Новый тип общественной жизни. Новые условия жизни. Роман «Отцы и дети» (см. его краткое содержание) вызвал своим появлением большой шум и страстные споры. В нем Тургенев пытался, следуя за временем, отразить новые общественные типы и новые преобладающие интересы, задачи и цели жизни. Сам – человек 1840-х годов, с прочными симпатиями в сторону того идеализма, каким были проникнуты его сверстники, Тургенев пытался изобразить новых людей, чуждых ему по духу, но интересовавших его, как художника, и будивших в нем симпатию. На смену характерных для недавнего прошлого образов «лишних людей» теперь пришел, наконец, и наш русский практик и делец, горячо спешащий работать и ожесточенно борющийся с помехами к работе. Новые общественно-политические веяния, близость реформ всколыхнули общество. Намечались широкие планы, ставились огромные задачи. Настроения прошлых лет и связанные с ними мечтательность, пессимизм, созерцательность, раздвоение, любовь к поэзии и отвлеченной философии, – теперь, на рубеже 1850-60-х годов готовы были проклинать, как средства отвлечения от насущных задач. Из одной крайности бросались в другую. Это было естественной реакцией на исключительность книжных и литературных интересов предыдущей эпохи.

 

И. С. Тургенев. Отцы и дети. Краткий пересказ по главам. Иллюстрированная аудиокнига

 

Черты эпохи. Теперь проповедовали необходимость только непосредственно-жизненных дел, задач, разрешение которых приносит немедленно внешнюю пользу. Горячо исповедовали утилитаризм – учение о первенстве среди жизненных побуждений принципа пользы. Из отвлеченных высот поэзии и философии спешили опуститься на землю, к её очередным задачам и обычным нуждам. Тогда было модным выказывать презрение к поэзии и музыке, как к предметам сентиментальных забав. Это отношение оправдывалось тем, что перед юным русским культурным обществом открылись такие важные, огромные и насущные задачи, такие картины невежества, страданий, произвола, взяточничества, беспомощности темных народных масс, что было признано непозволительной роскошью заниматься вопросами поэзии и философии ввиду таких страшных нужд народной жизни. Это настроение выразил Некрасов в известных своих стихах:

 

...Еще стыдней в годину горя
Красу небес, долин и моря
И ласки милой воспевать.

 

Отрицание. Для того чтобы справиться с такой массой насущных дел, нужно было упростить, сузить свою задачу, ограничить ее самым важным. Это и старались делать люди 1860-х годов, внося в жизнь принцип аскетизма, проповедуя отречение от многого, необходимого для личной жизни человека, во имя исполнения сурового долга. Гонению подвергались поэзия и философия умозрительная. В связи с общим трезвым рационалистическим духом эпохи расширялся интерес к естественным наукам и к философии материалистической и позитивной. Все взгляды и симпатии старого культурного русского человека 1830-х и 1840-х годов – его эстетизм, мечтательность, идеализм – все это подверглось переоценке и отрицалось.

 

 

Отношение Тургенева. Эстет и художник в душе, поклонявшийся красоте, считавший ее одной из главнейших сил в деле устроения лучших форм жизни, Тургенев не мог сочувствовать новому направлению целиком и должен был с некоторым ужасом встретить это «разрушение эстетики», «низвержение Пушкина» и т. п. Но как художник, Тургенев изучал новый, вошедший в русскую жизнь тип, отнесся к нему беспристрастно и, воспроизводя его в своем романе, демонстрировал уважение и симпатию к некоторым сторонам личности своего сурового героя. Он изобразил этот тип в лице Базарова.

Но, по-видимому, именно то обстоятельство, что этот тип был явлением не прошлого, а текущих дней, что здесь писатель касался задушевных идеалов и черт современника, еще не переболевшего всем этим содержанием жизни, – послужило причиной такого страстного отношения к роману. Попытка изобразить объективно то, что было идеалом своего времени для молодого поколения, была признана кощунством. И хотя облик Базарова нарисован серьезно и художественно, критика увидела в нем карикатуру на молодое поколение и с негодованием обрушилась на Тургенева. Нападки были так многочисленны, так яростны, что произвели большое впечатление на романиста, который задумывал уже бросить перо. Однако, позднее Писарев увидел в Базарове подлинное воплощение идеального типа своего времени.

 

Базаров. Базаров – тип отрицателя прежних нравственных и умственных устоев. Он хочет служить обществу, науке и считается с задачами и интересами его простой и грубой жизни, отрицая весь уклад дворянства. Он проповедует «трезвое» отношение к жизни, отрицая поэзию, религию, любовь, сводя все к физиологии. Его принцип равенства всех людей основывается именно на упрощении жизни, на сведении всего в ней к физиологии. И его требования по отношению к человеку заключаются в одном: делай полезное, настоящее дело, способствуй разрешению ближайших задач материальной жизни.

Благоговейно относящийся к Базарову, как учителю, Аркадий Кирсанов вносит в исповедание его идей то увлечение и тот юношеский идеализм, которые отрицает Базаров. Но тот и сам не выдерживает предначертанной программы и впадает в противоречие с собой. Он запутывается в сетях той самой «романтики» – любви, – к которой так презрительно относился. Влюбившись в Одинцову, Базаров против воли переживает все то, что отвергал, как каприз барства, как «чепуху» и «гниль». Отрицая в теории любовь к родителям, он всеми силами подавляет в себе ответное чувство на беззаветную преданность и любовь к нему стариков.

Тут Тургеневым явно раскрывается ложь Базаровской теоретики. Вообще, несмотря на цельность и силу своей натуры, Базаров часто как бы теряет почву под собой, ибо смутно чувствует, что юношеской крайностью своих воззрений, своими парадоксами противоречит простой и вечной логике самой жизни. Ополчаясь на идеализм в человеческой жизни, на красоту, поэзию, на высшее умозрение, на любовь, он пытается бороться с вечными законами действительности, которая самого его заставляет им подчиняться.