ЛЕКЦИЯ XXVII

(продолжение)

Завершение крестьянской реформы распространением ее на крестьян удельных и государственных.

В 1866 г. завершилась прежде всего в общих чертах законодательная разработка крестьянской реформы – распространением основных начал Положения 19 февраля 1861 г. на многочисленные категории государственных крестьян. А еще раньше – в 1863 г. – те же начала и даже без некоторых из тех компромиссов, к которым прибегли при уничтожении крепостного права в помещичьих имениях, были распространены на удельных крестьян. О значении реформы 19 февраля для бывших помещичьих крестьян я говорил уже в свое время. Посмотрим теперь, каковы были результаты преобразования 1863–1866 гг. для бывших удельных и государственных крестьян разных наименований, а затем остановимся несколько и на общих итогах крестьянской реформы для всей массы народа и для страны вообще.

Что касается удельных крестьян, то вы помните, быть может, или, во всяком случае, прочтете в начале моего печатного курса, что эти удельные крестьяне получили свое наименование с момента издания положения об императорской фамилии в 1797 г., при императоре Павле Петровиче. Но они существовали и раньше под именем крестьян дворцовых и государевых; назначение их заключалось в том, чтобы работать в так называемых дворцовых (удельных) имениях, имениях, назначенных на содержание царской фамилии или принадлежащих отдельным ее членам. Этих крестьян ко времени начала крестьянской реформы было около 850 тыс. душ мужского пола. Когда началась крестьянская реформа, то Министерство двора, в ведении которого были удельные крестьяне, не ожидая освобождения помещичьих крестьян, тотчас же приступило к выяснению вопроса, как ему быть с этими удельными крестьянами, и мы видим, что уже в 1858 г., по желанию императора Александра, издан был особый указ, который этих удельных крестьян уравнял в личных правах и административном устройстве с крестьянами государственными. Это сразу, до освобождения от крепостного права крестьян помещичьих, уничтожило личное крепостное право в удельных имениях. Что касается вопроса о поземельном устройстве этих крестьян, то он был отложен тогда до разрешения этого вопроса у помещичьих крестьян. Когда было издано Положение 19 февраля об устройстве помещичьих крестьян, то 5 марта 1861 г. был издан указ о том, чтобы Главный комитет для устройства сельского населения занялся теперь распространением принципов изданного положения на крестьян удельных и казенных.

Что касается удельных крестьян, то тогда же в Министерстве двора была образована для обсуждения их поземельного устройства комиссия и в результате двухлетних работ этой комиссии, после некоторых колебаний, выработано было положение, которое устраивало быт удельных крестьян в экономическом отношении значительно лучше, чем был устроен быт крестьян помещичьих. В начале, когда приступили к обсуждению этого вопроса, думали только распространить на удельных крестьян то положение, которое было издано для помещичьих крестьян, причем указывалось, что следует и этим крестьянам сохранить наделы и за них назначить повинности, которые бы соответствовали высшим нормам наделов и повинностей, установленных по местным положениям 19 февраля для крестьян помещичьих. Но затем, когда глубже вникли в вопрос, то увидели, что в дореформенное время удельные крестьяне были наделены значительно лучше помещичьих и что поэтому, если бы к ним применены были даже высшие нормы поземельного устройства помещичьих крестьян, то, несомненно, их положение ухудшилось бы. Удельные крестьяне в дореформенное время имели, во-первых, довольно щедро установленные основные (тягловые) наделы и, кроме того, еще пользовались различными дополнительными прирезками из так называемых земель удельного ведомства.

Первоначально Министерству двора казалось, что во всяком случае эти запасные земли должны быть от них отняты, если только они в своих основных наделах имеют земельное обеспечение, не меньшее, чем полагавшееся согласно максимальным нормам по местным положениям 19 февраля, и поэтому первоначальный план был таков, чтобы эти лишние земли оставить у удельных крестьян лишь временно на пять лет. Но министр двора, гр. Адлерберг, внимательно ознакомившись с делом, должен был признать, что крестьяне будут этим поставлены в неблагоприятные условия сравнительно с прежним своим положением; поэтому он полагал, что следует эти запасные земли оставить за крестьянами по меньшей мере на 20 лет и вообще стараться сохранить за ними то положение, в котором они были до реформы. Главный комитет, однако, нашел, что сохранить эти земли за крестьянами на 20 лет будет едва ли целесообразно, потому что тогда их отобрать будет еще труднее, нежели теперь, а вместе с тем Главному комитету казалось, что основные наделы удельных крестьян настолько удовлетворительны в сравнении с наделами помещичьих крестьян, что их одних будет достаточно. Тем не менее, по докладе этого цела государю, Адлербергу предоставлена была выработка проекта положения с возможным соблюдением всяких льгот для удельных крестьян. В конце концов по проекту выработанного им положения, сделавшемуся 26 июня 1863 г. законом, было положено, что не только эти запасные земли вообще должны быть оставлены за удельными крестьянами, но в некоторых местностях, где размер их выделения был ниже норм, установленных для крестьян помещичьих, оно было доведено по крайней мере до этих норм. Таким образом, максимальные нормы наделов помещичьих крестьян были приняты как бы за минимальные нормы для удельных.

Вместе с тем размеры повинностей были оставлены прежние, причем выкуп земель сразу же сделан был обязательным и прежние оброчные платежи, не превышавшие максимальных оброков помещичьих крестьян, прямо обращены были в выкупные, которые должны были прекратиться совершенно через 49 лет; крестьяне же сразу признавались собственниками отведенных им наделов.

В 1861 г. признано было, как я уже сказал, необходимым распространить Положение 19 февраля и на государственных крестьян – на те многочисленные категории их, которые перечислены в первой части моего курса. Их также положено было устроить на основании выработанных для помещичьих крестьян положений. Чтобы уяснить себе материальную сторону быта государственных крестьян, надо иметь в виду то положение, в каком они были поставлены деятельностью графа Киселева, который на них именно мог сравнительно свободно испробовать те принципы крестьянского устройства, которые он выставил, будучи министром государственных имуществ при Николае I. До образования Министерства государственных имуществ при огромном обилии казенных земель землепользование казенных крестьян в значительной мере носило захватный характер, и, регулированное лишь или случаем, или произволом чиновников, это землепользование было вообще чрезвычайно неравномерно. В некоторых местностях на душу приходилось такое количество земли, которое крестьяне фактически не могли обработать, – когда они захватывали, как это было еще недавно в Сибири, сотни десятин на душу, а иногда их землевладение выражалось в полудесятине на душу, т. е. было совершенно неудовлетворительно. Ввиду того что часто в ближайших к их поселениям местностям земли казны были все разобраны или обращены в казенные доходные статьи, таким крестьянам приходилось арендовать различные угодья у соседних помещиков или даже у крестьян других наименований и существовать в весьма трудных условиях.

Поэтому Киселев и решил в свое время урегулировать землевладение государственных крестьян, и по его идее были образованы еще в 40-х годах кадастровые поземельные комиссии, которых задачей было по возможности уравнять это землевладение казенных крестьян во всех местностях, где они поселены, и, в случае, если окажется невозможно в некоторых местностях отвести им достаточно земли по соседству, переселять их, обращая в их наделы свободные земли и те оброчные статьи, которыми располагало Министерство государственных имуществ.

Вторая задача этих комиссий заключалась в том, чтобы, соответственно земельным и промысловым выгодам крестьян, обложить их уравнительно справедливым оброком вместо той одинаковой и совершенно неравномерно ложившейся на них подати, которая существовала до того времени.

После почти двадцатилетней работы этих комиссий в большинстве губерний Европейской России казенные крестьяне действительно получили более урегулированное и равномерное поземельное устройство, причем в губерниях малоземельных их старались привести к 8 дес. надела на душу, что в сравнении с землепользованием помещичьих крестьян представляло весьма значительное обеспечение их быта, а в губерниях многоземельных им давалось до 15 дес. на душу. Таким образом, уже при Киселеве (1837–1856) государственные крестьяне получили сравнительно с помещичьими весьма значительное земельное обеспечение. Затем, что касается податей, то кадастровыми комиссиями подати эти были исчислены не только соразмерно с пространством отведенной крестьянам земли, но и по соображению с теми промысловыми доходами, которые крестьяне имели, потому что оказалось, что и казенные крестьяне, так же как и помещичьи, во многих губерниях иногда значительную часть своих доходов получали от различных промыслов, нередко даже отхожих – особенно в губерниях нечерноземных. И вот Министерство государственных имуществ приняло это в расчет, так что в состав земельной подати, вообще говоря, очень умеренной по сравнению с данными крестьянам землями, входили платежи как за землю, соответственно ее доходности, так и по соразмерности с теми доходами, которые эти крестьяне получали от различных своих промысловых выгод. Надо сказать, что это в значительной мере разнообразило и самый размер податей и очень разнообразило в составе этих податей ту часть, которая налагалась за промыслы, и ту которая налагалась за землю; так, были губернии, в которых до 40% оброчной подати считались составляющими промысловый налог. В конце концов размеры вычисленных таким образом оброчных податей не только на десятину, но и на душу были значительно меньше, чем те оброки, которые существовали в помещичьих имениях в дореформенное время.

Михаил Николаевич Муравьев (Муравьев-Виленский)

Когда началась разработка крестьянской реформы, Киселев уже оставил свой пост и был заменен сначала Шереметьевым, а затем, спустя короткое время (в 1857 г.), М. Н. Муравьевым, который являлся тогда самым умным и самым злостным крепостником среди министров императора Александра, как это вы могли видеть по его поведению в Главном комитете по устройству помещичьих крестьян.

Муравьев, не столько в интересах казны, сколько именно исходя из своих крепостнических побуждений и опасений, разделявшихся тогда многими крепостниками, боялся, чтобы слишком хорошее устройство государственных крестьян не повело бы к более льготному устройству помещичьих, и, сознательно стремясь к ухудшению положения казенных крестьян, предпринял в 1859 г. переоценку оброчных окладов, падавших на государственных крестьян. При этом им было установлено, что земли, отведенные государственным крестьянам, являются государственной собственностью, а не крестьянскою и что крестьяне должны платить за эти земли не оброчные подати, а оброчную плату, которая, однако, должна, как и прежде, соразмеряться не только с доходом от земли, но и с доходом от промыслов – под видом платы за промысловые выгоды усадеб. При оценке этих выгод был допущен значительный произвол, и обложение крестьян в результате повысилось вообще более чем на 50%; а кое-где и на 80%. После издания Положения 19 февраля, когда указом 5 марта 1861 г. повелено было распространить принципы реформы и на государственных крестьян, Муравьев составил первоначально очень невыгодный для этих крестьян проект их окончательного устройства, но, к счастью для них, в составе Главного комитета нашлись защитники их интересов, и в конце концов дело выработки оснований их поземельного устройства попало в руки Н. А. Милютина. Благодаря участию Милютина все замыслы Муравьева были уничтожены и в конце концов устройство государственных крестьян свелось к тому, что они признаны были повсеместно наследственными владельцами тех наделов, которые им отводились в результате работ кадастровых комиссий. Эти наделы, как вы видели, были своими размерами более благоприятны, чем даже наделы, полученные удельными крестьянами, не говоря уж о помещичьих; что же касается повинностей, то, несмотря на то что благодаря стараниям Муравьева оброчная подать была значительно повышена по инструкции 1859 г., все-таки размер этой подати был значительно меньше оброков, установленных для помещичьих крестьян.

Таким образом, устройство и удельных, и в особенности государственных крестьян в экономическом отношении оказалось гораздо более благоприятным, нежели устройство помещичьих крестьян.

Что касается правовой и административной стороны дела, то как удельные, так и государственные крестьяне – последние по указу 18 января 1866 г., – были устроены в административном отношении на тех самых началах, на которых были устроены и помещичьи крестьяне; причем после того как на государственных крестьян было распространено общее Положение 1861 г., оказалось возможным соединение их в одной волости с соседними помещичьими крестьянами, там, где это оказалось удобным, и опять-таки это было, в отношении размеров волостных сборов и в отношении содержания крестьянской администрации, для них существенным облегчением.

Таким образом, мы видим, что после указов 18 января 1866 г. об административном устройстве казенных крестьян и 24 ноября 1866 г. об их поземельном устройстве, все категории крестьянского населения в России должны были получить одинаковое административное устройство, одинаковые гражданские права, и вместе с тем значительные категории крестьян получали поземельное устройство гораздо более выгодное, чем то, которое по Положению 1861 г. выпало на долю бывших помещичьих крестьян.

Впрочем, что касается окончательного устройства казенных крестьян, то здесь следует отметить, что фактически наделение землей и обложение различных поселений казенных крестьян подробно разрабатывалось и пересматривалось еще в течение нескольких лет после издания основного указа 1866 г. о земельном и экономическом их устройстве, ввиду того что кадастровые комиссии не везде кончили к тому времени свои работы. Те губернии, в которых жили казенные крестьяне, были разделены на известные группы и устраивались особыми поземельно-устроительными партиями чиновников, на основании особых инструкций, каждая из которых подвергалась особому высочайшему утверждению. Инструкции эти для разных губерний были окончательно выработаны и утверждены между 1867 и 1872 г. Таким образом, поземельное устройство удельных и помещичьих крестьян было закончено значительно раньше, нежели у крестьян бывших казенных, причем земли этих последних не были признаны сразу их собственностью, и впоследствии им пришлось еще их выкупать, как вы увидите, по значительно повышенным нормам.