Путешествие Ибн Баттуты в Золотую Орду
Ибн Баттута
Знаменитый арабский путешественник XIV века Ибн Баттута оставил нам любопытное известие о посещении им столицы хана Золотой Орды Узбека и о поездке ханской супруги, византийской царевны, к ее отцу императору Андронику III, в Константинополь.
Из малоазиатского города Синопа Ибн Баттута приплыл в Корсунь; отсюда на местной телеге (арбе) проехал в Кафу (Феодосию), которая причислялась уже к владениям Узбека. Затем он посетил город Крым и отсюда отправился по Черноморским и донским степям в столицу Кипчакского царства (Золотой Орды), Сарай. В степях Ибн Баттута видел многочисленные стада всякого скота, особенно овец, которые паслись без присмотра, охраняемые единственно строгостью татарских законов против воровства. По этим законам укравший скотину должен был воротить ее с придачею своих девяти штук такой же стоимости; если он оказывался несостоятельным, то отдавал собственных детей; если же не имел детей, то его самого предавали смерти.
«После многих дней пути, – говорит Ибн Баттута, – я прибыл в Азак (Азов), небольшой город, расположенный на морском берегу. В нем пребывает эмир, поставленный султаном Мухаммед Узбек-ханом; он оказал нам почет и гостеприимство. Отсюда мы проехали в Маджар, значительный, красивый город. Татарские женщины в тех краях пользуются большим уважением, в особенности вдовы вельмож и ханов. Женщины эти благочестивы, а также щедры на милостыню и другие добрые дела. Они ходят без покрывал с совершенно открытыми лицами (очевидно, мусульманский гаремный быт еще не успел наложить свою печать на кипчакских татар)».
Из Маджара Ибн Баттута отправился в ставку хана, которая тогда находилась в области, известной под именем Биш-Таг (Бештау) или Пятигорье. Путешественник и его спутники прибыли на место, где хан только что расположился со своим двором. В этот лагерь, называющийся «урду» (Орда), Ибн Баттута приехал в первый день месяца рамадана (6 мая 1334). Тут он увидел подвижный город с его улицами, мечетями и кухнями, дым от которых поднимался по мере их движения. Но, когда был дан знак остановиться, все это сделалось неподвижно. Султан Мухаммед Узбек, по словам Ибн Баттуты, был очень могуществен и обладал обширною властью, в том числе и над неверными (т. е. не мусульманами). Он принадлежал к семи великим царям света, к которым относились государи Запада (Марокко), Египта и Сирии, обоих Ираков (Персии), Кипчака, Туркестана, Индии и Китая.
Ибн Баттута даёт описание ханского церемониала, напоминающее известие Плано Карпини о Батые. Согласно Ибн Баттуте, у Мухаммеда Узбека был обычай каждую пятницу после молитвы сидеть под так называемым «золотым шатром», который очень богато украшен: посреди него ставился возвышенный трон (собственное ложе), обитый серебряными позолоченными листами с дорогими каменьями. Хан восседал на троне; его четыре жены сидели рядом с ним, две по правую и две по левую сторону. Подле трона стояли его два сына, также один на правой стороне, другой на левой; впереди трона сидела его дочь. Когда входила какая-либо из этих жен, Узбек вставал и, взяв ее за руку, отводил на ее место. Ибн Баттута и здесь замечает, что женщины были без всякого покрывала. Потом пришли великие эмиры, для которых были приготовлены сидения по левую и по правую сторону от трона. Перед ханом стояли царевичи, его племянники и другие родичи. Ближе к двери, но лицом к трону, помещались сыновья эмиров, а за ними и другие войсковые чиновники. Каждый входивший кланялся хану и потом занимал свое место. После вечерней молитвы главная жена или ханша возвращалась к себе; за нею следовали остальные, каждая в сопровождении своих красивых рабынь. По Ибн Баттуте, старшая и самая любимая жена Узбека Тайтуглы отличалась скупостью. Это была та самая Тайдула наших летописей, которую лечил митрополит Алексей.
Хан принял Ибн Баттуту очень благосклонно; потом прислал ему в подарок баранов, коня, кожаный сосуд с любимым татарским напитком, т.е. с кумысом. Ибн Баттута особое внимание обратил на тот почет, которым были окружены ханские жены. Всякая из них имела свое отдельное помещение, свой особый штат слуг и служанок; во время пути перед ее кибиткою ехал отряд татарских всадников, а за нею следовали красивые мамлюки. По обычаю татарской вежливости, арабский гость, прежде чем удостоиться ханского приема, посетил главных ханских жен.
С изволения Узбека, Ибн Баттута отсюда отправился на север в город Булгар, чтобы удовлетворить своему любопытству, которое особенно было затронуто рассказами прежних арабских путешественников (например, Ибн Фодлана) о чрезвычайной краткости ночей в это время года. Действительно, по словам Ибн Баттуты, едва он кончал вечернюю молитву по закату солнца, как должен был начинать утреннюю молитву перед солнечным восходом. В Булгаре он слышал о какой-то стране мрака, лежащей за совершенной пустыней, на расстоянии 40 дней пути, куда можно было ездить только на собаках. В эту страну отправляются обыкновенно торговцы и меняют там свои товары туземцам на дорогие меха. Речь, конечно, шла о торговле с самоедами, остяками и вогулами. Ибн Баттута сильно желал посетить таинственную страну мрака, но долгота пути и сопряженные с ним опасности отклонили его от этого намерения. Пробыв в Булгаре три дня, он воротился к хану и последовал за ним в город Астрахань, лежавший на берегах Итиля (Волги), одной из величайших рек целого света. Здесь хан проводил самое холодное время, когда река покрыта льдом.
В это время одна из жен Узбека, дочь византийского императора, выпросила у него позволение съездить в Константинополь и посетить своего отца. Ибн Баттута, тоже желавший посетить Константинополь, добился разрешения сопровождать на этом пути ханшу или «байлунь» («баялынь» русской летописи). Ее сопровождал пятитысячный военный отряд, кроме многочисленной свиты слуг и рабынь. На расстоянии десяти дней пути от Сарая они достигли города Укака (на правом берегу Волги, южнее Саратова). А на расстоянии одного дня от этого места лежали какие-то «горы русских», народа, «исповедующего христианство, рыжеволосого и голубоглазого, некрасивого (по понятию араба) и вероломного». По сообщению Ибн Баттуты, в тех горах находились серебряные руды, и потому у русских была в ходу какая-то серебряная монета в пять унций весом. (Речь идет, вероятно, о русских, живших в Тмутаракани.) Затем путники прибыли в Судак, а потом через Баба-Салтун (Бабадаг) достигли Византии.
Ибн Баттута более месяца пробыл в Константинополе и был отпущен назад царевною, пожелавшей остаться у своего отца. Он воротился в Астрахань, но уже не застал там Узбека, который со своим двором переехал в Сарай. По словам Ибн Баттуты, это был красивый и обширный город; в нем пребывал ученый имам, которому хан оказывал великое уважение. Отдав хану отчет в путешествии ханши и получив от него большие подарки, Ибн Баттута отправился (декабрь 1334) в телеге, запряженной верблюдами, в Хорезм, отстоявший на 40 дней пути от Сарая. После десятидневного путешествия он достиг татарского города Сарайчика, лежащего на берегах широкой реки Улусу (Урал); берега эти были соединены мостом. Затем он достиг города Хорезма, который тогда принадлежал к Кипчакскому царству и управлялся эмиром или наместником Узбека. Этот город очень понравился Ибн Баттуте благочестием жителей, то есть их ревностью к исламу.
По материалам книги Д. И. Иловайского «История России. В 5 томах. Том 2. Собиратели Руси»
