Религия и религиозные обряды, это выражение, этот отблеск духовной и душевной деятельности отдельных народов, сложились так же разнообразно, как формы быта и государства. Коренясь глубоко в духе и чувстве, религия, в том числе и языческая, проистекает из стремления души человеческой к общению с её духовным, первоначальным источником, из внутреннего трепета перед внешним могуществом природы, из чувства зависимости от высших сил и недостаточности сил человеческих среди бурь земной жизни. Оттого религия, по существу своему, составляет не одну только сторону внутренней жизни нашей, но скорее всю эту жизнь в совокупности: это та божественная искра, из которой исходит всякая духовная деятельность, та почва, на которой всходить всякой цвет духа.

Чем ближе народ к природе в общем своем развитии, чем проще его образ жизни и занятия, тем ограниченнее горизонт его мысли, тем более сливается вся духовная жизнь его с религией, тем более религиозные его отправления становятся для внутреннего мира души таким же исключительным предметом деятельности, как ежедневные занятия для физической жизни, тем более религиозные и внешние обязанности срастаются в одно крепкое целое, сообщая произведениям рук человеческих высшее, божественное освящение. В этом взаимном соотношении практической и религиозной жизни коренится сущность религий. Язычники поклонялись божественным силам, проявлявшимся в природе и сообщавшим земной жизни направление и цель; видя проявление их преимущественно в солнце, дарующем свет и жизнь, в цветении и увядании растительного царства, языческие народы считали их личными существами, одаренными сознанием и волею, и установили в честь своих языческих божеств религиозные праздники и обряды.

Но как в образовании языческих религиозных представлений, так и в жертвоприношениях и обрядах, обнаружилось большое различие между народами, которые одарены от природы высшею способностью к развитию, и теми грубыми племенами, которым доступны одни интересы земной жизни и одни чувственные ощущения. Так, ближайшие к природе, народы Африки и Центральной Азии облекли свои первичные, данные чувственным миром понятия о божестве в грубые формы фетишей, поклоняясь этим понятиям в образе животных или неодушевленных предметов – редко в образе человеческом.

Южноафриканский языческий фетиш

Напротив, народы Передней Азии, где в полном блеске светили солнце, месяц и звезды, выработали языческое поклонение светилам (сабеизм – от Сабы, древней столицы нынешней области Йемен в Аравии, или от еврейского «саба» – «силы небесные, светила»). Народы, стремившиеся к высшему образованию, старались или умозрительно постигнуть божественное, допуская его реально разрешаться в предметах видимого мира и считая божество жизнью природы, единым действительно сущим во всех явлениях (пантеизм), или воссоздать его художественно, обоготворяя всю внешнюю природу и представляя себе языческих богов в виде совершеннейших, свыше одаренных людей (политеизм, антропоморфизм).

То же различие обнаружилось в языческих религиозных обрядах и жертвоприношениях. Грубые, ближайшие к природе народы, думали склонить к себе языческий фетиш заученными заговорами и молебными формулами, и старались обезопасить себя против могущества враждебных духов заповедными вещами, амулетами и талисманами. Напротив, образованный человек вступал во внутреннюю связь с языческим божеством через духовную поэзию, создавал рукою художника высокий образ, в котором человеческий организм возводился в идеал, как облик и выражение божественной природы, и старался усовершенствовать и облагородить свои понятия о божестве и вечно живом духе чрез наблюдение небесных светил, чрез исследование природы и её законов.

Сирийские и финикийские племена суеверно полагали, что могут укрощать гнев божества, принося ему в жертву любимых детей, которых клали в объятия раскаленного языческого идола – бога огня Молоха, или снискивать его милость развратом и любострастными обычаями, а грубые народы убивали рабов и военнопленных у алтарей своих богов.

Сожжение детей в языческом финикийском культе Молоха

Но эллины находили в своих облагороженных языческих обрядах и жертвоприношениях высшее наслаждение жизни, посвящая своим греческим богам веселые празднества, на которых в дружеском кругу поедали закланных в жертву животных и поднесенные плоды, и в тоже время наслаждались искусством: поэзией, музыкой, торжественной хороводною пляской, которыми украшались эти праздники.

Глава языческого пантеона греков - Зевс