«Росстани» (1913). А вот это – уже проступает будущий сложившийся Шмелёв: величественно-медленный ход старика к смерти, без метаний, без терзаний, лишь с тоскою. И всё описано – с готовностью, покорностью и даже вкусом к смерти, очень православно. Весь дух повести – приятен. (Хотя она явно перезатянута.)

Эти травяные улицы, по которым почти не ездят. «Куковала кукушка чистым, точно омытым в дожде голоском». Ветхие деревья, похожие на стариков. Вот утренний рёв коров – может быть последние голоса, которые Данила Степаныч слышит. «Оставил он в прошлом все отличавшие его от прочих людей черты, оставил временное, и теперь близкое вечному начинало проступать в нём».

Писатель Иван Шмелёв. Фото

Иван Сергеевич Шмелёв

 

Ясные воспоминания его и жены Арины об их ранних летах.

Яркий быт – последних именин.

При смерти – звенящая под потолком оса. Кланяется умирающему Медвежий Враг (урочище) – и умирающий кланяется ему.

Арина вспоминает примету смерти: «Подошла как-то под окошко старуха, просила милостыньку, а когда подала Арина в окно, никто не принял. Смерть то и приходила». Мистика по-народному.

 

 

И панихида – в плотном быте. (Старики думают: чей теперь черёд?) И погребальное шествие: «Когда вступили в еловый лесок... казалось, поют как в пустой церкви... А когда пошёл березняк, стало весело... И было похоже в солнечной роще, что это не последние проводы, а праздничный гомон деревенского крестного хода». Как хорошо.

На том бы – и кончить. Но Шмелёв даёт ещё «шумные поминки, похожие на именины» (тоже, конечно, – необходная правда русской жизни). И ещё, ещё главы – а не надо бы.

В языке:

 

– на припóр;

– выпот тела;

– смертная рубаха;

– ворохня;

– мурластый;

– тяжёлая ступь.

«Спорила в его бороде зола с угольком» (прелесть).

 

Отрывок очерка об И. С. Шмелёве из «Литературной коллекции», написанной А. И. Солженицыным. Читайте на нашем сайте отзывы Солженицына о других книгах того же автора: «Человек из ресторана», «Неупиваемая чаша», «Солнце мёртвых», «Лето Господне».