Наутро Разумихин проснулся со стыдом, считая, что вчера, в пьяном виде, был «низок и гадок» и зря ругал перед Дуней Лужина! «Разве может такое существо, как Авдотья Романовна, отдаваться недостойному человеку за деньги? – думал он. – Стало быть, Лужин не без совершенств». От досады Разумихин с размаху ударил кулаком по кухонной печке, ушиб руку и выбил один кирпич.
Прежде чем снова идти в гостиницу к Дуне и её матери, он тщательно умылся. Но решил не бриться, чтобы не подумали, что он хочет понравиться Дуне
Раскольников всё ещё спал. Зосимов так и не завёл знакомства с квартирной хозяйкой: она заперлась от него у себя в комнате. Зосимов пошёл к себе домой, обещая зайти к Раскольникову ещё раз, попозже. Вчера на вечеринке у Разумихина Зосимов тоже слышал рассказ Замётова о встрече с Раскольниковым в трактире, узнал и про случай в полицейской конторе. Зосимов теперь был уверен: Раскольникова напугали подозрением в убийстве – это главная причина его болезни, и напрасно Замётов рассказывал всё вчера при следователе Порфирии.
Разумихин побрёл в номера Бакалеева. Дамы ждали его с нетерпением. Вместо ожидаемых насмешек он встретил благодарность и уважение. Дуня и Пульхерия Александровна усадили его пить чай. Мать Родиона градом сыпала вопросы.
Разумихин подробно рассказал о последнем годе жизни Раскольникова, но о случае в конторе умолчал. Пульхерия Александровна более всего расспрашивала о характере своего Роди: не изменился ли он. Разумихин отозвался о Раскольникове так:
Полтора года я Родиона знаю: угрюм, мрачен, надменен и горд; в последнее время (а может, гораздо прежде) мнителен и ипохондрик. Великодушен и добр. Чувств своих не любит высказывать и скорей жестокость сделает, чем словами выскажет сердце. Иногда, впрочем, вовсе не ипохондрик, а просто холоден и бесчувствен до бесчеловечия, право, точно в нем два противоположные характера поочередно сменяются. Ужасно иногда неразговорчив! Всё ему некогда, всё ему мешают, а сам лежит, ничего не делает. Не насмешлив, и не потому, чтоб остроты не хватало, а точно времени у него на такие пустяки не хватает. Не дослушивает, что говорят. Никогда не интересуется тем, чем все в данную минуту интересуются. Ужасно высоко себя ценит и, кажется, не без некоторого права на то... Мне кажется, ваш приезд будет иметь на него спасительнейшее влияние.
Дуня, как и вчера, ходила из угла в угол, скрестив на груди руки, сжав губы, изредка делая короткие вопросы. У неё, как и у брата, тоже было обыкновение не дослушивать. Разумихин заметил, что дамы одеты очень бедно, но при этом держат себя с таким достоинством, что эта бедность им даже идёт.
«Он никого не любит; может, и никогда не полюбит», – договорил Разумихин о Раскольникове и вдруг брякнул Дуне: «А знаете, Авдотья Романовна, вы сами ужасно как похожи на вашего брата, даже во всем!»
«Вы вообразить не можете, Дмитрий Прокофьич, как Родион фантастичен и капризен, – стала рассказывать Разумихину Пульхерия Александровна. – Его характеру я никогда не могла довериться, даже когда ему было только пятнадцать лет. Я уверена, что он и теперь вдруг что-нибудь может сделать с собой такое, чего ни один человек никогда и не подумает сделать».
Она рассказала, сколько переживаний вынесла, когда полтора года назад Родион хотел жениться на дочери своей квартирной хозяйки. Дочь это была дурна собой, хворая, странная, никакого приданого. Непонятно, за какие достоинства он её полюбил. Брак, которого обе матери очень не хотели, был почти уже слажен и не состоялся только по причине смерти невесты.
«Я уверена, что она достойная была девушка», – проговорила Дуня.
Разумихин описал вчерашнюю сцену с оскорблением Раскольниковым Лужина. Разумихин теперь старался отзываться о Лужине с уважением, так что дамы даже удивлялись. «Я о нём не могу быть плохого мнения, – пояснил он, – хотя бы потому, что Авдотья Романовна добровольно, удостоила выбрать этого человека. Я вчера я был грязно пьян, безумен и стыжусь этого!»
Пульхерия Александровна сообщила, что Лужин не встретил их вчера, как обещал, послав вместо себя какого-то лакея. Собирался прийти сегодня утром, но опять не пришёл, прислав вместо этого записку. Дамы дали прочесть её Разумихину.
В записке Лужин уведомлял канцелярским языком: «Сегодня утром очень занят, смогу прийти лишь в восемь часов вечера, но с условием, чтобы при нашей встрече беспримерно обидевший меня Родион Романович не присутствовал, иначе пеняйте на себя. Кроме того извещаю, что сам видел, как Родион Романович в квартире одного, разбитого лошадьми, пьяницы, от сего умершего, дочери которого, девице отъявленного поведения, выдал вчера до двадцати пяти рублей, под предлогом похорон, что весьма меня удивило, зная, при каких хлопотах собирали вы сию сумму».
«И что вы решили?» – глянул на женщин Разумихин. – «Дуня, не объясняя мне цели, решила, что Родя нарочно должен прийти сегодня в восемь, чтобы они обязательно с Лужиным встретились», – ответила Пульхерия Александровна.
Разумихин и дамы встали, чтобы идти к Раскольникову. Пульхерия Александровна теперь даже боялась встречаться с ним, она всю ночь не спала. «Верьте в него. Я верю!», – ободряла мать Дуня.
Когда они поднимались к Родиону по лестнице, Пульхерия Александровна взволновалась ещё сильнее.
Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы «Преступления и наказания» пользуйтесь расположенными ниже кнопками Вперёд / Назад.
© Автор краткого содержания – Русская историческая библиотека.
