостижимым идеалом, так что человеческая жизнь является у Саллюстия в мрачном колорите, и он произносит над нею суровые, горькие приговоры.
Он написал историю времен междоусобных войн; это было обширное произведение; от него дошли до нас лишь отрывки. Сохранившиеся монографии Саллюстия о Югуртинской войне и о заговоре Катилины – две превосходные картины из внутренней истории государства, проливающие много света и на предыдущие и на последующие времена римской истории. Обе монографии – тенденциозные произведения в пользу демократической партии. Рассказ о заговоре Катилины написан с целью смыть с имени Цезаря самое темное из лежавших на нем пятен, обвинение в том, что он был соучастником заговора Катилины. Характер изложения у Саллюстия серьезный, благородный. Слог его отличается заботою о сжатости, внимательной отделкой, искусственным старинным тоном, которым Саллюстий придает характер почтенности своим нравственным суждениям. Изложение его привлекательно быстротою и живостью рассказа, разнообразием, какую придают рассказу описания и размышления, отчетливостью характеристик, точностью и правильностью слога, состоящего из легких, недлинных фраз, искусной группировкой фактов. Произведения Саллюстия подчеркнуто моралистичны, он любит архаические слова. Ему чужды напыщенное многословие и патетика эллинистической исторической прозы.
Впрочем, несмотря на всю критику римского нобилитета и ненависть к аристократии, выраженной в трудах Саллюстия, при более тщательном изучении проясняется, что он – не «чистый» демократ, а сторонник некоего идеального государственного устройства, в котором государственная власть должна быть правильно распределена между сенатом и народом.
Саллюстий – мастер создания образа, в центре повествования всегда находятся отдельные личности (Катилина, Цезарь, Катон Младший, Югурта, Марий), выразительными средствами воспроизводится обстановка римской действительности, имеются колоритные описания стран (Африки, Италии) и народов (аллоброгов, нумидийцев, ливийцев, персов).
Влияние Саллюстия на последующую римскую литературу было значительным, особенно – в послеавгустовское время. Художественная манера Саллюстия вдохновляла, в частности, величайшего из историков Рима – Корнелия Тацита. Величие Саллюстия в глазах древних особенно наглядно видно из того, что он один из великих римских историков удостоился перевода на греческий язык.
