За дверью слышались звуки борьбы. Потом, видимо, оттолкнув кого-то, в кабинет Порфирия вшагнул арестованный по делу об убийстве старухи молодой, худощавый маляр Николай.

– Не надо! Прочь! Подождать! – вскрикнул Порфирий. Но Миколка стал на колени и, задыхаясь произнёс:

– Виноват! Мой грех! Я убивец! Алену Ивановну и сестрицу ихнюю, Лизавету Ивановну, я... убил... топором. Омрачение нашло.

Раскольников дико смотрел на Николая, Порфирий – на них обоих.

– Что ты вперёд забегаешь! – набросился Порфирий на Николая, почти со злобой. Но тот стоял на своём:

– Убил я, один, Митька непричастен.

– Ну, так и есть! – повторял Порфирий. – Не свои слова говорит!

 Опомнившись, он бросился к Раскольникову и повёл его к двери:

– Родион Романович, батюшка! Извините-с... вам тут нечего… видите, какие сюрпризы!..

– Вы, кажется, этого не ожидали? – проговорил Раскольников.

– Да и вы, батюшка, не ожидали.

– А сюрпризик-то так и не покажете?

– Говорит, а у самого ещё зубки во рту один о другой колотятся, хе-хе! Иронический вы человек!

Проходя канцелярию, Раскольников заметил среди стоявших там людей обоих дворников из того дома, которых он звал тогда ночью идти вместе к квартальному. Его вдруг нагнал Порфирий:

– Родион Романович, все-таки по форме вас ещё кой о чем придется спросить-с... так мы еще увидимся.

– И окончательно познáем друг друга? – в тон ему подхватил Раскольников.

– И окончательно познáем друг друга!

– А этого бедного Миколку вы ведь как, должно быть, терзали и мучили, психологически-то, на свой манер, покамест он не сознался. А теперь опять по косточкам разминать начнете: «Врешь, дескать, не ты убийца! Не мог ты им быть! Не свои ты слова говоришь!»

– Хе-хе-хе! – осклабился Порфирий. – А-таки заметили, что я сказал, что он не свои слова говорит?

Придя домой, Раскольников бросился на диван. Он был поражён нежданным признанием Николая. Раскольников понимал, что признание это, скорее всего, сочтут ложным – и вновь возьмутся за него. Но удалось, по крайней мере, выиграть некоторое время.

Он понимал как страшен был ход, сделанный Порфирием. Но до фактов все-таки не дошло! Что же за сюрпризик был приготовлен Порфирием? Вчерашний человек? Куда же он провалился?

Наконец Раскольников встал и пошёл к дверям, собираясь на поминки к Катерине Ивановне. Но остановился – и с болезненной улыбкой проговорил: «Сегодня! Сегодня же! Так должно».

Он хотел уже отворить дверь, но та вдруг отворилась сама. На пороге показалась фигура вчерашнего мещанина – словно из-под земли!

Раскольников помертвел. Но у мещанина был уже иной – вроде как пригорюнившийся – взгляд.

Он поклонился Раскольникову чуть не до земли и тихо произнёс:

– Виноват! В злобных мыслях.

Мещанин объяснил: он из того дома. Видел, как Раскольников после «найма квартиры» пререкался с дворниками. Заподозрил, что он – убийца, и пошёл в полицейскую часть. Там рассказал Порфирию всё про тогдашний визит Раскольникова в дом.

Мещанин и был тем самым «сюрпризом»: к Порфирию он явился со своим рассказом за минуту до Раскольникова. Тот, выслушав, забегал по комнате от возбуждения и посадил его за перегородку: сиди, не шевелись, пока я тебя не позову! Но мещанин, услышав спор Раскольникова с Порфирием («слышал всё, как он вас истязал»), пришёл к выводу, что Раскольников не виновен.

– За оговор и за злобу мою простите! – поклонился он ещё раз, медленно повернулся и ушёл.

«Стало быть, у Порфирия – никаких прямых улик, а одна психология! – размышлял Раскольников. – Стало быть, я сам чуть не погубил себя из-за ничтожного обстоятельства. Но теперь мы еще поборемся!».

Он с торжеством усмехался, но и злился на себя, вспоминая, как «малодушен» был у следователя.

Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы «Преступления и наказания» пользуйтесь расположенными ниже кнопками Вперёд / Назад.

© Автор краткого содержания – Русская историческая библиотека.