Плутарх обратился к жанру сравнительных жизнеописаний, следуя за эллинистическо-римской традицией, которая проявляла живой интерес к личности героя, полководца, императора, государственного мужа, решавшего зачастую судьбы целых народов и прославленного не только высокими подвигами и благородством души, но также великими злодеяниями и безудержностью страстей. Среди предшественников и современников Плутарха были историки Корнелий Непот, Светоний, Тацит, Аврелий Виктор. Известно, что римский принцепс Октавиан Август сам написал своё жизнеописание с перечислением всех своих деяний, военных и политических. Однако предметом пристального внимания историков и писателей были не только монументальные фигуры прошлого и настоящего, но также люди выдающегося ума, философы и ученые, живописцы и ваятели, атлеты и гетеры и даже просто чудаки. Ведь недаром еще ученик Аристотеля Феофраст на исходе IV в. написал небольшую книжечку, где собрал 30 человеческих характеров, как бы положив начало бесконечному разнообразию душевного строя личности.
Плутарх написал (около 105-115 гг. н. э.) 50 жизнеописаний, 46 из которых – парные («параллельные») биографии греков и римлян, заключающиеся обычно сравнительной характеристикой героев. Примечательно, что для Плутарха в равной мере велики и ценимы деятели Греции и Рима. Сам автор, несмотря на весь свой местный патриотизм, чувствует себя законным гражданином великой Римской империи и участником становления ее величия. Трудно сказать, кому из героев он отдает предпочтение. Может быть, только в жизнеописаниях греков он подчеркивает больше суровую добродетель, так помогавшую им в дни их былого процветания, а в римлянах мы найдем больше красочности и даже какой-то театральной декоративности. А великолепные Алкивиад, Деметрий Полиоркет и Александр Македонский как бы олицетворяют неуемность и мятежность греческого духа, который рвется из полисных уз на мировые просторы.
Бюст Плутарха в его родном городе, Херонее
Принимаясь за жизнеописания великих людей, Плутарх четко отграничивает задачи биографа от целей историка. Он пишет о том, что характер человека зачастую обнаруживается лучше в ничтожном поступке, шутке и слове, чем в битвах и славных деяниях («Александр», гл. 1), которые рисуют историки. Плутарху важно принять великого человека «в своем доме, как дорогого гостя», узнать, «кто он и что» («Эмилий Павел», гл. 1), то есть познакомиться с ним в частной жизни. Только тогда, изучив, как делает художник, признаки, отразившие душу человека, можно составить каждое жизнеописание, предоставив ученым-историкам воспеть великие дела и битвы. Прошлое для Плутарха – зеркало, глядя в которое он пытается изменить к лучшему свою жизнь и устроить ее по примеру доблестных предков: «прекрасное влечет к себе самым действием своим и тотчас вселяет в нас стремление действовать» («Перикл», гл. 2). Хотя «чудеса и трагедии – раздолье для поэтов и мифографов», но «сказочный вымысел» надо подчинить разуму («Тесей», гл. 1), ибо «искусство изначально сопряжено с разумом» («Деметрий», гл. 1), а разум и образование – «единственная твердая основа всех внешних благ» («Гай Марий», гл. 46).
Плутарх в своих сравнительных жизнеописаниях предпочитает хранить память о самых лучших и знаменитых людях, отбрасывая дурное и низкое, так как внимание к низким предметам свидетельствует о пренебрежении к добродетели («Перикл», гл. 2). Писатель, как и художник, не должен выделять недостатки в ущерб прекрасному, то есть Плутарх признает сознательную идеализацию героя, раз уж человеческая природа «не создает характеров безукоризненно прекрасных и добродетельных» («Кимон», гл. 2). По мнению Плутарха, ум и душа человека должны созерцать не только прекрасное, но и полезное, так как это влечет человека к добру. Отсюда проистекает также стремление к соревнованию, желание «подражать» добродетели («Перикл», гл. 1). Большая роль отводится автором «Сравнительных жизнеописаний» наукам и воспитанию, которые совершенствуют природу человека и «приучают ее к разумной умеренности» («Гай Марий», гл. 1). Однако воспитание требует умения, правдивые, разумные слова без «мягкости и сочувствия» только обостряют боль («Фокион», гл. 2), поэтому и в частной жизни, и в государственной надо управлять не насильственно, но «смягчая необходимость разумным убеждением» (там же, гл. 3).
Человек разумный и уверенный не может быть честолюбив и стремиться к славе, так как «чрезмерное честолюбие на государственном поприще просто губительно» («Агис, гл. 2), так же как и «необузданное себялюбие» («Арат», гл. 1). Совершенно в духе эллинистических традиций жизнь человека воспринимается в жизнеописаниях Плутарха как борьба с судьбой, которая приносит «злую хулу и клеветнические обвинения» достойным людям («Фокион», гл. 1). Что же тогда остается человеку, поставленному в столь тяжкие условия? Остается один путь – к «нравственному совершенству» («Демосфен», гл. 1) и поискам «истинного счастья», которое зависит от «характера и расположения духа», то есть находится внутри нас самих.
Таким образом, в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха перед нами вырисовывается вся нравственная философия автора в действии, воплощенная в живой истории человеческой личности и ее взаимоотношений с миром и судьбой.
Крепкие республиканские привязанности, идеал независимой и свободной личности, твердые и благородные моральные устои обеспечили Плутарху особое почетное место в истории литературы Европы и в ее политических движениях. Плутарха чтили либералы и революционеры эпохи Великой французской революции и русские декабристы. «Сравнительные жизнеописания» Плутарха были переведены на русских язык в 1765 г. (С. Глебовым) с французского, а в 1810, 1814-1821 гг. с греческого (С. Дестунисом). Декабрист Н. Крюков признавал, что чтение жизнеописания Гракхов привело его к мысли определить законом необходимое количество земельных владений. Основатель Общества соединенных славян подпоручик Борисов Второй обязан был Плутарху тем, что тот с юных лет возбудил в нем «любовь к вольности и народодержавию».