После жестокого опыта 1918-1920 в Замятине созрело его знаменитое
«МЫ». (Роман написан в 1920-21, ходил по рукам. В 1924 появился в США по-английски – и чтó они там поняли? Потом на чешском, французском. А Замятина стали лупить только в 1929, когда время подошло.)
Художественно – ярко до ослепительности.
Социально – провидчески. Но понимал ли он, что высмеял идеал всей своей жизни? По всему поведению Замятина в 20-х годах – нет, ещё не понимал, просто художественная интуиция повлекла. Вероятно он думал, что предупреждает от опасных крайностей? Его социальные предвидения выписывать можно многими десятками.
– Единое Государство; Государственная газета; Благодетель; Материнская Норма; Личные Часы; Часовая Скрижаль; Бюро Хранителей; Институт Государственных Поэтов и Писателей; день Единогласия;
– наш долг – заставить их быть счастливыми;
– произошла великая 200-летняя война между городом и деревней. Выжила только 1/5 населения;
– дико то, что человеческие головы ещё непрозрачны;
– так приятно, успокоительно чувствовать за собой зоркий глаз;
– поэзия стала государственной службой и полезностью;
– плохо ваше дело; по-видимому у вас образовалась душа;
– крылья – чтобы летать, а нам уже некуда – мы прилетели;
– никто из нумеров не может отказаться от своего права – понести кару от Единого Государства. В последний момент я набожно и благодарно лобызну карающую руку Благодетеля. (Благодетель – оказался «сократовски-лысый человек», прямо Ленин.);
– образ: грамм «Я» и тонна «Мы» не могут же уравновеситься. Нелепо допускать, что у «Я» есть какие-то права по отношению к Государству. Надо забыть, что ты – грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны;
– как прекрасен усовершенствованный электрический кнут;
– я снова свободен, то есть заключён в стройные ряды;
– личное сознание – это болезнь. Чувствует себя отдельно только нарывающий палец, а здорового – будто и нет;
– враги счастья, которые тем самым лишили себя права стать кирпичами Единого Государства;
– революции не может быть: наша революция последняя;
– жалость – безрассудная сердечная компрессия;
– самая трудная и высокая любовь – это жестокость;
– любить нужно беспощадно, да, беспощадно (Ю, предательница).
А само собой: Сексуальный Табель. – Всякий из нумеров имеет право на любой нумер. В Сексуальном Бюро вас исследуют, дают талонную розовую книжку. Так не стало поводов для зависти.
Но это вовсе не только политический памфлет. Люди (нумера) настолько живые, что просто волнуешься за них, трудно дочитать книгу, не заглядывая вперёд. – I, О, Ю (женщины), R (поэт), S (Хранитель, сторонник мятежников) и сам герой Д-503. Обстановка будущего передана так живо, что вполне вливаешься в неё, с ужасом ощущаешь себя в этом быте.
Но «Мы» – куда там печатать?..
И – что же осталось Замятину в этом неожиданном советском мире?
Да хотя бы испытанная и никогда его не покидавшая противорелигиозность.
(Отрывок очерка о Евгении Замятине из «Литературной коллекции», написанной Александром Солженицыным. Читайте разборы Солженицыным других произведений Е. Замятина: «На куличках», «Наводнение», «Рассказ о самом главном», «Север», «Уездное».)