I. ЮНЫЕ ГОДЫ ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА
(продолжение)
Боярская интрига против царской невесты Всеволожской. – Брак с Марией Милославской.
Царица Мария Милославская на иконе Кийский крест
В 1647 году восемнадцатилетний царь пожелал вступить в брак. По обычаю, собрали в Москву многих девиц; из них выбрали наиболее красивых и представили государю. Ему особенно приглянулась дочь дворянина Рафа Всеволожского, которую поэтому взяли во дворец и поместили до свадьбы вместе с царскими сестрами. Но тут повторилось то же, что некогда произошло с девицей Хлоповой при Михаиле Федоровиче. Придворные боярыни, имевшие своих дочерей, конечно, завидовали счастью незнатной девицы, и, по словам русского современника, упоили ее отравами, так, что она заболела. По другому известию, Всеволожская, узнав о своем выборе, от сильного радостного волнения лишилась чувств; по третьему, невеста уже перед венчанием упала в обморок, потому что дворцовые прислужницы, подкупленные Борисом Морозовым, слишком крепко затянули ей волосы. Как бы то ни было, невесту обвинили в падучей болезни.
Алексей Михайлович был очень опечален расстройством брака с Всеволожской. Тем не менее ее, так же, как и Хлопову, вместе с родными сослали в Сибирь, именно в город Тюмень. Потом встречаем Рафа воеводой верхотурским; а после его смерти, в 1653 году, его жену, дочь и всю семью перевели в их дальнюю касимовскую вотчину.
Интрига против Всеволожской, конечно, разыгралась не без участия и себялюбивых расчетов всесильного при дворе боярина Морозова. Эти расчеты вскоре и обнаружились. Он, очевидно, стакнулся со стольником Ильей Даниловичем Милославским, только что воротившимся из своего посольства в Голландию. По словам современника-иностранца (Олеария), Морозов начал выхвалять красоту двух дочерей Милославского и возбудил у царя желание их видеть; сестры были приглашены посетить царевен. Алексей Михайлович выбрал старшую из них двадцатидвухлетнюю Марию Ильиничну Милославскую, которую он велел взять к себе в Верх, т. е. поместить во дворце, и нарек ее своей невестой. Свадьба состоялась в январе 1648 года. Борис Иванович Морозов занимал место посаженого отца; а посаженой матерью была жена его брата Глеба Ивановича. Установленные при царском дворе свадебные обрядности и церемонии были строго исполнены, но за одним немаловажным исключением. По настоятельному совету своего духовника протоиерея Стефана Вонифатьева, молодой государь отменил обычные на царских свадьбах русские народные забавы и потехи, главным образом, скоморошьи, не совсем пристойные песни и пляски, сопровождаемые звуками труб и гудков; вместо них на свадьбе господствовала благочестивая тишина или слышалось стройное пение духовных стихов.
Спустя несколько дней, Борис Иванович Морозов женился на Анне Ильиничне, младшей сестре царицы Марии, чем и обнаружил для истории главную цель своей интриги против Всеволожской и своей стачки с Милославским. Таким образом, породнившись с царем, он еще более укрепил свое придворное положение и устранил всякое соперничество со стороны новой царской родни. Зато брак старого боярина с молодой смуглянкой не был счастлив: по замечанию другого современника-иностранца (Коллинса), «вместо детей у них родилась ревность, которая произвела ременную плеть в палец толщиной»[1].
Однако, неумеренное и своекорыстное пользование своим всесильным положением вскоре привело Морозова на край гибели.
[1] О выборе и судьбе Всеволожской. Письма шведского поверенного Фербера. (Берх. II. 43 и 44). Коллинс ("Чт. О. И. и Д." 1846. 1.Гл. XX) говорит об интриге Морозова, приказавшего завязать крепко волосы. Котошихин ( 5 стр.) сообщает о боярынях, упоивших отравою, и не упоминает о Морозове. Но едва ли можно сомневаться в участии последнего; иначе вся эта интрига не прошла бы так безнаказанно для главных ею виновников, хотя по сему поводу и производилось какое-то следствие. Но это следствие окончилось самым жалким образом: какой-то Миша Иванов, крестьянин Никиты Ивановича Романова, был обвинен в чародействе и в наговоре "в Рафове деле Всеволжского", и за то сослан "под крепкое начало" в Кирилло-Белозерский монастырь. (Верха "Федор Алексеевич". II. "Дополн. к царствованию Алексея Михайловича". 182 –153). Рафа Всеволожского в 1651 г. встречаем воеводою Верхотурским. (Акты Ист. III. № 48). А в мае следующего 1652 года читаем указ воеводе верхотурскому Измайлову воротить с дороги Всеволожского, посланного в Яранск, и отправить с женою и дочерью в Тобольск. (Ibid. № 59). Но в июле того же года уже читаем приказ касимовскому воеводе Литвинову о надзоре за высланною из Тюмени в Касимовскую деревню вдовою Рафа Всеволожского с сыном и дочерью, бывшею невестою государя (С. Г. Г. и Д. III. № 155).
По Котошихину (5) Алексей Михайлович будто бы случайно увидал в церкви двух дочерей Милославского; после чего одну из них велел взять к себе в Верх, где "тое девицы смотрел и возлюбил, и нарек царевною, и в соблюдение предаде ея сестрам своим, и возложил на нее царское одеяние, и поставил к ней для оберегания жен верных и богобоязяивых, дондеже приспеет час женидьбы". Но можно догадываться, что государь не случайно увидел дочерей Милославского, а что дело было подстроено и направлено все тем Б. И. Морозовым. Олеарий (гл. XV) прямо говорит, что Милославский большою угодливостью снискал расположение Морозова и что сей последний заранее решил породниться с царем; поэтому он выхвалял ему красоту сестер Милославских и возбудил желание их видеть. Тогда те были приглашены посетить царевен, царских сестер, и тут-то Алексей выбрал старшую, 22-летнюю Марью Ильиничну. Котошихин, ошибочно указывая на младшую, сообщает, как делались приготовления к свадьбе, как бояре, думные люди и вообще придворные чины и их жены распределялись, кому какое место или должность занимать при свадебном торжестве. Кто в действительности какой чин занимал на свадьбе и в течение трехдневных пиров, см. Дворц. Разр. III. 78 – 86. Тут мы узнаем, что была еще жива жена Ивана Никитита Романова Ульяна Осиповна и жена князя Бор. Мих. Лыкова Анастасия Никитична, внучатая тетка государя. Они находились в числе комнатных боярынь царицы вместе с ее матерью Катериной Федоровной. Две грамоты о браке царя с Марьей Ильиничной, о молении за них и поминовении на ектениях в Акт. Эксп. IV. № 23. Что по настоянию духовника Стефана на царской свадьбе были устранены "кощуны, бесовские играния, песни студныя сопельные и трубное козлоглосование", а устроены песни духовные, о том см. житие Григория Неронова, составленное после его смерти". ("Братское Слово". 1875. Кн. 2. Стр. 272). О браке Б. И. Морозова с Анной Милославской Коллинс, Олеарий, Хронографы в Изборнике Попова, Летопись о мятежах (357). А женою Глеба Ив. Морозова была Авдотья Алексеевна, дочь князя Алексея Юрьевича Ситского. (Помянутая статья Зерцалова в "Чт. О. И. и Д." 1890. III. 236). Второй женой Глеба была Феодосия Проньевна Соковнина, известная раскольница). О посольстве и отправлении стольника И. Д. Милославского "за море в Галанскую землю", с дьяком Байбаковым в 1647 г. на двух голландских "опасных" (военных) кораблях в "Летоп. Двин." 27. Ему поручено было нанять там мастеров железного дела для оружейного завода, а также нанять опытных в солдатском ученье капитанов и человек 20 солдат, "добрых, самых ученых". Об этом посольстве см. также Гамеля "Описание Тульского завода". 44. О роли плетки в супружеской практике Б. И. Морозова говорит Коллинс. У него же есть намек на ее неверность: по подозрению Морозова в коротком знакомстве с его домом, англичанин Вильям Барнсли был сослан в Сибирь. ("Чт. О. И. и Д." 1846. Гл. XX).
