Роковою силою вещей Рим из республики был превращен в монархию (империю). Когда римская гражданская община подчинила себе полмира, её устройство перестало соответствовать её положению. И народное собрание, состоявшее из римской черни, и сенат, как орган римской аристократии, выражали собою волю той или другой части столичного населения, но не волю, всего государства. Государственное хозяйство приняло ненормальный характер эксплуатации всего государства в пользу столицы. Ни попытка Гракхов передать политическую власть комициям, ни сходная попытка Суллы с сенатом не имели, да и не могли иметь успеха. Было лишь одно средство сохранить в Риме республику – устройство представительного правления, – но идея представительства была чужда древнему миру, Здесь сказался и другой истории, закон, в силу которого преобладание внешней политики над внутренней неминуемо ведет к единовластию. Жизнеспособность Рима выразилась в том, что, когда в его устройстве сказалось несоответствие с вновь открывшимися задачами, он создал для новых потребностей новый орган, давший ему возможность продолжать великое дело объединения народов и культур. Этим органом была империя, восстановившая равновесие между Римом и провинциями, более, чем комиции или сенат, способная руководить военными действиями и сложными дипломатическими сношениями. Идея единовластия, смутно выражавшаяся уже в деятельности Мария, Суллы и Помпея, сознала себя в Юлии Цезаре и была окончательно осуществлена Августом.
Римский император Октавиан Август ("Август из Прима Порта"). Статуя I в. по Р. Х.
Автор фото - Till Niermann
Но переход Рима от республики к империи совершился не сразу, а посредством целого ряда постепенных, более или менее законных изменений. В этом отношении всю пятивековую историю Римской империи можно разделить на два периода – до и после Диоклетиана. Первый период обнимает первые три века христианской эры; империя этого времени была не монархией, а особого рода республиканской магистратурой, подобной консульству или трибунату, и носившей особое название принципата. Римский император, или princeps был должностным лицом, избираемым пожизненно, и только эта пожизненность отличала его от прежних республиканских магистратов. Мало того, сама его власть представляла соединение двух чисто республиканских магистратур: проконсульства и трибуната. Он был ограничен в своем полновластии дуализмом учреждений, так как рядом с ним стоял сенат: под властью римского императора тогда находились лишь те провинции, которые лежали на границах или были на военном положении, – в мирных провинциях распоряжался сенат. Отличительной чертою принципата является формальное отсутствие наследственности; как всякая магистратура, он каждому лицу вручался по народному выбору (фактически народ играл здесь ничтожную роль – выбор зависел от сената, а еще чаще от войска).
Такова была государственно-правовая основа римского принципата; если на практике император был полновластным хозяином в государстве, если фактически сенат был его послушным орудием, и власть большею частью переходила от отца к сыну, то в теории не было ни полновластия, ни наследственности. И эта ограниченная власть сложилась в Риме не сразу, а постепенно, в эпоху правления Августа и Тиберия. Начиная с Калигулы и до Диоклетиана эта теоретическая основа императорской власти не расширяется, хотя фактически принципат, опираясь на войско и массу, мало-помалу проникает во все отрасли управления. Коренным образом изменяется характер Римской империи во втором периоде – в последние два века её существования (284 – 476 гг.). Чтобы освободить ее от влияния солдат и сената, Диоклетиан внешним образом придал ей характер самодержавия и посредством искусственной формы усыновления положил начало наследственности, а Константин, внесением в нее христианского элемента, обратил ее в монархию «Божьей милостью».
Римский император Марк Ульпий Траян (98-117)
Несмотря на слабость или низость своих отдельных членов, первые четыре династии (Юлии 31 г. до Р. X. – 68 г. по Р. X., Флавии 68 – 96 гг., Траян 98 – 117 гг., Адриан 117 – 138 гг., Антонины 138 – 192 гг., Северы 193 – 235 гг.), в общем, удовлетворяли тем потребностям, которыми империя была призвана к жизни. Главное внимание лучших из них было направлено во внутренней политике на поддержание власти Рима в покоренных странах, на умиротворение и романизацию провинций, а во внешней – на защиту границ от вторжения варваров. Особенно много в том и другом отношении сделал Август: установлением «римского мира» (рах romana), проведением дорог, строгим надзором за наместниками он много способствовал экономическому и культурному развитию провинций, а покорением придунайских стран и борьбою с германцами – безопасности границ. Такое же внимание к нуждам провинций обнаруживал и Тиберий. Флавии восстановили порядок в империи, расшатанный предыдущею смутой, довершили покорение Палестины, смирили восстание галлов и германцев и романизировали Британию, как Август романизировал Галлию. Траян романизировал придунайский край, успешно боролся против даков и парфян, а Адриан, напротив, всецело сосредоточил свое внимание на делах внутреннего управления, беспрестанно объезжал провинции, следил за деятельностью администрации и усовершенствовал бюрократию, начало которой положил Клавдий. Правление Марка Аврелия прошло в обороне Римской империи против парфян и германцев и в усмирении Сирии. Септимий Север после смут водворил порядок и докончил романизацию Британии, а сын его, жестокий Каракалла, завершил великое дело, начатое Цезарем, – даровал римское гражданство всем свободным жителям провинций.
Римский император Адриан (117-138)
Первая половина III века является переходною эпохою между первым и вторым периодами в истории Римской империи; смуты этого времени резко обнаружили шаткость всего государств, строя. Избирательность принципата сделала его игрушкой в руках армии, из которой он вышел. Со смерти Коммода (192 г. по P. X.) начинается господство солдат, которые из выгоды или по капризу ставят и свергают императоров. Притом все более сказывается перевес провинциальных войск над римскими, объясняющийся упадком воинственности и политического духа в римлянах и италиках. Этот перевес обнаружился в том, что, начиная с Септимия Севера, на престол возводятся исключительно провинциалы, не-римляне. В связи с этим явлением стоит и другое – ослабление единства Римской империи, стремление провинций к главенству в государстве или к самостоятельности. В середине III в. Рим окончательно подпадает влиянию провинций: каждая провинциальная армия выдвигает своего императора, число императоров достигает 20 – наступает так называемая «эпоха 30 тиранов». Следствием такого положения дел была ужасная смута, которою не замедлили воспользоваться внешние враги: персы, готы, аллеманы со всех сторон нападают на империю, наносят поражения войскам, грабят города и села, и каждая провинция, со своим императором во главе, действует на свой страх и в своих интересах, нисколько не заботясь о целом. Великому полководцу Аврелиану удалось в 270 г. на короткое время восстановить единство Римской империи и отразить внешних врагов, но необходимость для сохранения государства обширной реформы была очевидна.
Римский император Септимий Север (193-211). Античный бюст из Мюнхенской глиптотеки
Эту реформу произвел Диоклетиан (284 – 305 гг.) в двух направлениях – с одной стороны установлением истинной монархии, с другой – введением системы деления империи на четыре части под управлением четырёх правителей. Эта система (тетрархия) устраняла соперничество между провинциями, их армиями и полководцами, и в то же время обеспечивала единство Римской империи, давала возможность лучше, чем при единоличном правлении, наблюдать за правильностью администрации и целостью границ. Она просуществовала 20 лет и дала хорошие результаты.
Преемник Диоклетиана, Константин, после упорной и продолжительной борьбы снова восстановил единовластие (324 г.). Его историческая заслуга состоит в том, что он союзом с христианством укрепил Римскую империю, Самой опасной язвой её было полное разложение языческого миросозерцания, следствием чего явилась нравственная шаткость и политическая апатия образованного общества. Константин понял, какую великую силу представляет христианский идеал, и нашел в нём великую опору. Отчасти переходом к христианству объясняется и перенесение столицы из сильного своими языческими преданиями Рима в Византию; впрочем, при этом имелось в виду перенести и центр политической жизни ближе к северо-восточной границе, на которую больше всего напирали варвары.
В 364 г., через 25 лет после смерти Константина (337 г.), разделение Римской империи было снова восстановлено, на иных основаниях, но уже окончательно: Валентиниан I и Валент поделили государство на две части – на Восток и Запад. Это деление не было искусственным – оно отвечало основным условиям исторической жизни, – противоположности романизованного Запада эллинистическому Востоку. За ничтожным исключением (393 – 395 гг.), оно удержалось в течение ста лет, до самого падения Западной Римской империи. Все заботы последних западных императоров – Валентиниана I, Грациана, Феодосия Великого, Гонория и Валентиниана III – были направлены к одной цели – сдержать напор варваров, уступками или оружием принудить их прекратить наступательное движение. И не только деятельность правительств – вся общественная жизнь была посвящена той же цели. Общество уподобилось лагерю, каждое сословие со страшным напряжением сил служило общему делу, каждый гражданин был прикреплен к своему занятию или званию, как солдат к своему посту, и на своем месте служил все той же задаче обороны.
Еще 100 лет просуществовала Западная Римская империя самостоятельно; за это время Рим дважды был разграблен варварами, – в 410 г. вестготами Алариха, в 455 г. – вандалами Гензериха. Империя еще держалась, но держалась силами самих германцев, т. к. её войско состояло из германских наемников. После смерти Валентиниана III (455 г.) престол становится игрушкой в руках предводителей этих наемников, и когда в 476 г; один из них, Одоакр, одел на себя корону, свергнув последнего из безвластных императоров, Ромула Августула, тогда Западная Римская Империя прекратила свое существование.
