Древнейшие части Махабхараты и Рамаяны принадлежат, хотя не в нынешнем своем виде, очень давнему времени, быть может, X и XI столетиям до Рождества Xристова; но свою нынешнюю форму эти поэмы получили не ранее последних двух, трех столетий до нашей эры. В них собран весь материал индийского эпоса. Обе они основаны без сомнения на древних военных песнях времен переселения и завоеваний, на преданиях о последних нашествиях и войнах арийских племен в святой области Сарасвати и Ямуны и о первых их завоеваниях на юге Индии. Но каждое новое поколение делало новые прибавки, перерабатывало полученные от предков поэтические рассказы дополнениями и изменениями, в духе своего времени, своего культурного развития, своих религиозных понятий. Таким образом, индийские эпопеи разрослись до громадных размеров; вставками множества эпизодов и прибавок, деланными в течение веков, они превращены в огромные компиляции, лишенные художественного единства. В древних частях их состава все переделано: и язык, и форма рассказа, и характер его, так что прежний смысл совершенно искажен переработкою в духе религиозных понятий позднейших времен. Первоначальный характер эпических рассказов был воинственный, героический; руки брахманов стерли его черты, подвели все под религиозные идеи, под жреческую точку зрения. Соединяя эпические предания в эпопеи, вплетая в них религиозные и нравственные учения, стремясь сделать свои компиляции зерцалами образцовой добродетели и нравственности, жрецы лишили эпос художественного единства и однородности, превратили его в бесформенное собрание легенд, назиданий, бесед, религиозных и философских учений разных времен, в бессвязную груду старых и новых ингредиентов, лежащих рядом часто без всякого соотношения между собою, так что распознать в этой переделке первоначальные контуры индийского эпоса – дело очень трудное
Махабхарата. Краткое содержание. Слушать аудиокнигу
Махабхарата имеет важное значение для истории. Как в песнях Гомера, так и в её песнях, основанных на древнем предании, по всей вероятности таятся под поэтическим покровом исторические события и лица. При отсутствии достоверных исторических известий, мы получаем понятие о героическом веке индийцев только из произведений эпической поэзии. Первоначальные черты песен Махабхараты, выделенные из массы позднейших искажений и прибавок Гольцманом в его «Kuruinge», принадлежат очень раннему времени; потому можно полагать, что рассказы и описания этих героических песен, очищенные от поэтических прибавок идеализации, представляют верное изображение нравов того времени, когда они возникли, или по крайней мере того, когда они были записаны и собраны. Вообще, в основании эпоса лежат предания об исторических лицах и фактах; и если невозможно извлечь из него полную историческую истину, то поэтическое отражение её в нем бросает некоторый свет на облеченные фантастическим покровом образы людей, дела и судьбу их.
В Ригведе уже есть упоминания о великой борьбе, из преданий о которой впоследствии развился индийский эпос; но связь между упоминаниями Ригведы и рассказами эпоса еще не разъяснена. – Десять арийских племен Пятиречья, важнейшие между которыми Бхараты и Матсьи, Ану и Другью, переправляются, «побуждаемые Индрой», через реки Випашу и Шатадру, с тем чтоб идти войною на племя Тритсу, живущее под властью царя Судаса и жреческого рода Васиштхов в стране между Сарасвати и Ямуною. Жрец Вишвамитра, сопровождающий эти племена, просит реки о счастливой переправе и перед битвою молит Индру низложить врагов, как топор низвергает дерево. Но и Судас обращается к Индре с молитвою и жертвою, и находит себе услышание. Тритсу отражают нападение, вторгаются в страну врагов, забирают богатую добычу: много коров и лошадей и всякого имущества. Судас и Васиштхи «в белом одеянии радостно поют: Индра содеял великое, поразил подобного льву чрез слабого, и иглою сломил копья их; ты дал Тритсу достояние Ану и сломил Бхаратов как палки вологона». Но впоследствии, Тритсу все-таки вынуждены бежать. Они нашли приют себе у племени Кошалов, жившего дальше к востоку, на реке Сараю, и исчезли, смешавшись с Кошалами; а в их земле на Сарасвати и Ямуне поселились Бхараты.
Через шесть поколений после этого прекратился царский род Бхаратов, по имени которого и называлось Бхаратами это племя. Народ выбрал царем себе Куру, за его справедливость. Четвертым преемником Куру был Шантану, а от внуков Шантану, Дхритараштры и Панду, произошли геройские роды Куру (Кауравы) и Панду (Пандавы), борьба которых в «великом бое» составляет главное содержание Махабхараты. Дурьодхана, глава рода Куру, сначала дал часть царства сыновьям Панду, важнейшими из которых были Юдхиштира и герой Арджуна; он сделал это потому, что опасался вражды могущественного племени Панчал, бывших в дружбе с сыновьями Панду; этот союз поэзия олицетворяет бракосочетанием «чёрной» Драупади, дочери царя Панчал, с Арджуной и его братьями. Дурьодхана живет в Хастинапуре, «городе слонов». Юдхиштира и его братья основывают в священной местности на Ямуне город Индрапрастху. Но играя в кости с Дурьодханой, Юдхиштира проигрывает ему свое царство и все свои сокровища, все свое имущество целиком, и сыновья Панду удаляются в лес, обещавшись оставаться там тринадцать лет. Но хитрый Кришна, сильный сын пастуха из племени Ядавов, ставший впоследствии времени предметом почитания, как воплощение божества, убеждает сыновей Панду нарушить клятву[1], и они, в союзе с Матсьями, Панчалами и Каши, начинают великую войну, чтобы возвратить себе потерянные владения.
Из Кауравов самые замечательные люди: божественный старец-герой Бхишма (Bhishma) и герои-жрецы Крипа и Дрона, учившие Кауравов и Пандавов военному искусству, «последние брахманы, соединявшее занятие воина с саном жреца». У Кауравов тоже есть союзники: Шурасены, Мадры, Кошалы, Видехи и Анги – племена, жившие тогда, вероятно, уже на левом берегу святого Ганга и на восточных притоках его. Царь Ангов, Карна, герой, подобный Ахиллесу «Илиады» и Зигфриду «Песни о Нибелунгах», – благороднейший герой индийского эпоса. Он сын солнца, и родился в непрорубимом панцире своего отца и с его золотыми серьгами в ушах. Помогать Кауравам пришли даже племена из Пятиречья и с Инда, Кайкеи и Саиндавы. Вначале, перевес был на стороне Кауравов; но вероломная хитрость Кришны доставляет победу Пандавам и они воцаряются в Хастинапуре.
В древнейших частях Махабхараты правым делом выставляется дело Кауравов: сыновья Панду – клятвопреступники и мятежники, одерживающие победу лишь обманом и изменою. Но под влиянием новой династии и новых религиозных понятий народный эпос был переработан в духе времени и в интересах династии; в него был вложен смысл, противоположный прежнему. Переделка имела целью очистить от всякой вины, выставить образцом добродетели и благородных правил сыновей Панду и в особенности Кришну, изобретателя коварств, советника на все дурные обманы. Дурьодхана, «дурной воитель», называвшийся прежде Суйодханой, «хорошим воителем», превращен в узурпатора, сделан фальшивым игроком, и вместе со всеми своими сторонниками покрыт позором и укоризнами. В древнейшей версии все сыновья Панду, по-видимому, были убиты, но для того, чтобы род его продолжался, Кришна воскрешает внука Арджуны, Парикшиту, которого родила мертвым после гибели мужа Уттара, дочь царя Матсьев, жена одного из сыновей Арджуны. От Паракшиты вела свой род династия, которая царствовала до 400 года до Р. X., сначала в Хастинапуре, потом в Каушамби, и отрасли которой широко разветвлялись и на севере и на юге, как свидетельствуют названия городов и предания.
В названии Курукшетры (Kurukshetra, «Поле Куру», святой области между Ямуной и Сарасвати) сохранилось воспоминание о геройском роде Куру. В том, что действительно существовала династия Куру, едва ли можно сомневаться. Но Кришну, который впоследствии был чтим, как бог, надо, по мнению Лассена, считать «созданием легенды». Его имя значит «Черный», потому, быть может, что оно – символическое выражение, которым обозначаются Панчалы и Ядавы, племена, принадлежащие к числу первых арийцев, переселившихся на Ганг, и под влиянием климата ставшие более смуглыми, чем племена, пришедшие с севера после них.
[1] В нынешней редакции Махабхараты, это обстоятельство сглажено. По ней они остаются в изгнании все тринадцать лет, как и обещали.