Старики Базаровы ликовали от нежданного приезда сына, но Евгений бросил отцу: «Я к тебе на целых шесть недель приехал, старина, я работать хочу, так ты уж, пожалуйста, не мешай мне».
Родители боялись тревожить сына, чуть не на цыпочках обходили его комнату. Однако «лихорадка работы вскоре соскочила с Базарова и заменилась тоскливою скукой и глухим беспокойством». Он начал ходить на прогулки с отцом, но чаще всего молча. Иногда отправлялся в деревню и заводил там разговоры с каким-нибудь мужиком.
«Ну, излагай мне свои воззрения на жизнь, братец: ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России, – вы нам дадите и язык настоящий и законы», – свысока начинал Базаров. – «Главное – господская воля, – бормотал крестьянин в ответ, – потому вы наши отцы. Чем строже барин взыщет, тем милее мужику».
Но этим мужики только отделывались от Евгения со своей деревенской хитринкой. Друг с другом они говорили о нём с насмешкой. «Умевший говорить с мужиками» Базаров (как хвалился он в споре с Павлом Петровичем) и не подозревал, что в их глазах он был чем-то вроде шута горохового...
Василий Иванович радовался даже от самой чёрствости сына в обращении с ним. «Слава богу! перестал хандрить! – шептал он супруге. – Как отделал меня сегодня, чудо!» Крестьянам, которые приходили к нему и Евгению лечится, Василий Иванович внушал, что сын его знает медицину лучше врача самого Наполеона III.
Однажды к ним доставили тифозного больного, уже без сознания. Василий Иванович лишь констатировал: здесь медицина бессильна. Мужичок этот умер уже по дороге домой, а дня через три Базаров рассказал отцу, как только что ездил в деревню, откуда был этот тифозный. Там он, желая попрактиковаться, помогал местному лекарю вскрывать его труп, но при этом случайно порезался, а у лекаря не оказалось адского камня для прижигания раны.
Василий Иванович побледнел. Он принёс камень, однако Евгений сказал, что теперь прижигание уже бесполезно: рана была часа четыре назад.
Василий Иванович страшно забеспокоился.
Через пару дней у Евгения пропал аппетит. Отец робко спросил его о здоровье. «Голова болит и жар» – ответил Базаров. Василий Иванович вышел в соседнюю комнату и молча схватил себя за волосы.
Базаров заболел. Мать его пока не понимала значения случившегося. Но на следующий день Евгений позвал отца: «Старина. Я заражен, и через несколько дней ты меня хоронить будешь». Подняв рукав, он показал Василию Ивановичу зловещие пятна на руке: «Это пиэмия, заражение крови! Я не ожидал, что так скоро умру; это случайность очень неприятная. Завтра или послезавтра мозг мой в отставку подаст. Мне и теперь какие-то красные собаки чудятся. Об одном тебя прошу: пошли нарочного к Анне Сергеевне Одинцовой. Евгений, мол, Базаров велел кланяться и сказать, что умирает».
Он отвернулся к стене. Отец побрёл к матери: «Молись, Арина, наш сын умирает!»
Василий Иванович старался успокоить сына. Наконец, пересиливая себя, он подошёл к нему: «Евгений, ты, Бог даст, выздоровеешь; но всё же утешь нас с матерью, исполни долг христианина, причастись!» – «Я не отказываюсь, если это может вас утешить, – ответил Базаров, – но мне кажется, спешить еще не к чему. Пока подожду».
За окном послышался звук подкатившего экипажа. Из него вышли Одинцова и привезённый ею доктор-немец. Он прошёл к больному, осмотрел его и, выйдя, прошептал Одинцовой, что надежды нет.
Она вошла к Базарову. Мертвенное лицо Евгения возбуждало в ней лишь страх, и она понимала, что чувствовала бы совсем не то, если бы вправду его любила.
«Спасибо. Я этого не ожидал, – произнёс он. – Вот мы еще раз и увиделись, как вы обещали». – «Евгений Васильич, я надеюсь...» – «Нет. Со мной кончено. Попал под колесо. А вы теперь стоите такая красивая... Ну, прощайте! Живите долго, и пользуйтесь, пока время. Вы посмотрите, что за безобразное зрелище: червяк полураздавленный, а еще топорщится. И ведь думал: обломаю дел много, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта – как бы умереть прилично. Послушайте... ведь я вас не поцеловал тогда. – Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет...»
Анна Сергеевна приложилась губами к его лбу. «И довольно! – выдохнул Базаров. – Теперь темнота...»
Она вышла. Базаров к вечеру впал в беспамятство, а на следующий день скончался. (См. полный текст отрывка Смерть Базарова.)
Смерть Базарова. Иллюстрация художника П. Пинкисевича к роману Тургенева «Отцы и дети»
Перед смертью отец Алексей соборовал его. «Когда святое миро коснулось его груди, один глаз его раскрылся, и, казалось, при виде священника в облачении, дымящегося кадила, свеч перед образом что-то похожее на содрогание ужаса мгновенно отразилось на помертвелом лице».
Василий Иванович, увидев мёртвого сына, впал в бессильное исступление. «Я говорил, что возропщу – и возропщу!» – кричал он, потрясая в воздухе кулаком и как бы грозя кому-то. Арина Власьевна в слезах повисла у него на шее.
См. полный текст этой главы, краткое содержание всего романа «Отцы и дети», его подробный анализ, биографию И. С. Тургенева и статьи Образ Базарова, Отношение Тургенева к Базарову.
© Автор статьи – Русская историческая библиотека. Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы «Отцов и детей» пользуйтесь кнопками Вперёд / Назад ниже.
