В повести Гоголя «Записки сумасшедшего» представлен разлад мечты и действительности, доводящий до безумия несчастного титулярного советника Поприщина...

«У Гоголя нет более трагичной повести, – говорит П. А. Котляревский, – чем эти "Записки", – читая которые нельзя, однако, удержаться от смеха. Самая грустная и романтическая мысль развита в них с таким юмором и так реально, с таким беспощадным глумлением над человеческим рассудком, что, за этим сарказмом, на первых порах можно просмотреть трагический пафос рассказа».

 

Гоголь. Записки сумасшедшего. Краткий пересказ для читательского дневника. Иллюстрированная аудиокнига

 

Главный герой «Записок сумасшедшего» титулярный советник Поприщин, очевидно, имел больше претензий, чем действительных оснований для того, чтобы занимать видное место в современном ему обществе. При анализе его характера в нём виден самолюбивый, даже честолюбивый муравей, которого тяготила и мучила его ничтожность. И чем острее делались его мучения, тем свободнее от власти разума становилась его мечта. Этот процесс постепенной победы над разумом фантазии, переродившей мечту в галлюцинацию, история постепенного помрачения рассудка изображен Гоголем с поразительной психологической верностью.

Анализ «Записок сумасшедшего» выявляет в них проблески общественной сатиры, чего ранее почти не встречалось в гоголевских произведениях. Рассуждения чиновника о начальстве, мысли о том, какое место в свете принадлежит генералам и камер-юнкерам – все это для того времени мысли смелые. Недаром тогдашняя цензура все эти места из «Записок» вычеркнула.

Глубоко трогательным воззванием к матери кончается этот смешной и патетический рассказ.

Гоголь. Записки сумасшедшего

Гоголь «Записки сумасшедшего». Иллюстрация Н. Кузьмина

 

«Записки сумасшедшего» можно сблизить с «Медным всадником» Пушкина. В обоих произведениях выведены «маленькие люди» и с большими претензиями. В обоих произведениях судьба зло смеется над ними, и у обоих героев высокое о себе мнение и неудовлетворенность жизнью доводит их до безумия. У Пушкина эта идея развита сплошь в трагическом освещении, у Гоголя – в комическом.