«Озерная школа»

На рубеже XVIII – XIX наряду с общим усилением романтической струи в западноевропейской литературе и в Англии делались удачные попытки заменить французскую сентиментальную искусственную поэзию Просвещения поэзией природы, национальными балладами и песнями.

Эта поэзия природы достигла наибольшей силы и благородства у поэтов так называемой «озерной школы» («лейкистов», от lake - «озеро»), которые занимались преимущественно описанием романтических озер Уэстморленда и Камберленда (северо-запад Англии) и до такой степени погружались в созерцание красот природы, что дошли до одухотворения её явлений. В своей мечтательности, граничившей с пантеизмом, они находили самую тесную внутреннюю связь между самыми мелкими и самыми величественными произведениями природы и смотрели на всю вселенную с глубоким чувством благочестия. Поэты «озерной школы» старались выражать свои чувства и мысли самым простым, безыскусственным языком и находить поэтическую привлекательность в самых мелких бытовых вещах. Самыми выдающимися представителями «озерной школы» были Уильям Вордсворт, Сэмюэль Тейлор Кольридж и Роберт Саути – три её главных корифея.

Североанглийский озерный пейзаж

Автор фото - Diliff

Уильям Вордсворт

Глава «озерной школы», Уильям Вордсворт (1770-1850) приготовился к своей поэтической деятельности серьезными занятиями и путешествиями; обладая значительными постоянными доходами и поместьем на берегу Ридальского озера в Вестморленде, он находился в таком счастливом положении, что мог посвящать свое время поэзии и размышлениям о её сущности. Холодный прием, оказанный его лирическим балладам, мало-помалу превратился в безусловное одобрение, когда вслед за его философским стихотворением «Прогулка» стал появляться целый ряд поэтических произведений (The white doc of Rylstone, «Питер Белл», «Возничий»), неопровержимо доказывавших, что Уильям Вордсворт был поэтом, хотя и не гениальным, но восприимчивым к красотам природы. Этот главный представитель «озерной школы» вел правильный образ жизни, был религиозен и нравствен и в деятельности и в мышлении, был поклонником английской «удачной конституции», соединявшей священными узами народную свободу с уважением к трону и к истинной церкви; поэтому он был в глазах англичан достоин занимать придворную должность коронованного поэта.

Уильям Вордсворт, один из трёх корифеев Озерной школы

Свои сюжеты Вордсворт выбирал всего охотнее в среде низших слоев народа, в среде людей трудящихся и нуждающихся, в особенности в жизни деревенских жителей, к тяжелому положению которых старался возбуждать участие не без побочных нравственных целей. Ему всего лучше удавались легко набросанные характеристики женщин, на которых он смотрел такими же спокойными, но вместе с тем влюбленными глазами, какими смотрел на птиц и на деревья, так как видел в них олицетворения натуры. Наивная «озерная» поэзия Уильяма Вордсворта кажется всего более привлекательной и трогательной в тех похожих на баллады песнях, в которых изображены факты из жизни бедных деревенских жителей («Братья», «Слепой маленький горец», «Микель», где описана скорбь отца о нравственной испорченности сына; «Нас семеро»; «Пастуший источник», «Старый нищий»). Между более крупными поэтическими произведениями Вордсворта всех более славится то, которое состоит из целого ряда бесед поэта с людьми низкого звания, с разносчиком, с отказавшимся от должности полковым пастором, с несколькими женщинами. Предметом этих бесед служат: изменчивая участь людей, их отношения к Богу, к природе, к ближним и другие жизненные вопросы. Это произведение Вордсворта наполовину поэзия наполовину церковная проповедь: подобно протестантским храмам, оно достойно уважения, но с виду холодно и монотонно.

Сэмюэль Тейлор Кольридж

Второй главный поэт «озерной школы», Сэмюэль Тейлор Кольридж (1772-1834), был другом Вордсворта, но вовсе не был похож на него характером и был менее его плодовит как литератор. В молодости он был пылким республиканцем и восхищался французской революцией, как это доказывает написанная им в 1798 году, ода к Франции. По недостатку средств существования Кольридж вел тревожную жизнь, занимаясь разными литературными работами и статьями для журналов, пока не получил от одного доброжелателя денежного вспомоществования, которое доставило ему возможность предпринять продолжительное путешествие по Германии. Там он близко познакомился с романтической литературой, и хотя он вместе с тем так восхищался произведениями Шиллера, что перевел «Валленштейна» на английский язык, однако склонность к романтике нашла такую благоприятную почву в меланхолической, вялой и жадной к наслаждениям натуре Кольриджа, что взяла верх над всеми другими его влечениями и постоянно оказывала ясно заметное влияние на его политические и литературные убеждения. Он сделался консерватором и руководил одним за другим несколькими периодическими изданиями, державшимися консервативного направления, пока не получил от правительства небольшой пожизненной ренты на свои самые необходимые потребности. Сэмюэль Тейлор Кольридж умер в поместье одного из своих друзей, неподалеку от Лондона, мучимый сожалениями о том, что бесцельно растратил свою жизнь. Кольридж был оригинальный поэт с пылкой фантазией и с чувствительным сердцем, но так как он не был очень плодовит, а его поэтическая фантазия все более и более терялась в мистицизме, то его произведения медленнее проникали в народную массу, чем произведения остальных представителей «озерной школы». Его драматические произведения – и «Падение Робеспьера», исторический эпизод, написанный в форме диалога с оборотами речи, употреблявшимися в парижском конвенте, и зимняя сказка «Заполья», – имеют менее высокие поэтические достоинства, чем его лирико-эпические стихотворения.

Самюэль Тейлор Кольридж, один из трёх корифеев Озерной школы

У Кольриджа свойственная всем поэтам «озерной школы» любовь к природе доходит до чего-то похожего на мистическую символику природы, обнаруживающуюся в особенности в его главных произведениях – в «Кристабель», чрезвычайно изящном, но недоконченном стихотворении, местами напоминающем чудесный демонический мир легенд, в цикле романсов The ancient mariner («Старый мореход»), написанных мастерски, несмотря на встречающиеся в них фантастические рассказы о привидениях, равно как в некоторых из его баллад и более мелких лирических стихотворении. Как бы ни казалось нелепым содержание романсов Кольриджа о старом моряке, в них постоянно чувствуются запах моря, опасности жизни на море, страшные и вместе с тем привлекательные явлении океанического мира. Но внешнему великолепию рассказов, к сожалению, не соответствует тривиальная мораль, по которой нарушение законов гостеприимства даже у морских птиц (у альбатросов) навлекает на виновных самые страшные наказания.

Роберт Саути

Третьим корифеем «озерной школы» был Роберт Саути (1774-1843) – даровитый и плодовитый поэт с пылкой фантазией и с уменьем картинно выражать свои мысли; подобно своему другу Кольриджу, он в молодости увлекался республиканскими идеями, а потом сделался консерватором. Влечение к свободе сначала было так сильно у обоих друзей, что они задумали, вместе с третьим единомышленником, Робертом Лоуэллем, переселиться в Америку, но скоро отказались от этого намерения. К этому периоду бурных стремлений принадлежит революционная драма Роберта Саути «Уот Тайлер». Но Саути проявлял свои поэтические дарования преимущественно в героической и в лирической поэзии, а не в драме. После издания своего эпического рассказа «Жанна д'Арк», отличающегося не столько художественностью плана, сколько изяществом языка, цветистой фантазией и идиллическими описаниями природы, Саути предпринял путешествие в Испанию и в Португалию там он обогатил свой ум, изощрял свой вкус, научился выражаться благозвучными стихали, как это доказывает написанный им вольными стихами арабский рассказ «Талаба разрушитель». Еще больше похвал вызвало «Проклятие Кегамы», – заимствованный из индостанских легенд фантастический рассказ, в котором много верных и изящных описаний природы, народного склада ума и нравов, хотя над восточным миром чудес и колдовства и веет воздухом старой Англии. Для рассказа Саути «Мадок, принц Уэльский» служит содержанием уэльское предание об искателях приключений, занесенных бурей к берегам Америки и открывших эту новую часть света.

Роберт Саути, один из трёх корифеев Озерной школы

После издания своего рассказа «Родерик, последний из готов», который был плодом поездки в Испанию, Роберт Саути был возведен в звание придворного поэта (1813 г.). Эта перемена во внешних условиях его жизни была не в пользу его поэтической деятельности: хотя ему потом и удавались мелкие эпические, лирические и сатирические стихотворения, но в его позднейших произведениях заметны умственное истощение и узость политических и религиозных воззрений. Лорд Байрон подверг Саути жестокому бичеванию за его бесцветное стихотворение «Видение суда», а после появления его последнего большого стихотворения «Сказка Парагвая», его поэтические дарования, очевидно, пришли в упадок; поэтому он стал заниматься преимущественно историческими трудами и другими сочинениями в прозе. К самым удачным из прозаических сочинений Саути принадлежат «История Бразилии» и «Жизнь Нельсона»; в своей «Истории войны в Испании и Португалии» и в Vindiciae ecclesiae или Book of the church, он подчиняется влиянию английских и высокоцерковных предрассудков. «Озерный поэт» Саути был достойным уважения, трудолюбивым человеком, отличавшимся семейными и гражданскими добродетелями, но на его личности всегда лежал отпечаток филистера и ортодоксального моралиста.

Джон Уилсон

Таковы три корифея «озерной школы», но весьма близко к ней стояло творчество и некоторых других менее выдающихся поэтов. Шотландский стихотворец Джон Уилсон (1785-1854), отличавшийся мужественной красотой и живший после бурной молодости в Кумберленде (до назначения профессором нравственной философии в Эдинбург) тоже может быть причислен к «озерной школе» в особенности по своему поэтическому рассказу «Остров Пальм». В нём привлекательно описана история двух влюбленных, которые спаслись от кораблекрушения на уединенном острове и прожили там семь лет. Уилсона ставят наряду с поэтами «озерной школы» его сочувствие к первобытному натуральному состоянию, его старание во всем находить поучительную сторону, и удовольствие, с которым он описывает мир животных и мелкие явления природы.

Джон Уилсон

Сильное впечатление производит мрачный рассказ Уилсона «Город чумы». Это ряд потрясающих драматических сцен, в которых изображена одна семейная трагедия во время чумы, свирепствовавшей в Лондоне в 1666 году. Из остальных произведений Уилсона всего более привлекательно собрание рассказов из жизни шотландского народа под заглавием «Свет и тени». По своему человеколюбию, по богатству описаний природы, по глубине чувств и по редкой привлекательности изложения, он имеет право занимать высокое место как в «озерной школе», так и вообще между английскими поэтами XIX столетия. Джон Уилсон был главной опорой для влиятельного журнала Blakwoods Magazin, в котором были помещены его Recreations of Christopher North.