ЛЕКЦИЯ XXXVII
(начало)
Организация революционерами ряда покушений на жизнь императора Александра II. – Растерянность и колебания в высших сферах. – Взрыв в Зимнем дворце.
В прошлый раз я излагал вам обстоятельства внешней политики и внешних отношений, которые привели к обострению восточного вопроса и кончились русско-турецкой войной 1877–1878 гг. Я указал вам вкратце и те непосредственные последствия, которые повлекла за собою война во внутренних отношениях и настроениях различных групп общества. Эти внутренние отношения в то время чрезвычайно обострились. Обострение это развивалось на почве всеобщего разлада в экономической и финансовой сфере народной и государственной жизни, о чем особенно резко представлял императору Александру министр финансов Рейтерн, который был против войны и тотчас же после нее вышел в отставку, не считая для себя возможным принять ликвидацию того ухудшения финансовых отношений, которое вызвано было войной. С другой стороны, быстро росло обострение розни между правительством и обществом, обострение, ознаменовавшееся сильным развитием земского оппозиционного движения и обращением народников-революционеров на путь активной революционной деятельности, которая, развиваясь crescendo [по нарастающей], привела их на путь ожесточенной террористической борьбы.
После преобразования пропагандистской социально-революционной организации «Земля и воля» в боевую террористическую организацию «Народная воля», окончательно сформировавшуюся после липецкого и воронежского съездов, террористические покушения направились главным образом на личность царя. Против императора Александра II предпринята была малочисленной, но необыкновенно энергичной организацией революционеров-террористов, можно сказать, систематическая осада и целая сеть подкопов, засад и т. д., причем в этой борьбе, дошедшей до крайнего азарта, революционеры не останавливались перед организацией подкопов, взрывов мостов, поездов и домов в городах, несмотря на то что осуществление этих покушений грозило отнятием жизни у многих десятков людей; это не останавливало революционеров, жертвовавших и собственной жизнью без малейшего колебания.
С одной стороны, революционеры, убежденные в своем ослеплении, что удачное покушение на жизнь царя послужит сигналом для народной революции, которая коренным образом изменит все условия политической и социальной жизни в России, – причем выбить их из этого ослепления было совершенно невозможно никакими доводами рассудка, а с другой стороны, растерявшееся правительство, не сумевшее найти для себя какой-либо точки опоры в населении, с нуждами и правами которого оно не привыкло считаться, судорожно принимавшее различные репрессивные меры, которые только обостряли борьбу не на жизнь, а на смерть с революционерами и ставили в то же время в нестерпимое положение жизнь мирных обывателей, испытывавших на себе всю тяжесть осадного положения и произвола грубых и бесцеремонных сатрапов и полицейских агентов, – таково было незавидное положение России и русского общества в эти поистине трудные годы.
После покушения Соловьева в 1879 г.на жизнь императора Александра и после ряда других покушений, когда всем ясно становилось, что правительство одними репрессивными мерами не может вести успешной борьбы с революционерами и не может водворить мир и порядок в стране, и в то же время, когда правительство убедилось, что его самонадеянное обращение к обществу за содействием совершенно не может привести к успеху, раз с интересами и правами этого общества правительство не склонно считаться, появились наконец и у некоторых из членов правительства сомнения в правильности той внутренней политики, которая осуществлялась в течение последних лет.
В конце 1879 г. в придворных и в высших административных сферах начинают все яснее сознавать, что борьба с «крамолой», ведущаяся одними репрессивными мерами, не может привести к успеху. Один из временных генерал-губернаторов, назначенных после покушения Соловьева на жизнь царя, именно харьковский генерал-губернатор Лорис-Меликов, сделал в это время опыт применения во вверенном его управлению крае несколько видоизмененной политики по собственному почину; он попытался смирить произвол подчиненной ему администрации и постарался добиться симпатий и уважения со стороны местного населения заботливым охранением его интересов, не переставая в то же время энергично преследовать революционеров, которые в Харькове особенно резко тогда выступали.
Параллельно с этим и в высших придворных сферах граф Валуев, бывший в то время председателем Комитета министров, начал осторожно внушать императору мысль о необходимости примирения правительства с обществом, причем он указывал на своевременность возвращения к тем проектам об участии представителей общества в государственных делах, которые были в ходу в 60-х годах и могли, по его мнению, в настоящих обстоятельствах произвести на общество благоприятное впечатление. При этом Валуев извлек из архива свой собственный проект, составленный еще в 1863 г., о котором я упоминал вам, когда читал историю эпохи реформ. Со своей стороны великий князь Константин Николаевич, который был в это время председателем Государственного совета, напомнил и свой проект, составленный по его поручению в 1866 г. князем Урусовым и клонившийся также к созданию некоторого зародыша представительного учреждения совещательного характера.
Степан Халтурин
В то время как эти проекты обсуждались в ближайших к императору Александру кругах, а в стране, среди жестоких расправ и казней попадавших в руки администрации революционеров продолжал царить и развиваться дикий произвол, вызывавший всеобщее раздражение и ропот, организован был революционерами взрыв в самом жилище императора Александра в Зимнем дворце. Взрыв произошел в тот момент, когда вся царская фамилия в полном составе готовилась принять участие в парадном обеде, устроенном в честь прибытия в Петербург болгарского князя Александра Баттенбергского. Это событие поразило все население и самого императора Александра чрезвычайно; произошло это 4 февраля 1880 г., причем взрыв не достиг своей цели только благодаря, некоторым совершенно случайным обстоятельствам. Революционеры сумели внести в Зимний дворец достаточное количество динамита, который они в течение ряда месяцев складывали в подвальном этаже, внутри печи, которая находилась как раз под императорской столовой, что было установлено революционерами по плану дворца, своевременно ими добытому. При этом единственно, чего они не могли усмотреть по тому плану, который у них был, это, что между подвальным этажом и помещением столовой была антресольная камера, где в момент взрыва находились караульные солдаты, которые и сделались его жертвой в числе нескольких десятков человек. Таким образом, взрыв не достиг пола столовой с достаточной силой, хотя пол этот все же опустился после него значительно. Кроме того, царская фамилия еще не успела сесть за стол, потому что случайно опоздал поезд, привезший Александра Баттенбергского, и обед должен был произойти на полчаса позже назначенного времени. Только благодаря этим случайным обстоятельствам покушение не удалось; а если бы оно удалось, то жертвой его стал бы не только император Александр, но и вся царская фамилия, и получилось бы такое положение, что уничтожены были бы вместе с императором и все законные наследники государя, и, таким образом, в сущности говоря, по произволу кучки людей мог бы возникнуть вопрос, совершенно неожиданно для всей страны, или об избрании новой династии, или, как мечтали революционеры, о полной перемене формы правления.
Одним словом, действительно событие это могло вызвать чрезвычайные последствия, каких, казалось, нельзя было бы и предвидеть. Следствие, произведенное по поводу этого события, обнаружило, что революционеры не случайно только, так сказать, на одну минуту взрыва проникли в Зимний дворец; оказалось, что они ухитрились там свить себе прочное гнездо. Виновник этого взрыва, молодой рабочий Халтурин, имел помещение во дворце в качестве истопника и в течение шести месяцев жил там, вносил туда динамит, который ему передавал Желябов, и спокойно выжидал подходящего случая, несколько раз отсрочивая момент взрыва, пока у него не было в руках вполне точных данных, что он достигнет поставленной себе цели во всей ее полноте. Одним словом, со стороны революционеров дело было поставлено прочно и предусмотрительно подготовлено, и как бы для того, чтобы с особенной яркостью подчеркнуть несостоятельность полицейской охраны, оказалось, что за несколько недель перед взрывом при обыске у одного революционера был найден план Зимнего дворца, на котором крестиком было обозначено место взрыва, и несмотря на это полиция, которая не давала спокойно жить в Петербурге мирным обывателям, которая не задумываясь принимала такие меры, как наложение обязательных дежурств дворников, без всякого законодательного утверждения, что обходилось населению Петербурга до миллиона рублей в год, – несмотря на все это, такой простой факт, как находка плана Зимнего дворца с определенными знаками в бумагах революционеров, не обратил на себя достаточного внимания полицейских властей.
Это было, конечно, полное фиаско той системы охраны, которая существовала, фиаско, которое обнаружило всю невозможность и крайнюю опасность этого положения, и прежде всего обнаружило это в глазах самого императора Александра. И вот мы видим, что в высших сферах совершается в этот момент окончательный поворот во взглядах на задачи внутренней политики.
