Достоевский обдумывает книгу о «Мёртвом доме» сразу же по выходе из каторги и в это же время, по-видимому, пишет отдельные главы. Сохранилась «Сибирская тетрадь» Достоевского, которая содержит множество народных выражений, поговорок, впоследствии использованных в «Записках из Мёртвого дома» и других произведениях писателя. Из рассказов, записанных П. К. Мартьяновым, следует, что Достоевский работал над «Мёртвым домом» еще в остроге: «Записки из Мёртвого дома», – как рассказывал одному из юношей И. И. Троицкий [старший врач госпиталя], – начал писать Достоевский в госпитале, с его разрешения, так как арестантам никаких письменных принадлежностей без разрешения начальства иметь было нельзя, а первые главы их долгое время находились на хранении у старшего госпитального фельдшера» («Исторический вестник», 1895, № 11, стр. 452). Непосредственным свидетелем работы писателя над «Записками» был семипалатинский друг Достоевского А. Е. Врангель: «Мне первому выпало счастье видеть Ф. М. в эти минуты его творчества» («Воспоминания о Достоевском в Сибири», 1912, стр. 70).

Первое подробное письмо к брату, Михаилу Достоевскому, от 22 февраля 1854 года служит как бы наброском к «Запискам из Мёртвого дома», почти текстуально предвосхищая отдельные места будущей повести: «Вы, дворяне, железные носы, нас заклевали. Прежде господином был, народ мучил, а теперь хуже последнего наш брат стал» – вот тема, которая разыгрывалась четыре года». С особенным волнением пишет Достоевский о том впечатлении, которое произвел на него характер простого русского народа: «Поверишь ли: есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото».

Через пять лет, 11 октября 1859 года, уже из Твери, Достоевский впервые сообщает брату о намерении опубликовать«Записки из Мёртвого дома». Сам писатель прекрасно понимал значение своего нового произведения и не сомневался в его будущем успехе: «Не думай, милый Миша, что я задрал нос или чванюсь с моим «Мёртвым домом», что прошу 200 р. Совсем нет; но я очень хорошо понимаю любопытство и значение статьи и своего терять не хочу».

Отношение читателей и критики к «Запискам из Мёртвого дома» было по преимуществу сочувственным и даже восторженным. В конце декабря 1861 года Тургенев писал Достоевскому из Парижа: «Очень Вам благодарен за присылку двух номеров «Времени», которые я читаю с большим удовольствием. Особенно – Ваши «Записки из Мёртвого дома». Картина бани просто дантовская – и в Ваших характеристиках разных лиц (напр., Петров) – много тонкой и верной психологии» («Ф. М. Достоевский и И. С. Тургенев, Переписка», «Academia», 1928, стр. 30).

Известный отзыв об этой книге принадлежит Герцену, который немало способствовал ее распространению за рубежом: «Не следует забывать, кроме того, что эта эпоха [общественного подъема перед реформами 60-х годов]оставила нам одну страшную книгу, своего рода carmen horrendum[1], которая всегда будет красоваться над выходом из мрачного царствования Николая, как известная надпись Данте над входом в ад: это – «Мёртвый дом» Достоевского, страшное повествование, относительно которого автор, вероятно, и сам не подозревал, что, очерчивая своей закованной в кандалы рукой фигуры своих сотоварищей-каторжников, он создавал из нравов одной сибирской тюрьмы фрески à la Буонарроти».

«Записки из Мёртвого дома» принесли Достоевскому всемирную известность.

Они впервые печатались в газете «Русский мир», в № 67 от 1 сентября 1860 года опубликовано введение и I глава. Хотя в № 69 от 7 сентября было объявлено о продолжении «Записок» в ближайших номерах, оно не последовало. Печатание возобновилось лишь в 1861 году. В № 1 от 4 января под заголовком «Записки из Мёртвого дома (О каторге)» было вновь напечатано введение и I глава, а также глава II. Затем появились главы III (№ 3, 11 января 1861 г.) и IV (№ 7, 25 января 1861 г.). В конце IV главы было объявлено: «Продолжение впредь», но на этом печатание «Записок» в «Русском мире» закончилось. Публикация второй главы в «Русском мире» вызвала некоторые затруднения: председатель петербургского Цензурного комитета считал, что Достоевский не показал ужасов каторги, и у читателя может создаться превратное впечатление о каторге, как о слабом наказании для преступника. В связи с этим Достоевский написал небольшое дополнение к главе, которое, по его словам, «совершенно парализирует собою впечатление, производимое статьею в прежнем ее виде, без малейшего нарушения, впрочем, истины предмета». Далее Достоевский разъяснял: «Если причиной недопущения статьи к печати могло служить опасение за впечатление, ведущее к превратному понятию в народе о каторжной жизни, то теперь статья эта имеет целью произвести то впечатление, что, несмотря ни на какие облегчения участи каторжных со стороны правительства, – каторга не перестанет быть нравственной мукой, невольно и неизбежно карающей преступление». В отрывке, вновь написанном Достоевским, была еще раз сформулирована одна из основных мыслей всей книги: о том, что самая страшная мука заключается в лишении человека свободы и гражданских прав. Достоевский так и начинал: «Одним словом, полная страшная, настоящая мука царила в остроге безвыходно» Отрывок этот напечатан не был, так как Главное управление по делам печати разрешило публиковать вторую главу без дополнений. Он был опубликован лишь в 1922 году в сборнике «Достоевский. Статьи и материалы», под ред. А. С. Долинина, т. I.

Полностью текст «Записок из Мёртвого дома» впервые был напечатан в журнале «Время». В апрельской книжке за 1861 год появились первые четыре главы со следующим примечанием от редакции «Перепечатываем из «Русского мира» эти четыре главы, служащие как бы введением в «Записки из Мёртвого дома», для тех наших читателей, которые еще незнакомы с этим произведением. К продолжению этих записок мы приступим немедленно по окончании романа «Униженные и оскорбленные».

Продолжение «Записок из Мёртвого дома» печаталось в 1861 году (сентябрь, октябрь, ноябрь) и в 1862 году (январь, февраль, март, май, декабрь). В майской книжке «Времени» 1862 года глава VIII второй части («Товарищи») не была напечатана в связи с цензурным запрещением. После VII главы шла цифра VIII и под ней три строки точек, а затем главы IX и X. VIII глава появилась лишь в декабрьском номере. Поскольку разрешения цензуры на опубликование главы «Товарищи» Достоевский добился только в конце года, VIII глава не вошла и в отдельное издание «Записок», вышедшее в 1862 году. В этом году сначала вышла отдельным изданием первая часть «Записок из Мёртвого дома», она рассылалась подписчикам в качестве приложения к январской книжке «Времени», а затем появилось еще одно издание, включающее часть первую и вторую.

В 1865 году «Записки из Мёртвого дома» были вновь переизданы и, кроме того, вошли в первый том Полного собрания сочинений Достоевского.

Последний раз при жизни Достоевского «Записки» были напечатаны в 1875 году.

Рукопись до нас не дошла.

 

Читайте также статью Достоевский «Записки из Мёртвого дома» – анализ.



[1] песнь, наводящую ужас (лат.).