Рассказ о Шенграбенском сражении – большой эпизод, которым Лев Николаевич Толстой завершает 2-ю часть 1-го тома «Войны и мира» (см. её краткое содержание целиком). Он занимает в этой части 8 глав: с 14-й по 21-ю.
Здесь повествуется об одном из важнейших событий (1805) Войны Третьей коалиции против Наполеона. Двинутая на помощь австрийцам русская армия Кутузова внезапно оказалась без поддержки союзников, так как Бонапарт сумел окружить главные австрийские силы генерала Мака у Ульма. Оставшись один на один с численно далеко превосходным неприятелем, Кутузов начал отступать. Однако французы ещё и неожиданно легко взяли Вену, которая должна была бы надолго задержать их дальнейшее движение. От неё они по короткой дороге бросились наперерез вчетверо слабейшему войску Кутузова. Ему теперь тоже грозило позорное окружение...
Ниже приводится краткое содержание рассказа Толстого о дальнейших событиях и Шенграбенской битве. См. также статью Шенграбенское сражение.
Шенграбенское сражение в «Войне и мире» Льва Толстого. Краткое содержание глав 15-21 части 2-й тома 1-го романа
Глава 14
Кутузов с возможной быстротой отступал со своей армией от Кремса к Цнайму, который находился на 100 вёрст впереди. Там была возможность соединиться с шедшим на подмогу из России войском Буксгевдена. Но к тому же Цнайму от Вены устремились и французы, чья дорога туда была короче и лучше. У Кутузова оставался единственный выход – отправить небольшой отряд Багратиона, чтобы преградить путь французам у Голабрунна и задержать их там, как удастся дольше. (См. Образ Кутузова в «Войне и мире», Багратион – история жизни.)
У Голабрунна Багратион сошёлся с авангардом французской армии, возглавляемым маршалом Мюратом. Тот мог легко опрокинуть слабые силы Багратиона, но сделал крупную ошибку. Мюрат посчитал, что перед ним вся армия Кутузова, остановился ждать подхода главных французских сил и даже предложил перемирие на три дня. Кутузов немедленно воспользовался благоприятным случаем, отправив к неприятелю для притворных переговоров генерала Винценгероде.
Но Наполеон, узнав о случившемся, сразу разгадал истинное положение вещей и послал Мюрату гневное письмо с приказом прекратить мирные сношения и немедленно наступать на стоящих перед ним русских.
Глава 15
Князь Андрей приехал к Багратиону, который сегодня или завтра ждал сражения со стоявшими прямо перед ним французами. В сопровождении штаб-офицера Болконский поехал осматривать боевые позиции.
По пути они зашли в палатку маркитанта. Спутник князя Андрея стал начальственным тоном отчитывать там артиллерийского капитана Тушина, который сушил сапоги и сидел босой, хотя в любой момент могли объявить тревогу. Маленький, скромный, совсем не похожий на военного Тушин слабо и застенчиво оправдывался.
Болконский направился ближе к боевой линии. Его поразил вид солдат, которые беззаботно и даже весело занимались обычными делами прямо перед боем, в котором должна была погибнуть по меньшей мере половина из них. В центре расположения наши и вражеские окопы сходились так близко, что бойцы с двух сторон переговаривались друг с другом, шутя и посмеиваясь. Один наш солдат дерзко ругал французов на их собственном языке. Болконский узнал его: это был разжалованный Долохов.
Глава 16
В самом опасном месте нашей линии, на холме, стояла батарея, которой командовал тот самый капитан Тушин. Князь Андрей разглядывал с этой возвышенности расположение войск и видневшуюся невдалеке деревню Шенграбен, прикидывая возможный план боя. Он сразу заметил, что французы по своей многочисленности легко могут обойти Багратиона с обеих сторон.
Вдруг раздался протяжный свист, и недалеко от Болконского в землю страшно ударило пушечное ядро. Из соседней палатки появился маленький Тушин с трубкой в зубах и стремглав побежал к своей батарее.
Так началось Шенграбенское сражение.
Глава 17
Мюрат, получив письмо Наполеона, тут же открыл атаку на русских.
«Вот оно! Но как же выразится мой Тулон?» – думал князь Андрей с замиранием сердца.
Он скакал среди солдат. Навстречу выехали на конях Багратион с другими командирами. Багратион был внешне невозмутим и спокоен.
Вместе с ним и его спутниками князь Андрей приблизился к батарее Тушина. Она уже палила из орудий. Тушин без всякого приказа сам догадался зажечь брандскугелями деревню Шенграбен, вокруг которой собирались французские силы. Багратион одобрил эту мысль. Получив весть, что противник обходит нашу позицию справа, и тамошние наши слабые войска благоразумно отступили под вражеским натиском, Багратион одобрил и это.
Князь Андрей с удивлением заметил, что сражение идёт как бы само по себе, помимо воли командующих. Багратион, в сущности, ничем не руководил. Он лишь старался делать вид, что всё происходит согласно с его намерениями. Однако само его присутствие на виду среди войск делало очень многое: оно весьма ободряло солдат, придавало им больше стойкости и духа.
Глава 18
Багратион смело направился на самый опасный пункт сражения. Болконский и здесь с удивлением увидел такую картину боя, которой раньше не представлял. Пехотинцы стояли без всякого строя, некоторые шли вперёд, другие бросились назад. Подбежавший к Багратиону полковой командир отрапортовал, что он отбил французскую атаку, но потерял половину своих людей. Между тем, нельзя было точно сказать: то ли атака была отбита, то ли наш полк, понесший такие потери, был разбит этой атакой. Багратион по-прежнему лишь одобрительно кивал на все сообщаемое ему.
К этому решающему месту боя подошли два батальона русского 6-го егерского полка. По ним били французские ядра. Много солдат попáдало. Впереди показалась набегавшая масса французов, но егеря стали стрелять по ним из ружей, и враги кинулись в отступление.
Глава 19
Французов задерживал начавшийся посреди расположения их войск пожар деревни Шенграбен, которую зажёг Тушин. Но, пользуясь численным преимуществом, они атаковали и наш левый фланг. Жерков, посланный туда от Багратиона с приказом отступить, по трусости не добрался до нужного места и распоряжения не передал.
На левом фланге стояли кавалеристы Павлоградского полка, где служил Николай Ростов, и тот пехотный полк, что представлялся Кутузову под Браунау. (См. Смотр под Браунау.) Среди солдат последнего находился и Долохов.
Не получив никаких приказаний, полковые командиры пехоты и гусаров спорили о том, кто первый пойдёт в наступление. От этого произошла задержка, пользуясь которой французы почти успели обойти наш левый фланг с тыла.
Гусарам теперь поневоле пришлось начинать атаку на конях по кустам и оврагам. По команде Денисова Ростов пришпорил коня и вместе с другими поскакал вперёд, в жажде впервые в жизни изведать лихое наслаждение рубки. (См. Образ Николая Ростова.)
Но посреди скачки его лошадь убили выстрелом. Товарищи унеслись дальше, а Николай остался один посреди поля с раненой левой рукой – и вдруг увидел бежавшую к нему издалека толпу французов, которые уже взяли в плен одного русского гусара.
Весь боевой восторг его пропал. Ростов даже не верил, что французы бегут убить его, которого все так любят. Он в панике вскочил и стремглав бросился через поле, превозмогая боль в раненой руке.
Пули жужжали рядом с ним, но Ростов всё же добежал до кустов, где сидели русские стрелки.
Глава 20
Русские пехотные полки на левом фланге обратились в бегство. Французы наступали, но их неожиданно обстреляла рота Тимохина, которая засела в канаву у леса. Теперь побежали французы, а наши кинулись преследовать.
К полковому командиру подошёл Долохов, говоря, что он взял в плен вражеского офицера и остался в строю, несмотря на рану штыком в голову.
– Попомните, ваше превосходительство!
Батарею Тушина оставили совсем без прикрытия. Она не была взята французами только потому, что те не могли предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. (См. полный текст отрывка «Батарея Тушина».)
Возбуждённый Тушин, забыв обо всём, с трубкой бегал среди пушек, по которым с той стороны уже били десять неприятельских орудий. Много его солдат погибло. В голове Тушина клубился фантастический мир. Неприятельские пушки в его воображении представлялись не пушками, а трубками, из которых клубами выпускает дым невидимый курильщик. Самую большую из собственных пушек он называл «Матвевной», восклицая при её залпах:
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай!
К нему подскочил тот самый штаб-офицер, который корил его перед боем в палатке маркитанта:
– Капитан Тушин! Вы с ума сошли! Вам два раза приказано отступать! – и немедленно бросился спасаться сам.
Затем приехал князь Андрей с тем же приказом. Болконский помог снять с позиций две пушки. Две другие были уже разбиты вражескими ядрами.
Глава 21
Отряд Багратиона поспешно отходил в темноте после сражения. Раненых приходилось бросать. Среди них был бы брошен и Николай Ростов, но его приютил на своей повозке Тушин. Ростов был бледен, челюсть его дрожала.
Последнюю атаку французов русские отбили уже во время отступления.
Солдаты текли как тёмная река, точно не зная куда. Тушина вызвали к Багратиону, остановившемуся ненадолго в одной избе.
Командиры отдельных частей рассказывали Багратиону разные небылицы о своём геройстве во время боя. Тот делал вид, что всему верит, и благодарил подчинённых. Зато пришедшего Тушина поначалу стали ругать за два брошенных орудия. Тушин робко и конфузливо молчал, но вставший князь Андрей рассказал про его геройство во время боя, заявив:
– Успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина...
...У Ростова тем временем страшно болела повреждённая рука. Рядом с ним во тьме сидел лишь какой-то гревшийся у костра солдатик. Чувствуя себя никому не нужным, Николай вспоминал мирную жизнь, дом, родных.
«И зачем я пошел на войну!» – мелькнула у него отчаянная мысль.
