Итоги культурной и литературной жизни петровского периода выглядят следующим образом.
1) Петр I расчистил простор для личности, сдавленной до него старым укладом жизни Московской Руси. При нем и после него эта личность развертывается широко и свободно. Сначала замкнутая в своем внутреннем мире, она теперь, мало-помалу, выходит на простор общественного служения.
2) В результате, перед нами прошло несколько крупных лиц с определенными европейскими идеалами и выработанным новым миросозерцанием. Затем, на наших глазах, эти идеалы сживаются с русской действительностью, с русским обществом, облагораживают русскую жизнь и намечают ей культурные цели.
3) В зависимости от этого, литература «про себя» (Кантемир) обращается в литературу «для всех» (Сумароков) и делается выражением общественной жизни.
4) Отдельные «личности» сменяются затем «кружками» интеллигенции; кружки эти все расширяются, освобождаясь постепенно от покровительства «просвещенного абсолютизма». К сожалению, они долго остаются одинокими «оазисами в пустыне». Конечно, вина в этом была преемников Петра, не сумевших упорядочить образование в России, не сумевших свет знания равномерно разлить по всем частям русского общества. Вот почему рядом с деревенскими дикарями, изображёнными Фонвизиным в лице Скотинина и Митрофана – стояли теперь Стародум и Софья. Они так далеки были от взаимного понимания, что примирения между ними не могло быть. О такой пестроте русского общества едва ли имела сколько-нибудь ясное понятие Екатерина II, когда возвестила ему идеи своего «Наказа». Отсюда её первое разочарование.
5) Виды литературного творчества, слабо намеченные у нас еще в XVII веке, в этот период времени быстро развиваются и выдвигают теперь целый ряд крупных произведений. Волна общественности, все растущая к концу этого периода, создает теперь новые литературные виды: бытовой роман, журналистику и бытовую комедию – такие произведения, которые, по самой своей сути, легче всего могут воплотить живые течения просыпающейся общественной жизни.
6) В то же время мало-помалу замирает церковная литература: интересы «мирской» жизни вытесняют в высшем русском обществе религиозные интересы и идеалы Древней Руси. Но они сохраняются, ожидая последующего развития, в простом народе, в купечестве, в захолустных «дворянских гнездах», которых слабее коснулась волна нового европейского просвещения.
