Значение Белинского в истории русской критики невозможно переоценить. В общественном отношении он – веха, отметившая конец правления дворянства и пришествие к управлению культурой неклассовой разночинной интеллигенции. Он был первым среди журналистов, имевших безграничное влияние на русское прогрессивное общественное мнение. Он был настоящим отцом интеллигенции, воплощением того, что являлось ее духом на протяжении более чем двух поколений – социализма, страстного желания улучшить мир, неуважения к традициям и напряженного энтузиазма. Он стал как бы святым покровителем русских радикалов, и вплоть до нашего времени его имя, единственное из всех, стояло вне критики. Но уже с рубежа XIX-XX веков, благодаря изменению литературных норм и закату гражданственности в литературе, его репутация сильно пострадала. Виктор Шкловский, один из самых влиятельных критиков XX столетия, выразил распространенное чувство, когда написал: «Я ненавижу Белинского и всех прочих (к счастью, неудачливых) убийц русской литературы».

Виссарион Григорьевич Белинский

Виссарион Григорьевич Белинский. Рисунок К. Горбунова, 1843

 

Белинский – самый подлинный, самый бескомпромиссный и самый последовательный из литературных революционеров. Его вдохновляла любовь к будущему, которое он прозревал с изумительной интуицией. Может быть, никогда не бывало критика, так подлинно соответствовавшего направлению своего времени. Но его суждениям о литературе предыдущего поколения мешала партийность, и ошибочные нормы вкуса. Он понимал только один род литературного совершенства (это оказывался и единственный род литературы, в котором подвизались люди его поколения), к другим же был слеп. Он судил писателей восемнадцатого столетия и Золотого века русской поэзии с точки зрения собственного «реализма» – и отбор, который он между ними производил, стал обязательным для русских литературных суждений на две трети столетия. Теперь мы от него освободились.

К важным недостаткам Белинского относится стиль его статей, на котором лежит вина за ужасающее многословие и неряшливость русских журналистов второй половины XIX века (журналистов, а не газетчиков), так же как вина за их отвратительную вульгарность лежит на Сенковском. Безусловно, ни один автор ранга Белинского не писал таким чудовищным языком.

Узко-прямолинейные идеи Белинского-критика вряд ли способны вызвать восторг сегодня. «Гражданская нота», которую он ввел в сороковые годы, звучала в такт тогдашнему времени, но, в общем, отдавала наигранностью и преувеличением. С литературной доктриной Белинского трудно примириться. Он был не единственным её творцом, но он успешнее других ее пропагандировал. Именно Белинский отравил русскую литературу зудом «выражения идей» в ущерб истинному искусству, который, увы, просуществовал очень долго. Он же распространял все общие места романтической критики – вдохновение, искренность, гений и талант, презрение к труду и технике и странную аберрацию: отождествление художественной литературы с тем, что он назвал «мышлением образами». Белинский (не как гражданственный, а как романтический критик, ибо он совмещал обе эти, казалось бы, противоположные ипостаси) в большой степени ответственен за пренебрежение к форме и ремеслу, которое едва не убило русскую литературу в 1860-70-е годы. Но будет справедливо сказать, что, хоть он был и наиболее влиятелен, но не один распространял эту заразу. Тяжесть греха лежит на всем тогдашнем поколении.

 

Читайте также раздел на эту же тему в статье Белинский как литературный критик.