Цыганок занимал в доме особое место. Дед и дяди считали, что у него золотые руки, а над жившим в доме старым полуслепым мастером Григорием насмехались и издевались. (См. краткий пересказ всей повести целиком.)

– Дядям обоим хочется Ванюшку себе взять, когда у них свои мастерские будут, – объяснила мне бабушка.

Горький. Детство. 3 глава. Краткий пересказ. Иллюстрированная аудиокнига

Она рассказала мне, что Цыганок – подкидыш; его нашли у ворот дома на лавке. У бабушки умерло пятнадцать рождённых ею детей, и она уговорила деда не нести Цыганка в полицию, а взять вместо тех, которые померли.

Иван был парнем очень деловым и весёлым. По вечерам он развлекал других детей, доставая из-за печки чёрных тараканов, привязывая к их спинам сделанные из бумаги сани и заставляя бегать с ними. Но особенно мне запомнились праздничные вечера. Дед и дядя Михаил обычно уходили в гости, а у нас на кухне появлялся дядя Яков с гитарой. Бабушка устраивала чай с закуской и водкой в зелёном штофе. Приходили Цыганок, старый мастер Григорий и нянька Евгенья.

Дядя Яков, выпив и встряхнув кудрями, сгибался над гитарой и запевал песни.

– А ты бы, Ванятка, поплясал... – говорила бабушка Цыганку.

Цыганок выходил на середину кухни. Бешено звенела гитара, дробно стучали каблуки. Цыганок, реял коршуном, размахнув руки, приседал на пол и метался золотым стрижом.

Мастер Григорий, раз, наклонясь, сказал мне в ухо:

– Отца бы твоего, Лексей Максимыч, сюда, – он бы другой огонь зажёг! Радостный был муж, утешный.

К Цыганку выходила бабушка. Он ходил кругом неё вприсядку, а она как бы плавала по воздуху. В такие минуты она становилась стройней, выше ростом, и нельзя было глаз отвести от неё.

Иногда дядя Яков, выпив водки, начинал рвать на себе рубаху, дёргать себя за кудри и кричать:

– Разбитая я душа!

Я недоумевал, почему он так говорит. Но Григорий рассказал мне по секрету, что Яков забил насмерть собственную жену, и теперь его «совесть дерёт». Григорий прибавил:

– Каширины, брат, хорошего не любят, они ему завидуют, а принять не могут, истребляют!

Каждую пятницу Цыганок запрягал в сани мерина Шарапа, ему давали деньги, и он ехал на базар за провизией. Когда он возвращался, дядья бросались к его возу. Взвешивая на руках птицу, рыбу, гусиные потроха, телячьи ноги, огромные куски мяса, они одобрительно посвистывали. Бабушка невесело объяснила мне, что Цыганок не столько покупает на базаре, сколько ворует.

– Раз попробовал воровать – ладно вышло, а дома похвалили за удачу, он и взял воровство в обычай. Дед под старость жаден стал, он рад даровщине!

Цыганок вскоре погиб. Случилось это так. Дядя Яков решил поставить над могилою своей жены крест, и дал обет отнести его на своих плечах до кладбища в годовщину её смерти, в начале зимы.

Дядья, в полушубках, приподняли большой тяжёлый деревянный крест с земли и встали под крылья, а Цыганка поставили туда, где было тяжелее всего – под комель.

Через некоторое время в доме началась беготня. Я выбежал на шум в кухню. Там, на полу, лежал недвижимый Цыганок, вверх лицом, и изо рта его лилась кровь. Дядья рассказали, что Ванька по пути споткнулся и упал под комель креста, а они бросили крылья, чтобы не покалечиться.

– Вы его и задавили, – глухо сказал Григорий.

Вошёл дед и закричал:

– Какого вы парня зря извели! Ему цены не было...

...Цыганка похоронили незаметно, непамятно.

© Автор статьи – «Русская историческая библиотека». Любые виды её копирования и воспроизведения без согласия правообладателя запрещены!

Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы повести Горького пользуйтесь кнопками Вперёд / Назад ниже.