Платон (428 – 348 до Р. X.)

если вам нужны КРАТКИЕ сведения по этой теме, прочтите на нашем сайте статью Платон – краткая биография. Читайте также статьи Диалоги Платона – краткое содержание, Диалоги Платона – анализ, Диалектика у Платона, Мир идей и мир вещей у Платона, Платон о Вселенной, Учение Платона о душеУчение Платона о государстве, Платон «Государство» – краткое содержаниеПлатон «Законы» – краткое содержание, Аристотель – биография и Аристотель – краткая биография

 

Платон. Краткая биография. Слушать аудиокнигу

 

Греческая философия до Сократа и Платона

Философия возникла у греков около 600 г. до Р. X., в век семи мудрецов, когда в высшей умственной жизни греков, после продолжительного господства поэтического миросозерцания, начало развиваться отвлеченное мышление. Сами семь мудрецов, из которых особенно замечательны четверо – Фалес Милетский, Солон афинский, Виант приенский и Питтак митиленский, вообще, вовсе не были представителями философского умозрения; это были политически образованные и опытные люди, вся мудрость которых заключалась, главным образом, в практической политике. Только Фалес составляет исключение: он был не только умный политик, но занимался и естественными науками, и математикой, и был первым настоящим философом у греков, а следовательно, и первым философом вообще, так как ни у одного народа ранее греков философии не было.

Примыкающая к Фалесу философская школа, главными представителями которой были, кроме него, его ученик Анаксимандр (ок. 560 до Р. X.) – первый философский писатель в прозе – и ученик последнего Анаксимен (ок. 500 до Р. X.), оба из Милета, а также и Гераклит Эфесский (ок. 500 г.), называется ионическою школой или школой физиков, – ионическою потому, что ионяне и на этом поприще выступили раньше всех других племен; физиками же называют этих людей потому, что их философия была особенно направлена на созерцание и исследование природы. Они смело, не обращая внимания на господствовавшее до тех пор мировоззрение, поставили себе высшую задачу – исследование первой причины всех вещей. Так, Фалес считал основным элементом мира воду, Анаксимандр – бесконечное, неопределенную материю, Анаксимен – воздух, полагая, что от его сгущения или разрежения происходит все в мире.

Ионяне были также основателями двух других философских школ, явившихся несколько позже ионической, – школы элейской и италийской или пифагорейской. Творцом элеатской философии был Ксенофан из Колофона (ок. 550 г. доР. X.), который был изгнан из отечества и после долгих странствований поселился в Элее (Велии) в южной Италии. Он также искал основного начала всех вещей; неизменного и постоянного в изменчивых явлениях мира; он предполагал существование вечного и неизменного существа, которое у него является божеством, мыслящей сущностью, которая без труда управляет всем. Его учение разрабатывали далее его ученик Парменид из Элеи (ок. 500 г.) и ученик последнего, Зенон, тоже из Элеи (ок. 460 г.).

Основателем пифагорейской философии был Пифагор из Самоса, который, после многих путешествий с самообразовательной целью, около 540 г. поселился в Кротоне, в южной Италии, и там из кружка знатных юношей организовал общество, нечто вроде тайного ордена, имевшего целью нравственно-религиозное преобразование греческой жизни на основании философских воззрений Пифагора. Главное положение пифагорейской философии заключалось в том, что началом всех вещей признавалось число; числом и мерою в мире не только противоположные вещи соединяются в нечто гармоническое, но и самые вещи в сущности своей возникли из чисел. Все – число. Самая добродетель основывается на математических отношениях: она есть гармоническое единство души.

 

Роль Сократа и Платона в истории греческой философии

Когда в Афинах, после персидских войн, умственное развитие получило такой сильный толчок, когда представители ионической и итальянских философских школ стали находить там радушный прием, тогда философия сделалась предметом особенно старательных занятий. Но существовавшие до тех пор системы с их стремлением исследовать начало всех вещей, истинную сущность, лежащую в основе явлений, не могли привести к удовлетворительному результату и привели только к убеждению, что внешний мир в том виде, как он представляется нашим чувствам, не есть истина. Так называемые софисты, как бы усомнившись в возможности отыскать объективную истину, заявляли, что истину должно искать не во внешнем мире, а в человеческом духе, что мышление и воля человека есть мера всех вещей. Эта новая идея была встречена в то время с одобрением и произвела в образе мыслей греков полный переворот, который, однако, имел очень пагубные последствия. Истина и нравственность поставлены были в зависимость от субъективных мнений и воли отдельной личности; наука потеряла свою серьезность и стремление к истине, и на её место явилось пустое умничанье и бессодержательная диалектика. Софисты брали на себя обязанность говорить о чем угодно и обучать своих слушателей чему угодно, в том числе и искусству доказывать, что белое черно, а черное бело.

Против этого учения софистов, подрывавшего основы государства, нравственности и религии, с успехом выступил Сократ (род. 469, ум. 399 г. до Р. X.), великий преобразователь древней философии. Раскрывая в неутомимой борьбе с софистами бессодержательность их познаний и дурные стороны их учения, он доказывал, что основою для миросозерцания, мерою всех вещей, должно служить не произвольное мышление отдельной личности, но мышление человека вообще. Сократ сделал в философии большой шаг вперед именно тем, что он в своих разысканиях старался установить теорию познавания, приобрести верное понятие о всяком предмете, отделяя существенное от несущественного, и, таким образом, достичь истинного знания. К этому истинному, настоящему знанию у него сводятся и все нравственные требования; знание есть основа добродетели, и всякое действие должно основываться на нравственном самопознании, а не на бездоказательной ссылке на существующий обычай.

Сократ не оставил письменного изложения своего учения; но его философия распространялась в сочинениях его учеников, и многие из них, обращая особенное внимание на отдельные стороны его учения и развивая их в системы, образовали особенные философские школы. Так, Эвклид из Мегары основал школу мегарскую, Аристипп из Кирены – киренскую, Антисфен афинянин – циническую. Все они шли, более или менее, односторонним путем; но Платон, гениальнейший из учеников Сократа, основатель академической школы, всех глубже и полнее вник в сократовское учение и всесторонне его разработал. Он и ученик его Аристотель, основатель школы перипатетиков, являются представителями высшего развития греческой философии. В системе Платона обращено внимание на все результаты прежних философских изысканий, и все эти результаты соединены в одно гармоническое целое. Основою его философии было учение об идеях. Опираясь на положение Сократа, что истинное знание заключается в познавании понятий, Платон утверждал, что предмет этого познавания – понятия – составляют единую истинную сущность; эти понятия, которые он называет идеями (ίδέαι), не суть просто субъективные мысли; они существуют самостоятельно, сами по себе, они составляют бестелесный мир, существующий вне мира чувственного; только в этом мире идей и заключается действительная истина и вечные первообразы всего, существующего в изменчивом мире чувственном. Чувственный мир есть только слабое отражение идей и может быть призван действительным лишь настолько, насколько идеи в нем отражаются.

 

Молодость Платона

Платон происходил из аттического дема Колитта, в филе Эгеиде, и принадлежал к одной из древнейших и знатнейших афинских фамилий. Его отец Аристон и мать Периктиона (а по другим – Потона) производили свой род от афинского царя Кодра. Аристон и отец его Аристокл в истории неизвестны; но многие из родственников Периктионы принимали участие в политических движениях своего времени и играли в афинской истории значительную роль. Брат её Хармид в 404 г., как один из 10 владетелей Пирея, участвовал в олигархическом правительстве «тридцати» и был убит вместе с известным тираном Критием, сражаясь в 403 г. при Мунихии против Фразибула. Этот Критий был двоюродный брат Периктионы. Оба семейства богатые и высокоуважаемые, происходили от Дропида, бывшего современником и родственником Солона.

Платон

Великий греческий философ Платон

 

Платон имел еще двух братьев, Главкона и Адиманта, и сестру Потону, мать Спевсиппа, который был учеником Платона и его преемником в Академии.

Относительно года рождения Платона показания древних не одинаковы; но всего вероятнее, что он родился в 429 г. до Р. X., и – как говорят все без исключения источники – в 7-й день месяца Фаргелиона (21 мая). Впоследствии этот день ежегодно праздновался его почитателями, и они находили весьма знаменательным, что в тот же самый день приходилось и рождение бога Аполлона, которое праздновалось в Афинах и в большей части ионических колоний. В Афинах сложилось даже предание, что Платон был сын не Аристона, а Аполлона, и это предание явилось, вероятно, очень рано, если справедливо показание Диогена Лаэрция, что о нем говорил уже Спевсипп, племянник Платона. Его почитатели желали, таким образом, представить его как бы воплощением божества на земле. Другое сказание относится к чрезвычайному красноречию, которым отличался великий философ. Именно, существовал рассказ, что отец его Аристон однажды приносил жертву музам или нимфам в Гимете, при нем находилась и Периктиона со своим маленьким сыном на руках. Она положила ребенка в густой миртовый кустарник; туда прилетели пчелы и оставили на устах младенца гиметский мед.

Для первоначального умственного развития Платона имело большую важность то обстоятельство, что все великое и прекрасное, явившееся в науке, искусстве и во всей умственной жизни Афин в правление Перикла (который умер несколько месяцев спустя после рождения Платона, в том же 429 году), продолжало еще процветать и могло оказывать животворное влияние на Платона в его отроческие и юношеские годы. Но ему вскоре пришлось уже увидеть те прискорбные последствия, которые имело для Афин утвержденное Периклом неограниченное господство народа, когда сильная рука «олимпийца» перестала уже сдерживать порывы неразумной толпы, а слабые или бессовестные люди, занявшие его место, побуждали легкомысленный народ к самым беспутным решениям, к угнетению и эксплуатации чужих обществ, богатых и знатных граждан. Не было ничего удивительного, если знатные фамилии, которым при таких обстоятельствах пришлось переносить много неприятностей, с недовольством отвернулись от демократической партии и стали мечтать о прочных аристократических учреждениях спартанской республики. К числу этих знатных родов, недовольных положением дел в Афинах и расположенных к Спарте, принадлежало и семейство Платона и его родственников, Хармида и Крития, – и уже в ранней юности Платон стал разделять образ мыслей своих родственников. Его собственный опыт, а равно и политические воззрения Сократа должны были впоследствии еще более укрепить в нем эти убеждения; таким образом, Платон на всю жизнь остался более или менее противником афинской демократии и сторонником спартанского государственного устройства. Самого Перикла, создавшего эту безграничную демократию, Платон, в своих сочинениях, ставит очень высоко, за его личные добродетели, за его высокий ум и силу его умственного превосходства; но упрекает его в том, что он, своими учреждениями, а именно назначением платы гражданам за исполнение ими общественных обязанностей, вследствие чего распоряжение делами государства перешло в руки народной массы, – что этим он привел афинян к лености и болтливости, к трусости и корыстолюбию.

Молодой Платон, благодаря счастливому положению своего семейства, мог в неограниченной мере пользоваться всеми средствами для образования, какие представлялись в Афинах того времени. Древние называют его учителей по отдельным отраслям знания и указывают на то, что он занимался даже и рисованием и получил основательные и многосторонние сведения в музыке. Учителем гимнастики был у него Аристон из Аргоса. Известие, что этот учитель впервые назвал своего ученика Платоном – «Широким» – за его широкую грудь или за его широкий лоб, и что это прозвание впоследствии совершенно заменило собою первоначальное имя Аристокла, которое дано было философу в честь его деда с отцовской стороны, – мы можем считать верным, так как подобеые случаи замены личного имени прозвищем нередко встречаются в древности. Так, поэт Стесихор первоначально назывался Тизием, а философ Теофраст – Тиртамом. Говорят, что в гимнастике Платон достиг такого совершенства, что выступал, в качестве атлета, на играх истмийских, пифийских, немейских и олимпийских, и на двух последних одержал победу. Элиан рассказывает, что Платон в юности впал в отчаяние от своей бедности и решился поступить в наемное войско, но Сократ его удержал; но Элиан и сам не верит этой басне. Платон происходил из богатого дома, известия о его бедности явились в позднейшее время, когда его ученики стали выставлять его презиравшим все блага мира. Что он в молодости служил в военной службе – в этом мы не сомневаемся, хотя известия о том, что он участвовал в битвах при Танагре (426), при Делионе (424) и при Коринфе (394), конечно, ложны, так как во время первых двух битв он был еще ребенок, а во время последней находился в путешествии. Прежде своего знакомства с Сократом, Платон делал попытки заняться поэзией. Платон, как это видно из его философских сочинений, имел поэтический талант; а в его время между знатной афинской молодежью вошло в моду сочинение драм. Поэтому известия о его юношеских опытах в поэзии не могут быть совершенно отнесены в область вымысла. Из эпиграмм, дошедших до нас с его именем, некоторые очень остроумны и достойны Платона, но другие носят на себе явные следы подделки. По словам биографов, он сочинял дифирамбы и другие лирические стихотворения, а также и драмы; Элиан говорит, что он писал и эпопею, но потом сжег ее, когда, сравнив ее с гомеровскими поэмами, увидал, что она далеко их ниже. Тогда, говорит Элиан, он бросился в трагедию и написал тетралогию, с которою хотел выступить на состязание во время праздника Дионисий. Уже и роли были распределены между актерами; но, незадолго до Дионисий, Платон услышал Сократа, и увлеченный его учением, не только отказался от драматического состязания, но и совершенно перестал писать трагедии и погрузился в занятия философией. Биографы относят сожжение его стихотворений ко времени этого знакомства с Сократом; юноша бросил свои стихи в огонь со словами: «Гефест, приди; Платон зовет тебя!». Впрочем, стремление к философским занятиям явилось у него еще раньше знакомства с Сократом; по словам Аристотеля, он с юных лет был знаком с философом гераклитовской школы Кратилом и был сторонником учения Гераклита о бесконечной изменяемости всех чувственных предметов, познания которых мы достигнуть не можем,

 

Платон и Сократ

Платон познакомился с Сократом, приблизительно, на 20-м году своей жизни, и это знакомство имело для него большую важность, потому что только благодаря этому обстоятельству он всецело предался философии и был посвящен в глубину философского мышления. Говорят, что впоследствии Платон говаривал, что он благодарит небо в особенности за четыре благодеяния: что он родился человеком, а не животным, мужчиной, а не женщиной, греком, а не варваром, и наконец, в-четвертых и всего более – за то, что он родился афинским гражданином и во времена Сократа. Критий и Хармид, давнишние друзья и приверженцы Сократа, по всей вероятности, содействовали ближайшему знакомству с ним своего молодого родственника, который уже ее оставлял своего учителя до самой его смерти. В преданиях опоэтизировано и это событие, столь важное для Платона – первая встреча его с Сократом; рассказывали, что Сократ в ночь накануне того дня, когда Платон сделался его учеником, видел во сне молодого лебедя (птица, посвященная Аполлону), который прибежал к нему от алтаря Эрота в Академии и, взмахнув внезапно выросшими у него могучими крыльями, с приятным пением взлетел к небу. Когда, на следующий день, ему был представлен Платон – юноша высокого роста и с прекрасным лицом, в котором проницательный философ тотчас же подметил прекрасные задатки умственного развития, он радостно воскликнул: «Вот лебедь, которого я видел во сне!»

Сократ

Учитель Платона, Сократ

Автор фото - Eric Gaba

 

Уроками Сократа Платон пользовался без перерыва да самой его смерти, следовательно, около 9 лет; отношения между учеником и учителем были самые лучшие, основанные на взаимном уважении и любви. Впрочем, о подробностях этих отношений мы не имеем почти никаких достоверных известий. Мало вероятия заслуживает анекдот Диогена, будто бы Платон, сделавшийся писателем еще при жизни Сократа, читал своему учителю диалог «Лисий», в котором изображен Сократ, рассуждающий о дружбе, и будто бы Сократ при этом воскликнул: «Как много присочинил тут на меня этот юноша!» Из Платоновой «Апологии Сократа» мы знаем, что когда Сократ был привлечен к суду, Платон также явился в суд и предлагал, в случае, если его учитель будет приговорен к денежному штрафу, внести за него в виде залога 30 мин (мина = около 30 р.). По словам одного позднейшего писателя, во время судебного разбирательства Платон даже взошел на трибуну, чтобы защищать своего учителя; он начал речь свою словами: «Хотя я, о афиняне, самый младший из всех, которые являлись до сих пор на этой трибуне»... но тут судьи подняли шум и принудили его сойти с трибуны. Однако, этот рассказ, по всей вероятности, неверен, так как наверное известно, что в этом процессе, кроме самого Сократа, никто не говорил. Кроме того, из Платонова «Федона» мы внаем, что он во время смерти Сократа был болен и потому не мог посетить его в тюрьме. Некоторые не без основания полагают, что эта болезнь была следствием осуждения Сократа; так как скорбь его об участи любимого учителя была, по словам Плутарха, который сравнивает ее со скорбью Александра по смерти Клита, очень сильная и приобрела даже некоторую историческую известность.

Смерть Сократа (в 399 г. до Р. X.) имела очень важное влияние и на внешнюю, и на внутреннюю жизнь Платона. Как потомок аристократического рода и как ученик Сократа, он и раньше относился неблагосклонно к демократическому афинскому правлению; осуждение умнейшего и лучшего человека казалось ему просто убийством, облеченным афинскою демократиею в законные формы, и чрезвычайно раздражило его против несправедливого и пристрастного суда, вызвав в нем отвращение ко всякому участию в общественных делах, так что с этого времени он совершенно отвернулся от не удовлетворявшей его действительности и решился всецело посвятить себя науке и умозрительной философии. К. Фр. Герман (Geschichte und System der platonischen Philosophie, I, 38) обращает внимание на отголосок этого настроения Платона, замечаемый в его диалоге «Теэтет». Рисуя истинного мудреца в противоположность обыкновенному светскому человеку-практику, Платон говорит: «Истинный мудрец с юных лет не знает дороги на городскую площадь, не знает, где находится пританей и суд; о хлопотах искателей должностей и почетных мест, о их собраниях, пирах и попойках ему и во сне не снится; занимает ли кто-нибудь в городе высокое или низкое положение, беден ли кто или богат землею и рабами – до этого ему так же мало дела, как до различия между морскими песчинками; его дух, поднявшись высоко над всем земным и преходящим, направленный единственно на познавание существенного, проносится по небесным пространствам, и если в обыденной жизни ему и случается сделать неверный шаг и подвергнуться насмешке, то его утешает и вознаграждает за это мысль, что и с обыкновенным человеком-практиком случилось бы то же самое и он представился бы таким же неумелым и неловким, если бы перенести его в мир идей и вечной истины». Конечно, такие принципы не вполне согласовались с воззрениями древних на гражданскую доблесть.

 

Путешествия Платона

Вскоре после смерти Сократа Платон, 30 лет от роду, оставил свой родной город, конечно, не потому, чтобы он, как полагали древние, опасался быть замешанным в дело своего учителя, но потому, что пребывание в Афинах было для него неприятно, и он желал воспользоваться путешествием и обществом ученых людей для того, чтобы расширить круг своих знаний. Сначала он, с некоторыми другими учениками Сократа, отправился в Мегару к Эвклиду, который вместе с ним был учеником Сократа, а впоследствии, стараясь соединить диалектику элеатской школы с содержанием сократовского учения, сделался основателем новой школы, мегарской. Через него Платон, по-видимому, подробнее ознакомился с принципами элеатской школы. Из Мегары Платон предпринял более значительные поездки; сначала он отправился, вероятно, в Кирену и Египет, а потом в южную Италию и Сицилию. В Кирене он хотел особенно познакомиться с математиком Феодором, которого он видел еще в Афинах. Платон уважал математику и считался одним из наиболее выдающихся математиков древности; занятие этой наукой он считал введением в философию и даже часть своей философской системы построил на математических основаниях. Какое значение придавал он математическим занятиям, показывает его знаменитое изречение, что божество всегда занимается математикой, и надпись над дверью его дома в саду Академии: «Да не входит сюда никто, не знающий геометрии». В Кирене у Феодора, а также и в Египте, Платон старался увеличить свои математические познания. Во время своего путешествия в Египет (средства для которого он получил, как говорят, от продажи масла) он имел в виду только общие научные цели; он желал расширить свои познания в области положительных наук, познакомившись с египетскою кастою жрецов, которая, вследствие многовековых наблюдений, обладала чрезвычайными сведениями о природе и её силах; что Платон был посвящен там в тайны умозрительной мудрости – это ошибочное мнение позднейших писателей, которые считали египетских жрецов носителями глубокомысленного тайного учения и уверяли, что все великое и истинное, чему учил Платон, почерпнуто им из этого источника. Страбон (р. 806) во времена Августа видел еще в нижнеегипетском Гелиополисе, близ храма бога солнца, Ра, рядом с жилищами жрецов, дом, в котором, по преданию, жил Платон и его ученик, астроном и математик Эвдокс Книдский. Далее Страбон говорит, что Платон и Эвдокс жили там вместе целых 13 лет; но это ошибка его проводников, ибо Эвдокс был в Египте по крайней мере 20 лет спустя после Платона, а пребывание там самого Платона могло продолжаться только около трех лет. Позднейшие писатели рассказывают, что из Египта Платон хотел ехать в Азию к магам и к индийцам, чтобы ознакомиться с восточною мудростью; но смуты, начавшиеся в то время, помешали ему привести этот план в исполнение. Но так как все-таки предполагалось, что он был знаком с учением магов и халдеев, то некоторые и говорили, что он встретился с ними на полдороге в Финикию. Позднейшие еврейские и христианские писатели рассказывают даже, что Платон почерпнул свою мудрость из священных книг еврейских; его называли аттическим Моисеем (Μώσης άττικίζων), учеником пророка Иеремии.

Из Египта Платон отправился в южную Италию. По словам древнего анекдота, на дороге, у берегов Карии, встретились ему послы с острова Делоса и просили его, как отличного знатока математики, объяснить им замечательное выражение оракула. Именно, делосцы во время чумы просили совета у бога Аполлона, и тот отвечал им, что они так же, как и другие эллины, избавятся от бедствий, если только они удвоят алтарь Аполлона в Делосе, имевший форму куба. Желая разрешить эту задачу, они удвоили стороны куба, но к удивлению, оказалось, что новый алтарь не вдвое, а в восемь раз больше прежнего. Платон, по преданию, отвечал недогадливым делосцам, что вместо того, чтобы разорять себя войною, имследует обратить внимание на науку и образование, и особенно заняться геометрией. Древние писатели говорят, что решение делосской задачи найдено Платоном; но в действительности оно найдено позже его учениками, вероятно – Эвдоксом Книдским.

В южную Италию, именно в Тарент, Платон отправился, главным образом, затем, чтобы из ученых бесед с пифагорейцем Архитом и его учениками приобрести необходимое для своей философской системы более глубокое и рациональное знание математики и физики, которые возбудили в нем особенный интерес еще в то время, когда он был в Египте. Кроме того, общество этих людей имело благоприятное влияние на характер и настроение Платона: он снова до некоторой степени помирился со светом и его притязаниями и почувствовал желание спуститься с холодных высот умозрения и своими знаниями принести людям практическую пользу. Пифагорейцы, несмотря на всю глубину своих умозрений, были все-таки ближе к общественной и государственной жизни, чем другие философские школы, и старались устроить эту жизнь по своему плану. Архит был замечательный государственный деятель и полководец, и много лет стоял во главе управления своего родного города, Тарента.

 

Продажа Платона в рабство Дионисием Старшим

Из Великой Греции Платон посетил Сицилию, чтобы познакомиться с вулканическими извержениями, а также и с законами и учреждениями этого острова. Рассказы о том, будто бы его привлекала туда денежная выгода и знаменитая сицилианская кухня, представляет недостойную клевету позднейших врагов платоновской школы. В Сиракузах царствовал тогда Дионисий Старший, знаменитый тиран. Зять его Дион, юноша с высокими стремлениями и превосходными задатками умственного развития, сделался восторженным поклонником философа и ревностным слушателем его уроков. Плутарх (Дион, 4) говорит, что едва только он вкусил от философии, ведущей к добродетели, душа его быстро возгорелась благородными стремлениями, и он стал надеяться, что учение Платона будет иметь такое же действие и на Дионисия. Усиленными убеждениями он достиг того, что Дионисий решился увидеться с Платоном и послушать его. При этом свидании Платон разъяснял вопрос о добродетели и справедливости и доказал, что всякий человек скорее может достигнуть добродетели, чем тиран, и что жизнь человека справедливого счастлива, а несправедливого несчастна. Тиран подумал, что эти слова направлены против него лично, и рассердился, особенно когда заметил, что другие слушают Платона с удивлением. Разгневавшись на философа, он спросил, с каким намерением приехал он в Сицилию. Платон ответил: «Чтобы поискать хорошего человека». – «Клянусь богами, воскликнул тиран, очевидно, что ты еще не нашел его!» Так рассказывает Плутарх. По словам Диогена, тиран сказал Платону: «Твои речи отзываются старческой слабостью!», а философ отвечал: «А твои – тиранством».

Свободомыслие философа до такой степени раздражило тирана, что Дион и его друзья стали опасаться за его жизнь и поспешили укрыть его от мщения тирана. Дионисий допустил отправить Платона на триере к спартанскому послу Поллису, который именно в это время уезжал в Грецию; но втайне подействовал на Поллиса таким образом, что тот принял Платона – афинского гражданина, следовательно, члена союза, враждебного в то время Спарте и Дионисию, – как военнопленного и продал его в рабство. «Это ему нисколько не повредит, заметил он насмешливо: ведь он – человек справедливый и даже находясь в рабстве, будет счастлив». Поллис увез Платона на остров Эгину, граждане которого в то время враждовали с афинянами, и там его продал.

Рассказывают, что эгинеты, из ненависти к афинянам, незадолго до прибытия Платона издали закон, по которому первый афинянин, вступивший на их землю, должен был подвергнуться смертной казни. Таким образом, они хотели казнить Платона; но в это время один из них в шутку сказал: «Да ведь это вовсе не афинянин – это философ». Эта шутка спасла философу жизнь. По другому анекдоту, Платон был приведен в народное собрание и здесь, не говоря ни слова, спокойно ожидал решения своей участи; потому эгинеты и решили не убивать его, а продать, как военнопленного, в рабство. Его купил киренеец Анникерид за 20 или 30 мин и отослал его к друзьям его в Афины. Друзья Платона тотчас же отослали Анникериду эти деньги, но он не взял их, сказав, что не одни друзья Платона могут оказать ему услугу. Другие рассказывают, что Дион послал эти деньги Анникериду, а тот купил на них для Платона сад в Академии; все это басни, сочиненные, вероятно, теми, которые хотели представить Платона бедным.

Впоследствии с Поллисом случилось несчастье, которое почитатели Платона признавали небесною карою за несправедливый поступок с философом – любимцем богов. В 376 г. он был разбит наголову афинским полководцем Хабрием в морском сражении при Наксосе, а три года спустя, когда он с 10 кораблями стоял у берегов Ахайи, близ города Гелики, страшное землетрясение, уничтожившее этот город, потопило и Поллиса со всеми кораблями. – Говорят, что тиран Дионисий мучился угрызениями совести за свой недостойный поступок с Платоном, и написал ему письмо с просьбою не говорить о нем ничего худого; Платон отвечал, что у него нет и времени помнить о Дионисии.

 

Платоновская Академия

Платону шел 40-й год, когда он возвратился в свой родной город и начал учить философии. Местом для своих чтений он выбрал Академию – местность, посвященную герою Академу и богине Афине, к северо-западу от Афин, у подошвы Колона, в 20 минутах ходьбы от Дипильских ворот; здесь была устроена гимназия. Писистратид Гиппарх обнес этот участок стеной и назначил его для гимнастических упражнений; Кимон украсил его водопроводами и аллеями, насадил деревья и разбил сад. В этом огороженном пространстве находились жертвенники различных божеств и героев, к которым Платон присоединил храм муз, где впоследствии его преемник Спевсипп поставил статуи Харит, а перс Митридат, сатрап Каппадокийский – бронзовую статую Платона. За стенами Академии, недалеко от неё, Платону принадлежал уже упомянутый выше сад. Сюда-то, как говорят, он и удалился впоследствии со своими учениками.

В Академии, куда толпами собиралась молодежь для гимнастических упражнений, Платону было легко привлекать к себе учеников. Он не разыскивал молодых людей, подобно Сократу, на улицах и в местах, наиболее посещаемых гражданами; он учил только в Академии и не брал за это никакой платы, в противоположность софистам и риторам того времени; его преподавание было публично и всякий, кто хотел его слушать, – и старик, и молодой, имел к нему свободный доступ. О его методе мы не знаем ничего определенного. Вероятно, он пользовался, в большинстве случаев, диалогической формой, хотя не избегал и разъяснения некоторых вопросов в виде связной, последовательной лекции. Иногда он читал публично уже готовые, целые свои сочинения, причем могло случаться и так, что менее посвященные, утомившись глубоким умозрительным анализом, потихоньку уходили, и только те, которые специально были заинтересованы философиею, оставались до конца. Так рассказывают, что при чтении «Федона» до конца досидел один только Аристотель; однажды, когда Платон, в Пирейском театре, читал публичную лекцию, на которую со всех сторон собралось множество слушателей, вся эта толпа мало-помалу исчезла, когда он начал подробнее развивать понятие о добре, так что к концу лекции остался только маленький кружок обычных слушателей философа.

С более близкими учениками Платон нередко устраивал в Академии обеды в складчину, какие тогда были в обычае у греков и назывались έράνοι. На этих обедах, к которым приглашались также и посторонние гости, друзья Платона, как, например, оратор Исократ, Тимофей, знаменитый полководец и почитатель философа, все отличалось благородной простотой и умеренностью, сообразно с характером Платона; предметом разговоров были вещи серьезные, что, впрочем, не исключало веселья и шуток; замечание древних, будто в Академии не позволялось смеяться, конечно, не следует понимать буквально. Но легкомысленной неумеренности в шутках здесь, действительно, не было; «ибо не для того, чтобы сидеть за столом до утра и не для того, чтобы упиваться, Платон и Спевсипп (его преемник по Академии) устраивали эти собрания, – говорит Атеней, – а преимущественно ради развлечения и серьезной беседы». Тимофей, привыкший к роскошной жизни, возвращаясь к своим друзьям с простого обеда в Академии, после которого не было похмелья, говаривал: «Платоновские обеды доставляют удовольствие даже на другой день»; самому же Платону он, как говорят, сказал: «Вы питаетесь не только на сегодняшний день, но и на завтрашний». Число участвовавших в этих обедах доходило, по Атенею, до 28; но это число не было постоянным, и с течением времени скорее увеличивалось, чем уменьшалось. К Платону со всех сторон собирались его ученики, люди всех состояний, юноши и зрелые мужи, даже женщины, как, напр., мантинеянка Ласфения и Аксиотея из Флиунта, которая даже носила мужское платье.

 

Платон и Дионисий Младший

Деятельность Платона, как учителя в Академии, продолжалась около 40 лет; но она два раза прерывалась поездками в Сицилию. В Сиракузах, в 368 году, умер Дионисий Старший, и ему наследовал его сын, Дионисий Младший, родившийся от его первой жены, Дориды. Этот молодой государь не был ни жесток, ни бездарен; но отец его намеренно пренебрегал его воспитанием, чтобы он не сделался опасным для его власти. Поэтому при начале своего правления он был совершенно лишен самостоятельности и под влиянием окружавших его льстецов предался чувственным наслаждениям. Но его дядя, Дион, друг Платона, вовремя успел приобрести на него благотворное влияние; он вырвал его из этой опасной среды, сумел дать его духу и воле стремление к лучшей и высшей цели, и побудил его пригласить к своему двору философа, чтобы он повел его по пути мудрости и добродетели. Платон, которому было уже более 60-ти лет, последовал приглашениям тирана и Диона, который описал ему благородную натуру своего племянника, и подал ему надежду на возможность путем влияния на молодого государя осуществить свои нравственные и политические идеи. Рассказывают также, что граждане Кирены или Мегалополиса – неизвестно, раньше или позже этого времени – просили философа дать им новые законы и устроить у них общественное управление; но философ отклонил это предложение, так как не видел в этом городе почвы для своих политических преобразований. Теперь, когда Дионисий пригласил его к себе и Дион усиленно просил его приехать, пифагорейцы, жившие в южной Италии, также стали приглашать его, и у него явилась надежда на возможность провести в жизнь те политические идеи, которые он развивал теоретически в своих сочинениях. Молодой тиран был способен к образованию и проникнут самыми лучшими намерениями; обстоятельства соответствовали тем условиям, при которых Платон, в своем сочинении «О законах» (IV, р. 709) считает возможным сделать государство счастливым. «Дайте мне, – говорит он в указанном сочинении, – дайте мне государство, подчиненное неограниченному господству одного лица, и пусть этот государь будет молод, восприимчив, с хорошей памятью, мужествен и великодушен, при этом безупречен по природе и умерен в своих желаниях, наконец, так счастлив, что имеет своим современником способного и мудрого законодателя, который, благодаря благоприятному стечению обстоятельств, приводится с ним в личные отношения; – вот все условия, необходимые для того, чтобы сделать государство в высшей степени счастливым».

Южная Италия в эпоху Дионисия Старшего и Дионисия Младшего

Южная Италия в эпоху Дионисия Старшего и Дионисия Младшего

Автор изображения – FlankerFF

 

Прибыв в Сиракузы, Платон (мы следуем здесь рассказу Плутарха, Dion, 13 и сл.) был принят с большими почестями и весьма радушно. Когда он сошел с корабля, его встретил великолепно украшенный царский экипаж; тиран принес жертву, как бы в благодарность за событие, особенно счастливое для его царства. Приличие во время пира, умеренность в поведении двора и любезность самого тирана, даже во время публичных выходов, позволяли гражданам надеяться на перемену к лучшему. У всех явилось стремление к науке и философии, и дворец тирана, как говорят, был окружен целым облаком пыли, вследствие множества лиц, занимавшихся геометриею и чертивших фигуры на песке. Несколько дней спустя, во дворце происходило обычное, традиционное жертвоприношение, причем глашатай молился, чтобы тирания существовала благополучно многие годы. В это время стоявший тут же Дионисий, как говорят, сказал: «Перестань же накликать на нас проклятие». Прежние застольные товарищи тирана были очень опечалены этими словами, опасаясь, что влияние Платона со временем сделается непреодолимым. Поэтому они открыто стали порицать Диона, говоря, что он желает очаровать и совратить Дионисия учением Платона для того, чтобы побудить его добровольно отказаться от власти и передать эту власть своим племянникам, сыновьям Аристомахи и Дионисия Старшего. Таким образом, они достигли того, что между Дионисием и Дионом начались раздоры, следствием которых было изгнание Диона. Он отправился в Пелопоннес, куда, с позволения тирана, была отослана ему часть его имущества, так что он мог вести среди греков роскошную жизнь.

С изгнанием Диона влияние Платона прекратилось. Ему предложили жить в акрополе, как будто бы для почета, как личный гость тирана, в действительности же для того, чтобы воспрепятствовать ему следовать за Дионом; тиран все еще старался расположить к себе философа; говорят, что он даже изъявил готовность передать Платону свою власть и царство, если тот предпочтет его дружбу дружбе с Дионом. Но Платон не доверял непостоянному тирану, который снова был опутан своими любимцами, и был очень рад, когда Дионисий, под предлогом начавшейся тогда войны, отпустил его на родину, пообещав ему, что будущей весной он снова призовет к себе Диона. Платон пробыл в Сиракузах немного более года (367 – 365 г. до Р. X.) и возвратился в Афины, чтобы снова начать свою деятельность в Академии. В отсутствие Платона, в Академии заступал его место один из старших его учеников, Гераклид из понтийской Гераклеи.

Дион приехал в Афины раньше Платона; философ отговорил его и его сторонников от намерения насильственно возвратиться в Сиракузы. Он занялся изучением философии и особенно сблизился с племянником Платона, остроумным и веселым Спевсиппом. Когда Платон сделался начальником хора мальчиков, Дион взял на себя обучение этого хора и все издержки по его содержанию. Платон охотно согласился на это, надеясь, что афиняне будут благодарны Диону за такую любезность к ним. Не только в Афинах, но и в других городах Греции Дион приобрел себе много друзей, чем еще более раздражил против себя Дионисия. Тиран запретил высылать ему доходы с его богатых имений и не возвратил его на родину, как обещал Платону, но отсрочил его возвращение до окончания войны, а затем хотя и согласился возвратить Диона, но с непременным условием, чтобы вместе с ним приехал и Платон.

По настоятельной просьбе Диона и его семейства и после того как жившие в южной Италии пифагорейцы поручились за искренность намерений тирана, Платон в третий раз поехал в Сицилию, в 361 г. до Р. X., 69-ти лет отроду. Для этой поездки Дионисий прислал ему свой корабль. Он был принят дружелюбно, и Дионисий, все еще находивший удовольствие в беседе с ним, относился к нему с доверием; но лишь только Платон сделал попытку просить о возвращении Диона, тиран рассердился, и подозрение его еще усилилось, когда он заметил, что партия Диона, в надежде на Платона, стала действовать увереннее. Поэтому он приказал продать имения Диона, а Платона, жившего в дворцовом саду, перевел в квартал наемных войск, которые ненавидели философа и хотели его погубить за то, что он, как они думали, старается побудить их государя отказаться от тирании. От этой опасности, угрожавшей жизни философа, он был избавлен своим другом, Архитом тарентским, который, пользуясь своим важным положением при тиране, успел убедить его отпустить Платона. На корабле, присланном по распоряжению Архита, Платон уехал в Грецию. Он проезжал через Олимпию как раз в то самое время, когда там происходили игры (Ол. 105,1 = 360 г. до Р. X.) и там встретился с Дионом, который, потеряв всякую надежду на примирение с Дионисием, начал уже готовиться к войне и несколько лет спустя (357 г. до Р. X.) на некоторое время изгнал тирана из Сиракуз.

 

Смерть Платона и его завещание

В отсутствие Платона, между его учениками в Академии начались несогласия и раздоры. Говорят, что Аристотель, бывший до сих пор учеником Платона, но всегда отличавшийся своею самостоятельностью, воспользовался отсутствием учителя, чтобы основать свою собственную школу и завладеть Академиею для своих лекций. Когда Платон возвратился и снова начал преподавать, Аристотель своими неприязненными выходками, вмешательством и нападками вынудил его оставить Академию и удалиться со своими учениками в собственный свой сад. Но друзья Платона, Тимофей и Хабрий, бывшие в то время стратегами, старались своим влиянием оградить его права. По другому рассказу, во время борьбы Аристотеля с своим старым учителем Спевсипп был болен, а Ксенократ халкедонский, бывший впоследствии преемником Спевсиппа по Академии, находился в путешествии, так что оба они не могли оказать Платону никакой помощи. Когда Ксенократ, бывший в отсутствии три месяца, возвратился на родину, он, во главе приверженцев Платона, выгнал Аристотеля из Академии, и опять отвел ему прежнее место. Но Аристотель выбрал для своих занятий Ликей, другую гимназию, на восток от города. Эти анекдоты о враждебных отношениях между Аристотелем и Платоном справедливо отвергались почти всеми новейшими учеными, так как из слов самого Платона и Аристотеля видно, что они относились друг к другу с уважением, и что Аристотель при жизни своего учителя не основывал своей особенной школы. Страсть к анекдотам и склонность к злословию, издавна присущая аттическому обществу, особенно сказалась в биографиях философов, в среде которых рано стали замечаться раздоры и взаимное соперничество между школами.

Аристотель

Ученик Платона, Аристотель. Скульптура работы Лисиппа

 

Занимаясь своим обычным делом, Платон спокойно и безболезненно дожил до глубокой старости. Он умер на 82-м году от рождения, в 348 г. до Р. X. Смерть застигла его, как рассказывают, на свадебном пиру, или за письменными занятиями, или во время сна. Под подушкой у него нашли начало его сочинения о республике с многочисленными поправками, а также экземпляр «Мимов» Софрона сиракузского – книгу, которую он любил читать; живость в изображении характеров, отличающая это сочинение, служила, как говорят, образцом для диалогов Платона. Он был погребен близ Академии, где Павзаний видел еще его могилу, недалеко от старой башни, служившей жилищем для мизантропа Тимона. Биографы сообщают нам несколько эпиграмм, служивших, будто бы, надгробными надписями Платону; но действительно ли одна из этих надписей была вырезана на его гробнице – сомнительно. Следующая эпиграмма приписывается Спевсиппу:

 

«Тело Платона земля сокрыла в своих недрах; дух же его обитает в стране блаженных».

 

Платон оставил завещание, сообщаемое Диогеном Лаэрцием в следующей форме: «Следующее остается после Платона, и вот его распоряжения на этот счет: участок земли в гефестиадском округе, границею которого с севера служит дорога, ведущая от храма в округ кефисский, а с юга – храм Геркулеса в гефестиадском округе; восточный порубежник – Архестрат из округа фреаррийскаго, западный – Филипп из округа холлидского. Да не будет кому-либо дозволено продавать или променивать этот участок; он должен принадлежать мальчику Адиманту. Далее, участок земли в эресиадском округе, который я купил у Каллимаха, где соседи (такие-то). Серебра 3 мины; одна серебряная чаша, весом в 165 драхм, один кубок в 45 драхм, одно золотое кольцо и одна золотая серьга, весом вместе в 4 драхмы и 3 обола. [Вес обола = 16,4 долей; драхмы = 98,3 долей; мины = 102,4 золотника. Ценность мины – около 30 русских дореволюционных рублей серебром.]

Торговец мясом Эвклид должен мне 3 мины. Рабыню Артемиду отпускаю на волю. Рабов оставляю четверых: Тихона, Бикта, Аполлониада, Дионисия. Списки с оставшихся сочинений находятся у Деметрия. Я никому ничего не должен. Душеприказчиками будут: Сосфен, Спевсипп, Деметрий, Гегий, Эвримедонт, Каллимах, Фрасипп».

Так как Платон никогда не был женат, то упоминаемый в завещании мальчик Адимант был, вероятно, его родственник; может быть, это был внук Платонова брата Адиманта. Этот мальчик, по-видимому, умер вскоре после того, так как участок земли впоследствии достался племяннику Платона, Спевсиппу, который был главою Академии и оставил это имение в наследство академической школе. Академики хранили завещание Платона не только как воспоминание, но и как юридический документ, так что нет основания сомневаться в его подлинности.

 

Личный характер Платона

Взаимная вражда между древними философскими школами пыталась унизить и очернить характер великого учителя Академии. Враги рассказывали о нем много анекдотов и приводили разные его изречения, с целью доказать, что он относился к своим товарищам – ученикам Сократа – неоткровенно, гордо и заносчиво, что он вообще был честолюбив и завистлив по отношению к другим; но этим рассказам мало кто верил. Вообще же древние превозносят благородный характер и высокую нравственность Платона. Он провел всю жизнь с полным достоинством, спокойно и серьезно. Еще будучи мальчиком и юношей он, как говорят, держался замечательно строго и серьезно, так что говорили, что даже и в юности его никогда не видали особенно веселым и смеющимся. Все страсти были ему чужды. «Если бы я не рассердился на тебя, сказал он однажды своему рабу, ты был бы тотчас же наказан». Однажды, когда пришел к нему его ученик Ксенократ, он сказал ему: «Накажи этого раба; сам я не могу этого сделать, потому что я сердит на него». Как мало было у него гордости, показывает следующий анекдот: Однажды он, будучи в Олимпии, поселился в одной палатке с людьми, ему неизвестными и его не знавшими. Он ел с ними за простым столом и обращался с ними чрезвычайно любезно, так что они были очень рады, что встретились с таким человеком. Он не упоминал ни об Академии, ни о Сократе, и сказал только, что его зовут Платоном. Впоследствии эти люди прибыли в Афины, были им приняты очень любезно и просили его, чтобы он показал им своего знаменитого тезку Платона, ученика Сократа, чтобы он свел их в Академию и познакомил с этим великим человеком. Платон улыбнулся и – к величайшему их изумлению – сказал им, что этот великий человек – он сам.

До сих пор мы не имеем ни одного достоверного изображения Платона, хотя несколько бюстов и признаются за таковые.

 

Диалоги Платона

Платон, философия которого представляет богатейший плод аттической образованности и мудрости, развил важнейшие пункты своей системы в отдельных диалогах, изложенных в драматической форме, в которых главную роль играет Сократ. Этих диалогов мы имеем 41, хотя подлинность некоторых из них заподозрена. Ученые новейшего времени занялись подробным исследованием времени их составления и их внутренней связи и пытались соединить их в отдельные группы; но результаты различных исследований не во всем согласуются между собою. В этих диалогах вас изумляет богатство идей, глубина и проницательность умозрения, в соединении с благородным, богатым фантазиею, одушевлением поэтического ума, привлекательное изложение и прекрасный аттический язык. Кроме диалогов, с именем Платона дошло до нас несколько философских определений и 13 писем; но новейшие ученые считают эти произведения подложными.