На жизни Ивана Сергеевича Шмелёва, как и многих общественных и культурных деятелей России ещё дореволюционного, а потом и послереволюционного времени, мы можем видеть этот неотвратимый поворот мировоззрения от «освобожденческой» идеологии 1900-х – 10-х годов – к опоминанию, к умеренности, у кого к поправению, а у кого – как у Шмелёва – углублённый возврат к русским традициям и православию.

Иван Сергеевич Шмелёв

Вот «Человек из ресторана» (1911). Шмелёв исправно выдерживает «освобожденческую» тему (тут и разоблачительные фамилии – Глотанов, Барыгин) – и в течение повести уклоняется не раз к этой теме от ресторанной, такой плотно-яркой у него. (Концом повести вернулся.) А именно мещанско-официантское восприятие, ресторанный обиход – они-то и удались, они-то и центр повести.

В этом истинно мещанском языке, почти без простонародных корней и оборотов с одной стороны и без литературности с другой, – главная удача автора, и не знаю: давал ли такое кто до него? (Пожалуй – сквозинки таких интонаций у Достоевского.)

– Покоритесь на мою к вам любовь;

– желаю тебя домогаться;

– вместо утешения я получил ропот;

– в вас во-первых спирт, а во-вторых необразование;

– если хорошенькая и в нарядах, то такое раздражение может сделать;

– человек должен стремиться или на всё без внимания?

– для пользы отечества всякий должен иметь обзаведение;

– возвращаются из тёплого климата и обращаются к жизни напоказ;

– очень, очень грустно по человечеству;

– посторонние интересы, что Кривой повесился;

– почему вы так выражаете про мёртвое тело?

– хорошо знаем взгляды разбирать и следить даже за бровью;

– по моему образованному чувству;

– даже не за полтинник, а из высших соображений;

– если подаю спичку, так по уставу службы, а не сверх комплекта;

– теперь время серьёзное, мне и без политики тошно;

– для обращения внимания.

Но в этом же языке, при незаметном малом сдвиге привычного сочетания слов мы встречаем:

– так необходимо по устройству жизни;

– помогает обороту жизни;

– от них пользуется в разных отношениях, – (нет ли здесь уже корней платоновского синтаксиса? Он ведь не на пустом месте вырос).

А иногда в мещанском этом языке просверкнёт и подлинно народное:

– на разжиг пошло;

– шустротá;

– мне Господь за это причтёт;

– с примостью;

– не на лбу гвозди гнуть;

– срыву (наречие).

И каково общее рассуждение о повадках и обхождении лакея! (гл. XI)

И – плотный быт ресторанный, и названия изощрённых блюд – верен быту, не соврёт. Хватка у него – большого писателя.

Впрочем и тут к освобожденчеству уже не без лёгкой насмешки: «Как много оказалось людей за народ и даже со средствами! Ах, как говорили! Обносишь их блюдами и слушаешь! А как к шампанскому дело, очень сердечно отзывались». Или: «Одна так-то всё про то, как в подвалах обитают, и жалилась, что надо прекратить, а сама-то рябчика в белом вине так и лущит, так это ножичком-то по рябчику как на скрипочке играет».

Задумывается и вглубь: «Так поспешно и бойко стало в жизни, что нет и времени понять как следует». По этой линии Шмелёву ещё много предстоит в будущем.

Отрывок очерка об И. С. Шмелёве из «Литературной коллекции», написанной А. И. Солженицыным. Читайте на нашем сайте отзывы Солженицына о других книгах того же автора: «Росстани», «Неупиваемая чаша», «Солнце мёртвых», «Лето Господне».