Стихотворением «Лебедь» Державин заключил второй том собрания своих сочинений 1808 года, подобно тому как его литературный источник – ода 20 Горация заканчивала вторую книгу од этого римского поэта. В конец первого тома Державин поставил стихотворение «Памятник» (1796). Его оригинал у Горация также заканчивал третью книгу од.
Державин. Памятник. Анализ стихотворения. Слушать аудиокнигу
Первый перевод на русский язык этой замечательной оды, названной Горацием «К Мельпомене», был сделан Ломоносовым. Он по возможности точно перевел оду пятистопным ямбом, без рифм и явно понимал то значение, которое она может получить как итог творчества не только Горация, но и того поэта, который переводил ее.
«Памятник» Державина (см. его полный текст) дышит уверенностью поэта в своем бессмертии, потому что бессмертно человеческое слово. Эта мысль проходит через ряд стихотворений Державина, но в «Памятнике» она является главной темой и выражена особенно ясно.
Важно заметить, что Державин считает себя национальным поэтом. Он говорит:
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить... –
и очерчивает географические границы своей славы – «от Белых вод до Черных», как позже в «Лебеде» перечислит
Народы, света с полукруга,
Составившие Россов род, –
и назовет некоторые из них – «славяне, гунны, скифи, чудь».
«Хотя мысль этого превосходного стихотворения, – пишет Белинский, – взята Державиным у Горация, но он умел выразить в такой оригинальной, одному ему свойственной форме, так хорошо применить ее к себе, что честь этой мысли принадлежит ему, как и Горацию». Считая, что Пушкин свой «Памятник» написал «по примеру Державина», Белинский далее отмечает, что в одноименных стихотворениях обоих поэтов «резко обозначился характер двух эпох, которым принадлежат они: Державин говорит о бессмертии в общих чертах, о бессмертии книжном; Пушкин говорит о своем памятнике: «К нему не зарастет народная тропа», – и этим стихом олицетворяет ту живую славу для поэта, которой возможность настала только с его времени».
По-разному понимали заслуги поэта Пушкин и Державин, но нельзя не напомнить о том, что и Державин в отношении себя представлял не только «бессмертие в общих чертах» – именно «общие черты» умел он подмечать меньше всего, – а конкретной народной памяти. Со свойственной ему зрительной ясностью Державин в «Лебеде» даже описал, как будут его узнавать народы:
Покажут перстом, – и рекут:
«Вот тот летит...»
О народной памяти Державин говорит и в стихотворении «Памятник»:
Всяк будет помнить то в народах неисчетных...
Не «книжное бессмертие» видел он, а устную память народа, из поколения в поколение передающего повести о великих людях, сложенные поэтами, чье слово бессмертно.
Свои заслуги Державин перечисляет лаконично и точно:
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
Здесь указаны «забавный русский слог» – новая стилистическая манера, введенная Державиным в русскую литературу, два центральных его произведения – «Фелица» и «Бог», подчеркнуты поэтическая искренность, отсутствие позы и аффектации – «сердечная простота», а также гражданская смелость и правдолюбие.
Державин не забыл прибавить, что истину царям он говорил «с улыбкой», то есть смягчая резкость нравоучения шутливостью тона, однако не за счет, как мы знаем, глубины возражений и несогласий.
Любопытно сравнить, как Пушкин и Державин видоизменяют существенную мысль Горациевой оды «Памятник», обосновывая свои права на бессмертие. Гораций говорит: «Я считаю себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи»; Державин выражает мысль: «Я считаю себя достойным славы за то, что говорил правду и народу и царям»; Пушкин – «за то, что я благодетельно действовал на общество и защищал страдальцев».
