В XVII веке русское владычество упрочилось и в Западной Сибири; хотя ему и пришлось здесь выдержать борьбу с новым напором кочевых орд. То были калмыки. Теснимые другими ордами, они с 20-х и 30-х годов XVII столетия из Монгольских степей передвинулись на север и северо-запад и заняли земли по верхнему течению Иртыша, Ишима, Тобола до реки Яика, и даже перешли на западную его сторону в степи Астраханские. По силе движение этих орд далеко уступало их предшественникам половцам и особенно татарам. Раздробленные на роды, управляемые князьями или тайшами, враждебными друг другу, калмыки не стали опасными неприятелями для Русского государства, владевшего страшным для кочевников огненным боем (огнестрельным оружием). Но России все-таки пришлось обеспечивать свои юго-восточные пределы и подчинить себе орды, которые там очутились.

Русским помогло то, что калмыки, чисто монгольское племя, встретили врагов в племенах татарских, которых они потеснили – в ногаях и киргизах. С ногаями их резко разделяла и религия: первые были мусульмане, а калмыки – ламаитами. За ногаями стоял Крым, с которым калмыки также вступили во вражду. Россия ловко воспользовалось сими отношениями, чтобы в калмыках приобрести союзников против крымцев.

Испытав силу русского огнестрельного оружия, часть калмыцких тайшей, кочевавших между Яиком и Волгой, уже в конце царствования Михаила Федоровича просила принятия под царскую руку. Правительство Алексея Михайловича закрепило эти вассальные отношения; оно обещало государево жалованье, но требовало от тайшей заложников, присяги на верную службу и удаления за Яик. Ближние калмыцкие тайши то соглашались на требования, то давали гордые ответы; но в конце концов выдавали аманатов, приносили шерть (присягу) (1655) и обязывались платить дань. Они не раз выставляли вспомогательные отряды для войны с крымцами; чем оказали немалую помощь русским во время их борьбы с поляками из-за Украины. Часть калмыцких орд, перешедшая на запад от Яика, не ушла за него обратно; а распространилась в степях Астраханских и Уфимских, и тут продолжала успешную борьбу с татарами: крымцами, ногайцами и башкирами. Калмыки иногда заводили и взаимные междоусобия. Кочевники этим ослабляли себя и облегчали победу Русского государства над степью. Безобразной наружности, одетые в кольчуги и шлемы, вооруженные стрелами, копьями и короткими, прямыми саблями, калмыки первое время наводили большой страх на крымцев и одним своим появлением обращали их в бегство. (Только башкиры умели наносить поражения калмыкам.) Немало пользы для русских принесли калмыки тем, что, заняв Астраханские степи, отрезали крымских и кубанских татар от их более северных единоплеменников, нарушив мусульманское единение, поддерживаемое верховенством Крыма.

калмыки

Обитатели Та(р)тарии: А - якут, В - калмык, С - киргизский остяк, Д - даурский тунгус

Рисунок из книги Н. Витсена "Северная и Восточная Тартария" (рубеж XVII-XVIII веков)

 

Часть ногайской орды осталась в степях, которые были заняты калмыками; ее мурзы признали себя в зависимости от калмыцких тайшей. Присяга калмыков России нередко нарушалась; они бунтовали, грабили торговые караваны, нападали на русские поселения, но потом успокаивались и вновь давали аманатов. Самыми крупными тайшами Астраханских и Уфимских калмыков в начале Алексеева царствования были Дайчин и его сын Мончак; по воле государя они вместе с донскими казаками предпринимали походы на крымцев и азовцев. От 1661 мы имеем шерть калмыцкого Бунчук-тайши, сына Дайчина. А в 1673 году дает шерть русскому государю Аюкай-тайша, внук Дайчина. Они присягали «на своей калмыцкой вере»; причем «целовали (статуэтку Будды) и молитвенную книгу Бичин, и четки и саблю на свою голову и к горлу прикладывали», клянясь ходить войною, на кого государь укажет, а на русских людей не нападать, мурз и татар едисанских, ногайских от воровства унимать; с турецким султаном, персидским шахом, крымским ханом не ссылаться.

Калмыки, поселившиеся к западу от Яика, признали себя подданными русского царя и поступили на его службу. Другое дело было с калмыками, оставшимися по ту сторону Яика. Там русское господство поддерживалось немногочисленными русскими колониями, разбросанными на огромном пространстве и терявшимися посреди инородческих племен. Культурное превосходство и огнестрельное оружие – вот чем обусловилось русское господство над разрозненными, полудикими туземцами. Их мятежи скоро усмирялись небольшими отрядами служилых людей при помощи огнестрельного оружия. Прибытие в Сибирь калмыцких орд изменило положение и дало сильный толчок к более опасным движениям инородцев. Уже в последнюю эпоху Михаила сибирские воеводы должны были напрягать силы, чтобы оборонить уезды Тюменский, Тарский, Кузнецкий, Красноярский от нападений калмыков и соединявшихся с ними киргиз, саянских татар, телеутов и пр. Этот первый калмыцкий напор, однако, удалось отразить. При Алексее Михайловиче движение калмыков распространилось далеко на север. Ему способствовали и другие сопредельные монголы.

Среди южных отрогов Саян между истоками Енисея и озером Упса находились кочевья монгольского владетеля Алтын-хана. При Михаиле он признал себя подручником русского царя и получил от него дорогие подарки. Но подчинение было чисто номинальное. В 1652 Алтын-хан вторгся в Красноярский уезд, повоевал обитавших там киргиз и тувинцев и потребовал, чтобы они платили ясак ему, а не русскому царю. У Красноярского воеводы было всего 350 служилых людей против 5.000-го монгольского полчища. Только пущенный воеводою слух о приходе к нему на помощь ратников из других городов заставил Алтын-хана удалиться. Но, спустя лет пять сын и преемник Алтын-хана снова повоевал наших ясачных киргиз и татар в Томском уезде и заставил их признать себя его данниками.

У Иртышских и Тобольских татар приход калмыков оживил воспоминания о прежнем их царстве; некоторые улусы соединились вокруг внуков Кучума и произвели мятежи. В 1651 они сожгли монастырь, основанный старцем Далматом на р. Исети (впадающей в Тобол). В 1659–60 вместе с калмыками они повоевали русские волости в Барабинской степи. Стали грабить русские поселения башкиры, даже вогулы и инородцы, обитавшие западнее Уральского хребта: самоеды, мордва, черемисы, чуваши. В 1662 мятежники сожгли Кунгур. В 1663 самоеды сожгли Пустозерский острог и перебили там служилых людей. В 1664 башкиры напали на Невьянский острог. Остяки также готовились к бунту; но он не состоялся, благодаря энергии русских воевод. В 1667 калмыцкий тайша Сенга и киргизский князец Ереняк осаждали (но тщетно) Красноярск. Томск и Енисейск также были угрожаемы; ибо тувинцы и телеуты помогали калмыкам. Однако все эти восстания были усмирены. Калмыцкие тайши стали склоняться к миру с русскими, вступали в переговоры о своем подчинении московскому государю, но часто проявляли в них вероломство. В 1673 году, одновременно с подчинением русскому государю Аюкая, Дундук, сильнейший калмыцкий тайша по ту сторону Яика, кочевавший между Ишимом и Вагаем, бил челом о принятии его под царскую руку. Из Тобольска отправлен был к нему стрелецкий голова Иван Аршинский при конвое служилых людей, чтобы вручить тайше государево жалованье (красное сукно, атлас, меха, водка, мед, табак) и взять у него аманатов. Дундук принял подарки, честил посланцев, но спустя несколько дней вдруг велел их схватить и ограбить почти донага. Причиной было его неудовольствие на плохой якобы прием в Москве его посла и на то, что его сына будто бы хотят там окрестить и выучить грамоте. Все это был наговор ему. Перейдя на другой берег Ишима, Дундук отпустил Аршинского с товарищами, дав им всего полпуда круп на 30 человек. Немало дней брели они до Тобольска. Из-за взаимной вражды тайшей часть калмыцких орд откочевала обратно на восток в Монголию и Китай; другая часть ушла к киргиз‑кайсакам.

Раздробясь и рассеявшись на огромных пространствах, калмыки утратил силу; оставшиеся в Сибири все более подчинялись Москве. Русские товары они выменивали скот, рабов и рабынь. Бедность и голод заставляли их продавать в рабство детей и родственников. Современник сообщает: «Если калмык, узнав о том, что его продали в рабство, начинал горевать, ему говорили: "Ступай и не грусти; тебе будет там лучше – не будешь так голодать, как у нас". Поэтому, в Сибири нет ни одного человека хотя бы с малыми средствами, который не имел бы одного или более рабов или рабынь из калмыков». Калмыцкие тайши любили отправлять послов к русским, под предлогом осведомления о здравии великого государя и готовности к его службе, а в действительности ради подарков и угощения. В Тобольске такому послу ежедневно доставлялись съестные припасы в изобилии, и он заживался здесь по целым годам. При отпуске ему дарили сукно. Значительных калмыцких послов отправляли в Москву, откуда они возвращались с более ценными подарками.

Для русского владычества в Сибири главное значение имел «огненный бой». Но при нашествии Алтын-хана под Красноярск у собранных русскими воеводами вспомогательных отрядов киргиз и тувинцев тоже оказалось 30 пищалей русских, да 15 калмыцких, а также порох и свинец. Русские начальники узнали, что порох, свинец и ружья привозят инородцам торговцы из Томска. Инородцы стреляли в цель не хуже русских. Потом появились пищали у башкир, которые стали покидать лучную стрельбу. Последовали царские приказы сибирским воеводам строго наблюдать, чтобы русские люди пороху, пищалей, сабель, бердышей, панцирей инородцам не продавали и ни на что не променивали.

 

По материалам книги Д. И. Иловайского «История России в 5 томах. Том 5. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники».