К числу мединских исследователи Корана относят суры 2, 98, 64, 62, 8, 47, 3, 61, 57, 4, 65, 59, 33, 63, 24, 58, 22, 48, 66, 60, 110, 49, 9, 5. Они созданы после переселения пророка Мухаммеда из Мекки в Медину.
Предписания появляются только в тех частях Корана, которые содержат откровения следующего за хиджрой периода. Эти суры мединского периода написаны религиозным и политическим законодателем, который должен был уже не проповедовать свою религию, а систематизировать религиозное учение и в то же время заложить фундамент нового общества. По стилю эти суры почти не отличаются от мекканских сур третьей группы, если не считать новых слов, введенных в различных предписаниях. По вопросу о последнем стихе откровений мнения разделились. Многие авторы сходятся на том, что это стих 5 суры 5.
Что же касается содержания, то в сурах имеются некоторые намеки на происходившие тогда события. Так, есть призыв должным образом уважать Пророка и его семью; восхваление тех, кто умирает на «пути Аллаха», выпады против «лицемеров», этих фарисеев ислама, и против христианской троицы (например, сура 4, 169: «Ведь Мессия, Иса, сын Марйам, – только посланник Аллаха и Его слово, которое Он бросил Марйам, и дух Его... не говорите – три!.. Поистине, Аллах – только единый бог». Действительно, Иисус появляется только в мединских сурах); встречаются также выпады против евреев. По поводу евреев следует напомнить, что в мекканских сурах Авраам выступает только в качестве одного из пророков, предшествовавших Мухаммеду, вне всякой связи с арабами. В мединских же сурax, после разрыва Мухаммеда с евреями, деятельность Авраама стала связываться непосредственно с арабами: согласно Корану, он со своим сыном Исмаилом создал не только мекканское святилище, но и чистую первоначальную религию, ту самую, которую стремится восстановить Мухаммед и которую исказили евреи и христиане.
Один из древнейших экземпляров Корана. Написан лично халифом Али, первым шиитским имамом, хранится в иранском Мешхеде
Предписания по религиозным, гражданским и уголовным делам собраны главным образом в сурах 2, 4 и 5, насчитывающих более 500 стихов (примерно десятая часть Корана). Однако в мединских сурах нельзя найти какого-либо кодекса законов в полном смысле слова, и следует еще раз повторить, что вопреки получившему слишком большое распространение ошибочному мнению мусульмане не ведут судопроизводство по Корану. Не следует также думать, что мединские суры имеют исключительно законодательный характер. Некоторые стихи в них относятся к одним из наиболее красивых мест Корана (как, сура 2, 135 и сл.). Некоторые другие стихи совершенно ясно излагают религиозные верования и обязанности образцового мусульманина (например, сура 2, 172: «Не в том благочестие, чтобы вам обращать свои лица в сторону востока и запада, а благочестие – кто уверовал в Аллаха, и в последний день, и в ангелов, и в писание, и в пророков, и давал имущество, несмотря на любовь к нему, близким и сиротам, и беднякам, и путникам, и просящим, и на рабов, и выстаивал молитву, и давал очищение, – и исполняющие свои заветы, когда заключат, и терпеливые в несчастье и бедствии и во время беды, – это те, которые были правдивы, это они – богобоязненные»).
Востоковед Гольдциер правильно распознал в предписаниях Корана, с одной стороны, реакцию против варварской усложненности языческих обрядов, а с другой – собрание правил, носящее эклектический характер. Например, обряды паломничества восприняты от арабского язычества; обряд молитвы связан с восточным христианством; пост представляется подражанием еврейскому посту покаяния. В Коране прослеживаются и другие влияния. Гольдциер различает в нем следы гностицизма (в частности, в стихе, называемом «о свете», сура 24, 35) и парсизма.
