Главная часть романа А. И. Солженицына «Август Четырнадцатого» посвящена описанию Самсоновской катастрофы – трагического поражения русских войск в Пруссии, в самом начале Первой Мировой войны. Произведение Солженицына написано настолько «густо», так полно фактами и подробностями, что читатель рискует потеряться в их обилии и упустить из виду общий ход событий. Эпопея «Красное колесо» представляет богатейший материал для историка, но из-за огромного объёма охватить его во всей полноте весьма затруднительно даже после двух-трёх прочтений. Будущим исследователям предреволюционных и революционных событий неизбежно придётся составлять «конспекты» отдельных частей повествования. Автор этой статьи и предпринял попытку дать для общего пользования конспект глав «Августа», посвящённых самсоновской катастрофе.

Все даты, как и в «Красном колесе», приводятся по старому стилю.

Александр Исаевич Солженицын

Автор «Августа Четырнадцатого» Александр Исаевич Солженицын

 

 

В начале Первой Мировой войны русское командование, решив бескорыстно выручить гнущуюся под немецким натиском Францию, открывает поспешное, неподготовленное наступление на Восточную Пруссию. С востока туда вступает Первая русская армия под командованием генерала Ренненкампфа, а с юга – Вторая во главе с Самсоновым. По первоначальному замыслу, они должны взять противника в охват с двух сторон.

Ренненкампф начинает наступать раньше и 7 августа одерживает над превосходящими силами немцев победу при Гумбинене. Однако германские войска быстро оправляются от этого не слишком значительного удара. Ренненкампф не спешит преследовать их. Немцы стремительно отходят и начинают искать выгодной перегруппировки для ответной атаки на врага.

Первая и Вторая армия входят в состав русского Северо-Западного фронта, возглавляемого командующим Жилинским и начальником штаба Орановским. Вследствие крайне поспешной подготовки операции разведка в российских войсках работает из рук вон плохо. После Гумбинена Ренненкампф и Самсонов совершенно теряют немцев из вида и не имеют никаких сведений об их новом местоположении. Однако Жилинский и Орановский требуют от Самсонова как можно быстрее наступать с юга на север, чтобы немцы «не успели ускользнуть из расставленного им мешка».

Яков Жилинский

Яков Жилинский, в июле-августе 1914 главнокомандующий Северо-Западным фронтом, один из главных виновников Самсоновской катастрофы

 

При отсутствии данных о противнике такое движение крайне опасно. Самсонов подозревает, что значительная часть германских войск уже благополучно ушла далеко от Ренненкампфа и сосредотачивается не у правого (восточного), а у левого (западного) фланга Второй армии. Такой маневр таит для русских сильную угрозу. Вскоре появляются и первые подтверждения догадок Самсонова. С пропавшими из виду немцами наконец сталкивается самый левый, 15-й, корпус его армии, руководимый генералом Мартосом. Самсонов просит, чтобы Орановский разрешил ему или изменить маршрут движения с севера на запад, или хотя бы остановиться до выяснения обстановки. Однако высокомерный начальник вновь требует скорейшего рывка вперед по прежнему направлению и даже обвиняет Самсонова в трусости.

Генерал Александр Самсонов

Генерал Александр Васильевич Самсонов

 

В этот момент в штаб-квартиру Второй армии прибывает один из главных героев «Августа Четырнадцатого» и всего «Красного колеса» – полковник генштаба Георгий Воротынцев. Талантливейший офицер, участник Японской войны, он специально напросился на эту командировку из могилевской Ставки, предчувствуя, что восточно-прусская операция будет иметь огромное значение. Узнав соображения Самсонова, Воротынцев понимает, что они, скорее всего, верны. На левом фланге Второй армии дальше всего вглубь Пруссии уходит тогда 1-й корпус генерала Артамонова. Воротынцев решает лично ехать в его расположение, к Сольдау и Уздау, предполагая, что именно отсюда немцы и могут нанести сокрушительный удар. Он ещё не знает, что энергичный генерал Франсуа, который стоит во главе подтянутых к Сольдау германских войск, рекомендует главнокомандующему Гинденбургу не просто контратаковать русским во фланг, а неудержимым прорывом далеко на восток отрезать ушедшему слишком далеко вперёд врагу путь к отступлению.

Германские самолёты-разведчики постоянно летают над войсками Самсонова и собирают подробные сведения об их передвижениях. У русских же авиация слаба, а сообщения радиосвязи («искровки») применяются редко и обычно передаются незашифрованными. Враг легко перехватывает их. 13 августа 1914 немцы наносят Второй армии первое чувствительно поражение, но не у Сольдау, а на противоположном, северо-восточном крае, близ Гросс-Бессау. Его терпят части 6-го корпуса. Его командующий, трусливый генерал Благовещенский, совершенно теряет голову. Имея ещё много сил, он даёт приказ о поспешном отходе. Немецкие корпуса Макензена и фон Бёлова не развивают здесь успеха лишь благодаря самоотверженности генерала Нечволодова и артиллерийского полковника Смысловского. Брошенные позади 6-го корпуса с малым арьергардом, они геройски задерживают подавляющие силы врага весь вечер 13 августа у станции Ротфлис.

Александр Нечволодов

Генерал Александр Дмитриевич Нечволодов, герой боя 13 августа 1914 у станции Ротфлис

 

На рассвете 14 августа 1914 генерал Франсуа атакует на юго-западе 1-й корпус Артамонова у Сольдау и Уздау. Воротынцев принимает в этом бою самое деятельное участие. После ужасающего артобстрела русских позиций немцы идут в атаку. У Артамонова много войск. Его солдаты сражаются с обычной для русских непоколебимой стойкостью. Но Артамонов, человек бездарный, почти не имеющий боевого опыта, накануне боя расставляет войска в самом неудобном положении. Несмотря на это, российские части успешно отражают германский натиск и контратакуют. Воротынцев прямо во время сражения успевает исправить многие ошибки командующего. Немцы уже близки к разгрому. Однако в решающий момент битвы робкий Артамонов даёт неожиданный приказ отступать, отправляя при этом Самсонову лживое донесение: «Все атаки отбил. Держусь, как скала.»

Генерал Леонид Артамонов

Генерал Леонид Артамонов, виновник поражения русский войск в бою при Сольдау и Уздау. После большевицкой революции работал в Моссовете

 

Тем временем, находящийся к северо-востоку от Артамонова генерал Мартос (единственный талантливый корпусной командир самсоновской армии) по многим признаками и фактам разгадывает истинное положение немецких войск в Пруссии. Из него следует, что следующего удара нужно ожидать именно его 15-й корпусу. Мартос по собственной инициативе разворачивает свои части на запад и отправляет Самсонову спешную просьбу бросить ему на подмогу с востока 13-й корпус генерала Клюева. Однако неспособный начальник штаба Самсонова Постовский, ещё ничего не зная о поражениях Артамонова и Благовещенского, предпочитает медлить. Драгоценный момент, когда всю прусскую операцию ещё можно было бы решить в пользу русских, безнадёжно упускается.

Лишь около обеда 14 августа находящийся в городе Найденбурге Самсонов неожиданно получает известие о том, что оба фланга его армии смяты: справа Благовещенский отступил далеко на юг, а слева вравший, что «держится, как скала», Артамонов потерпел при Сольдау полное поражение. У самсоновской Второй армии «отрублены обе руки». В тот же день главные силы 6-го корпуса Благовещенского подвергаются панике из-за ложного слуха о приближении немцев. Перепуганный генерал бежит с ними от местечка Менсгут на юг уже до самой русской границы. По-прежнему плохо понимая расположение немецких войск, Самсонов в Найденбурге не знает, на что решиться. Командование фронта во главе с Жилинским не советует ему ничего полезного и даже не откликается на известие о поражении Артамонова. Жилинский и Орановский не проявляют никакой энергии и не пытаются спасти положение. А спасти его ещё не поздно: приказ об атаке на немцев с востока Первой армии Ренненкампфа мог бы полностью изменить обстановку.

Самсоновская катастрофа. Карта

Театр Самсоновской катастрофы. Карта из книги А. И. Солженицына «Август Четырнадцатого»

 

Бегство Благовещенского позволяет немцам наступать с северо-востока не только на юг, но и на запад, против сосредоточенного у городов Алленштейна и Хохенштейна 13-го русского корпуса. Его командующий, генерал Клюев, за 40 лет службы в армии ни разу не был на войне. Получив от Благовещенского шифрованную радиограмму об отступлении 6-го корпуса, штаб 13-го корпуса оказывается неспособным её расшифровать. Лётчики сообщают Клюеву о приближении с востока двух больших войсковых колонн, но тот даже не удосуживается проверить, свои это или чужие. Из-за такой беспечности немецкое нападение на следующий день захватывает Клюева врасплох.

Решающий бросок немцев на окружение мог бы начаться уже вечером 14 августа 1914: пространство для вставки клешней открыто с обеих сторон. Германских генералов пока сдерживает лишь чрезмерная осторожность и отважное сопротивление в центре генерала Мартоса. Его брошенный сражаться в одиночку 15-й корпус с успехом отбивает атаки превосходящих сил врага, а ночью с 14 на 15 августа срывает опасную попытку немецкого прорыва к деревне Ваплиц.

Генерал Николай Мартос

Генерал Николай Николаевич Мартос, герой восточно-прусской кампании 1914

 

Утром 15 августа Самсонов принимает благородное, но неразумное решение: если не победить, то умереть вместе с солдатами. Взяв с собой семерых главных стратегов своего штаба, он выезжает на передний край боёв, в ставку Мартоса у Надрау. В Найденбурге после отъезда Самсонова начинается полная неразбериха: через этот город уже валят отступающие части, некоторые – в полном беспорядке. Мартос пока с успехом держится против немцев, но приехавшему Самсонову советует дать приказ о скорейшем отступлении: 15-й корпус после нескольких дней непрерывных боёв понёс большие потери, боеприпасы на исходе. Нерешительный, ненаходчивый Самсонов впадает в задумчивое оцепенение, медлит с распоряжением на отход – и этим делает полный разгром своей армии неизбежным.

Георгий Воротынцев, прибывший из-под Сольдау в Найденбург, отчаянно старается организовать хотя бы временную оборону городу. Но среди полного хаоса это оказывается невозможным. Воротынцев уже догадывается, что части генерала Франсуа теперь будут не просто наступать, а брать русских в полный охват с юга – по шоссе Найденбург – Вилленберг. Если собрать у Найденбурга остатки войск, то можно выиграть время и избежать если не поражения, то окружения. Однако этот простой план теперь нельзя исполнить из-за несвоевременного отъезда Самсонова.

Утром того же 15 августа 1914 Клюев с 13-м корпусом выступает из Алленштейна на запад, для запоздалой поддержки Мартоса. Однако сразу после его ухода оставшийся в тылу Алленштейн занимают немецкие корпуса Макензена и фон Бёлова. Лежащий на дальнейшем пути Клюева город Хохенштейн тоже яростно атакует враг. Остановившись в нерешимости недалеко от Хохенштейна, Клюев так и проводит бездейственно полдня. Чтобы сделать своё стояние безопасным, он оставляет сзади на верную гибель слабые арьергарды, а в лес Каммервальде на севере отправляет на ненужный бой Невский полк полковника Первушина. В страшном лесном бою невцы растрепывают германскую дивизию, пробиваются до опушки, однако сразу после этого Клюев велит им отступить. Весь день он не осмеливается без приказа даже спасти остатки своего корпуса быстрым отходом на юг.

Самсонов почти до вечера 15 августа бездейственно сидит в Надрау, а части Мартоса всё это время изнемогают в боях с противником. После полудня Самсонов вдруг видит, как по соседней дороге бегут из разбитого германской артиллерией Хохенштейна Нарвский и Копорский полки 13-го корпуса. Самсонов сначала пробует стыдить солдат и возвращать их на позиции, но поняв потом, что противник теснит уже со всех сторон, наконец – и слишком поздно! – разрешает Мартосу отступить. Несмотря на все немецкие победы этого дня, героизм русских солдат и офицеров в боях у Ваплица и Каммервальде так потрясает Гинденбурга и Людендорфа, что они думают отказаться от мысли об окружении и ограничиться лишь вытеснением врага из Пруссии. Но генерал Франсуа, подлинный военный гений, не исполняет приказы своих узколобых командующих. Около пять вечера 15 августа 1914 он берёт Найденбург и неустанно гонит свои войска к Вилленбергу – в охват противника.

Генерал Франсуа

Генерал Герман фон Франсуа, творец плана по окружению армии Самсонова в Восточной Пруссии

 

Центральные русские корпуса – Мартоса и Клюева – начинают отступление чересчур поздно. Бездарный Клюев продолжает оставлять позади себя арьергарды на истребление. Отходить ему предстоит в темноте, по стеснённой местности меж озёр, где многие дороги уже заняты противником. На рассвете 16 августа геройский бой происходит на перешейке Шлага-М, плотине у озера Плауцигер, где русские артиллеристы, подавив метким огнём немецкие батареи, дают возможность перейти на ту сторону многим своим частям. В этом бою отличается ещё один из главных героев «Августа Четырнадцатого» – фельдфебель Терентий Чернега. На почти таком же перешейке у Шведриха, прикрывая отход товарищей, гибнет большая часть Софийского полка.

Самсонов со своим штабом ночью доезжает на конях до деревни Орлау. На скрестьи дорог близ неё отступающие отовсюду русские части образуют скученный, уже почти неуправляемый табор. Продолжая пребывать в ошеломлении, Самсонов не заботится о том, как спастись самому, но ничего не делает и для спасения остатков своей армии. Подъехавший сюда же Воротынцев хочет уговорить Самсонова сплотить ударный клин для прорыва из окружения, но командующий плохо понимает, что происходит вокруг. Он лишь задумчиво ездит на коне среди перемешавшихся частей.

Армия начинает отступать почти никем не руководимая, сама по себе. В довершение бед, на пути через обширный Грюнфлисский лес идущий с севера 13-й корпус буквально врезается в отходящий с запада 15-й. Оба они не могут идти по одной тесной лесной дороге, и младшим офицерам приходится на узкой развилке руками расталкивать: одних солдат – на восток, других – на юг. Незакрытым остаётся пока лишь дальний юго-восточный угол немецкого мешка. Через него 16 августа 1914 успевает уйти большая часть донской казачьей конницы, бросив позади свою пехоту, которой к спасительному просвету уже не поспеть.

Самсоновская катастрофа

Окружение Второй русской армии немцами 14 (27) - 17 (30) августа 1914 года

 

Воротынцев и сопровождающий его солдат Арсений Благодарёв пешком идут по лесу не на восток, а на юг: Георгий решает сделать попытку прорыва здесь же, неподалёку. По дороге они встречают ещё двух примечательных персонажей «Красного колеса». Это – два противоположные по характеру и взглядам юноши: пылкий, патриотичный поручик Ярослав Харитонов и прапорщик Саша Ленартович, убеждённый революционер, который презирает и ненавидит «рабскую» и «невежественную» Россию. Дальше они идут вчетвером. Вскоре к ним присоединяются и десять солдат Дорогобужского полка, чудом уцелевших в одном из героических арьергардных боёв 13-го корпуса.

Для Самсонова и его штаба задержка у Орлау сильно уменьшает шансы избежать плена. Командующий и его помощники вначале уходят по лесу на конях с казачьим конвоем, а потом решают отпустить казаков и прорываться небольшой группой – пешком и ночью. Самсонов испытывает сильнейшие муки совести за то, что так худо сослужил Государю и России. Когда в лесу темнеет, он, потихоньку притаившись среди деревьев, отстаёт от других полковников и генералов, – и кончает с собой револьверным выстрелом.

16 августа 1914 войска Франсуа занимают всё шоссе Найденбург – Вилленберг, отсекая окружённую русскую армию с юга. С севера к Вилленбергу спешат немецкие части Макензена, чтобы замкнуть кольцо по восточной стороне. Однако 16 августа линия окружения ещё очень тонка и слаба. Если бы русские в этот день прорывали кольцо извне, немцы не смогли бы удержаться. Но никаких попыток к этому и не делается, хотя необходимые силы есть: 1-й и 6-й корпуса, которые отступили на левом и правом флангах далеко на юг и пока не понесли сокрушительных потерь. Однако командующий 6-м корпусом Благовещенский создаёт лишь видимость помощи Самсонову: крайне осторожно двигает вперёд конную дивизию Толпыго, тут же возвращая её назад. Руководство левофлангового 1-й корпуса только вечером 16-го августа двигает к Найденбургу крупные силы во главе с генералом Сирелиусом. Обстановка здесь складывается так, что быстрый и смелый удар по Найденбургу может не только вызволить окружённых русских, но и охватить в контрокружении войска Франсуа. Утром 17 августа Сирелиус достигает окраин Найденбурга, но робко топчется там десять часов перед хлипким заслоном из восьми немецких рот (остальные части Франсуа растянуты по шоссе). Во второй половине дня Сирелиус всё же берёт город, однако дальнейший путь теперь уже преграждён ему спешно собранными мощными немецкими силами.

Жилинский и Орановский, получив 16-го августа известие об отходе самсоновской армии к русской границе, ничего не делают для её спасения и в решающий момент даже приостанавливают наступление, которое с востока открыл Ренненкампф.

Любой выход русских из чащи Грюнфлисского леса на поляны и к деревням немцы встречают беспощадной стрельбой. Для прорывов приходится устраивать штыковые атаки бегом на германские пушки и пулемёты: большая часть собственной артиллерии русскими уже брошена позади. Эти атаки лично возглавляет храбрый полковник Невского полка Первушин, получая в них четыре раны штыком. Несколько раз немцев удаётся опрокинуть, но с каждым новым броском сил у русских остаётся всё меньше.

Михаил Григорьевич Первушин

Полковник (затем генерал) Михаил Григорьевич Первушин

 

Командующий 13-го корпуса, генерал Клюев, формальный руководитель отступления, идёт по лесу не впереди солдат, а в безопасном центре колонны. После неудачной попытки прорыва на юг через Вилленбергское шоссе у деревни Саддек, Клюев, имея двадцать батарей и десятки тысяч бойцов в лесу против восьми батарей и шести батальонов у противника в этом месте, трусливо приказывает своим войскам сдаться в плен. Этому приказу отказываются подчиниться часть Алексопольского полка (2500 солдат с подполковником Сухачевским) и донской казачий отряд есаула Ведерникова. Они успешно прорываются из окружения.

Тем временем генерал Благовещенский на правом фланге 17 августа продолжает уклоняться от активных действий, хотя двинутая им на север для отвода глаз дивизия Рихтера в этот день едва не отнимает у немцев город Ортельсбург. Спасать своих рвётся, однако, смелый подчинённый Благовещенского, генерал-историк Нечволодов. Выступив со слабым отрядом, Нечволодов доходит до Вилленберга и убеждается, что взять этот город очень легко. С запада через него уже рвутся отступающие русские. Нечволодов отправляет Благовещенскому срочную просьбу о подкреплении, но получает отказ.

На левом фланге генерал Сирелиус, едва отбив у немцев Найденбург, почти сразу трусливо отступает из него и даже не увозит оттуда госпиталя с русскими ранеными. Вечером 17-го августа, при наибольшем успехе Нечволодова и Сирелиуса, штаб Северо-Западного фронта (Жилинский и Орановский) приказывает фланговым корпусам не выручать окружённых бойцов Самсонова, а отойти далеко в тыл. 18 августа 1914 с востока к месту Самсоновской катастрофы устремляется мощная конница Ренненкампфа. Генерал Гурко во главе неё легко доходит до Алленштейна и даже берёт город. Это – третье место за сутки, где русские легко рвут немецкое кольцо. Кавалеристы Гурко могут без труда резать германское окружение и дальше, но Жилинский с Орановским приказывают и им отступить.

В результате Самсоновской катастрофы немцы захватывают более 90 тысяч русских пленных, огромное количество оружия и лошадей. Тяжелораненых они достреливают, а легкораненых и здоровых сгоняют в новоизобретённые загоны для содержания узников под открытым небом – концлагеря, которым суждено будет стать символом всей кровавой истории XX века.

Группа Воротынцева со стрельбой вырывается из немецкого кольца ночью, у деревни Модлькен. Солдаты-дорогобужцы выносят вместе с собой раненого поручика Офросимова. Воротынцев возвращается в русскую Ставку, в Могилёв, и добивается там личной беседы с верховным главнокомандующим – великим князем Николаем Николаевичем. Георгий рассказывает ему все подробности Самсоновской катастрофы. Великий князь поначалу слушает его как будто бы сочувственно, однако Воротынцев вскоре замечает: Николая Николаевича больше заботит не трагическая участь павших и пленных русских солдат, а поиск способа избежать обвинений в собственный адрес. Главнокомандующий просветляется лицом, когда ему в присутствии Воротынцева приносят успокоительную телеграмму от узнавшего про поражение царя.

Великий князь Николай Николаевич

Великий князь Николай Николаевич, главнокомандующий русской армии в 1914-1915

 

Георгий решает выступить с докладом на совещании в Ставке по разбору Самсоновской катастрофы. Когда приехавший туда Жилинский начинает возлагать вину за разгром на Самсонова, Воротынцев встаёт и излагает правдивую историю событий. У Самсонова были оперативные ошибки, но главной причиной катастрофы стал негодный стратегический план, на котором упрямо настаивал штаб фронта во главе с Жилинским и Орановским. Николай Николаевич не останавливает выступления Воротынцева, пока оно бьёт по Жилинскому, члену враждебной придворной группы. Но Георгий начинает критиковать и всю самоубийственную идею броска в Пруссию неподготовленной армией ради великодушной помощи французам. Это обвинение ударяет уже по самому великому князю и даже царю. Оба они горячо поддерживали план поспешной прусской операции. Главнокомандующий предписывает Воротынцеву немедленно прекратить речь и покинуть совещание. В следующем узле «Красного колеса», «Октябре Шестнадцатого», А. И. Солженицын сообщает читателю, что Воротынцев за своей доклад был выслан из Ставки на фронт – командовать полком.

 

По мнению А. Солженицына, Самсоновская катастрофа сильно подтолкнула начало русской революции два с половиной года спустя. Это поражение пошатнуло народный дух и разбередило в умах сомнение о годности всего государственного режима. В «Красном колесе» разгром армии Самсонова совсем не даром выбран первым «узлом» верёвки, которой вскоре предстояло собраться в революционный затяг на шее России. Солженицын оценивает Самсоновскую катастрофу так:

 

«В трёхлетней войне, надорвавшей народный дух, кто возьмётся указать решающее сражение? Бесчисленно было их, больше бесславных, чем прославленных, глотавших наши силы и веру в себя, безотрадно и бесполезно забиравших у нас самых смелых и крепких, оставляя разбором пожиже. И всё-таки можно заявить, что первое русское поражение в Восточной Пруссии как бы продолжило череду невыносимых поражений от Японии и задало тот же тон войне начинающейся: как начали первое сражение, не собравши разумно сил, так и никогда впоследствии не успевали их собрать; как усвоили впервь, так и потом бросали необученных без отдышки, сразу по подвозу, затыкали, где прорвало и текло, и всё дергались вернуть утерянное, не соображая смысла, не считая жертв; от первого раза был подавлен наш дух, уже не набравший прежней самоуверенности; от первого ж раза скислились и противники, и союзники – каковы мы вояки, и с печатью этого презрения провоевали мы до развала; от первого ж раза и в нас заронилось: да те ль у нас генералы? справны ли?»

(«Август Четырнадцатого», глава 40)