Религия древних греков

Песни Гомера имели сильное влияние на развитие религиозных понятий древних греков. Древнейшие боги Древней Греции были, как мы уж видели, олицетворениями сил природы и мало-помалу приобретали нравственное значение. У эпических поэтов и певцов нравственный элемент в представлениях о божествах имеет уж такое преобладание, что первоначальный символические олицетворения природы проглядывают мало и слабо. Божества древнегреческой религии являются и по характеру своему и по внешнему виду совершенно подобными людям, идеализированными людьми; они отличаются от людей тем, что по уму, знанию, силе бесконечно превосходят их, и притом бессмертны; кроме того, они могут мгновенно переноситься с места на место; но качества ума и сердца у них такие же, как у людей, мотивы действий те же. Над ними владычествуют те же чувства и страсти: ненависть и любовь; у них те же радости и печали. В этом смысле надобно понимать слова Геродота, что Гомер и Гесиод создали грекам их богов; он говорит об этом антропоморфизме, о превращении древних богов, бывших олицетворениями сил природы, в идеальные человекоподобные существа, имеющие все человеческие добродетели и пороки.

Сонм олимпийских богов и богинь, группирующийся около Зевса – идеализированное подобие царского семейства Древней Греции. Зевс – идеализированный царь. Царь созывает вельмож на советы, на пиры; так собирает и Зевс богов и богинь в золотой олимпийский дворец; там они весело пируют, вкушая нектар и амброзию, услаждаясь пением муз, игрою Аполлона на лире; им прислуживает Геба, богиня молодости и красоты. Их жизнь тоже не свободна от забот: люди вовлекают их в хлопоты своими безрассудствами; но это мимолетные неприятности, не портящие общего светлого счастья «блаженных богов».

Зевс - главный бог религии Древней Греции

Бывают у них раздоры и между собою; интересы важнейших богов и богинь религии Древней Греции часто бывают противоположны, ведут к ссорам. Глава греческого религиозного пантеона, Зевс, бранит непослушную жену, Геру; и не всегда бывает достаточно угроз, чтоб усмирить ее: однажды он даже повесил ее между сиянием эфира и облаками, привязав к ногам ей две наковальни, а руки сковал золотою цепью. Своего сына Гефеста он однажды сбросил с неба; Гефест летел вниз целый день и, упав на Лемнос, был оглушен ударом о землю; он нашел хороший прием у лемносских синтийцев. Был он тоже сброшен с неба и матерью, хотевшей избавиться от неприятности видеть хромого сына; он упал в море. Богини Фетида и Эвринома приняли его дружески; потому-то он впоследствии так услужливо исполнил просьбу Фетиды, желавшей, чтоб он сделал щит, шлем и латы для Ахиллеса. Зевс грозит и Посейдону; Посейдон сначала хочет противиться ему, но находит лучшим покориться. – Афина Паллада однажды в битве нанесла удар в грудь Афродите и направила копье Диомеда на нее и Ареса, так что они оба, раненые, со стоном улетели на Олимп. – Гера однажды схватила левою рукою обе руки Артемиды, а правою взяла лук и била ее им по ушам.

Гера - главное женское божество в религии Древней Греции

Но ссоры производят лишь недолгое неудовольствие между богами древнегреческой религии и не столько нарушают, сколько оживляют блаженство их жизни. Всегда находятся примирители и согласие восстановляется. Есть в кругу богов и представитель комического элемента – смешной добряк Гефест. Когда ссора Зевса с Герою наводит тень на пир богов и богинь, Гефест уговаривает ссорящихся помириться, чтобы не мешать веселью, идет кругом стола, наливая золотые кубки, и блаженные боги громко хохочут, любуясь на него, как он, прихрамывая, суетится. По «Илиаде» он женат на Харите, по «Одиссее» – на самой Афродите; то, что женою его сделана красавица, символически выражает идею о красоте произведений кузнечного ремесла. Но хромой кузнец – не партия богине любви, и брак его с нею, по религиозным представлениям Древней Греции, делает ему много горя: его жена завела связь с богом воины, Аресом. Обманутый муж придумал хитрость: жена с любовником попались в искусно сделанную сеть, и он привел богов и богинь смеяться над ними; – приключение, которое уж воспевал Демодок на пире у царя феаков.

Эти наивные рассказы, отнимавшие святость у представлений о богах, слишком сближавшие их с человеческими слабостями, возбуждали сильное неудовольствие мыслителей позднейшего времени, когда религиозное чувство получило в Древней Греции более глубокую серьезность. Пифагор говорил, что Гомер своими оскорбительными для богов вымыслами заслужил тяжелое наказание в загробной жизни: Пиндар и трагики устраняли из своих произведений народные рассказы. Конечно, возвращение к серьезному первобытному воззрению на богов было необходимо для того, чтобы религиозные понятия сохранили свою святость; без того религия Древней Греции стала бы забавою, мысли о богах и богинях возбуждали бы не к возвышенному настроению, а к чувственным наслаждениям. Но серьезное религиозное чувство поддерживалось в греках обрядами, гимнами и таинствами богослужения.

Гомер

Зевс в религии Древней Греции – царь, власть которого менее ограничена, чем власть земных царей. Все другие боги и богини вместе не могли бы стащить его за золотую цепь с неба, а он на этой цепи мог бы поднять их всех вместе и с морем и с землею, на вершину Олимпа. Когда он качнет головою и поколеблются его распущенные кудри, то дрожит Олимп. Нет такой силы, которая могла бы противостоять ему. Но как цари, «пастыри людей», советуются по всем важным делам с вельможами, стараются действовать по законам, с согласия народа, так и Зевс обыкновенно излагает свои намерения в собрании богов и старается вести дела так, чтобы все в жизни людей совершалось сообразно предопределениям, какие «прядет, как нити» судьба (Мойра, Эса, Moira, Aesa).

Судьба, Мойра, в религии древних греков не слепой рок; она подвластна Зевсу и в сущности она лишь олицетворение его могущества. Она – его собственная твердая, неизменная воля, независимая от мимолетных его желаний. Она и называется судьбою Зевса (судьбою, определяемою Зевсом), и он сам называет ее изречением божества. По древнегреческим представлениям, иногда может происходить и что-нибудь противное или постороннее судьбе (ϋπέρμορον); но это не значит, что существует могущество сильнее судьбы, а значит только то, что повсюду идет борьба противоположных влечений; она идет и в душе Зевса, совершенно такой же, как человеческая душа: у Зевса тоже бывают сомнения, колебания. Идет эта борьба и в сонме богов, окружающих Зевса, и в человеческой жизни; и каждое влечение стремится изменить или отклонить все, что несообразно с ним в решениях судьбы. В религии Древней Греции Мойра – неизменный закон материального и нравственного мира; но по эпическому воззрению понятие об этом законе отождествляется с представлением о верховном боге или о воле всего сонма богов: Мойра для царя богов то же самое, что чувство законности для земных царей, нравственная сила, с которою должны сообразоваться его действия. Но во времена Гомера греки не умели мыслить об идеях иначе, как облекая их в конкретный образ; потому представление о Мойре у Гомера очень сбивчиво. Зевс иногда забывает на некоторое время свое намерение, занявшись другими делами, или поддавшись влиянию окружающих его. Когда он отправился к фракийцам и «кобылодоям», то Посейдон, воспользовавшись его отлучкою, стал, наперекор воле его, помогать в Троянской войне ахейцам. Гера, нарядившись и надев пояс Афродиты, дающий очаровательную прелесть надевшей его, приласкалась к Зевсу на Иде, и он, увлекшись любовью к ней, проводил время с нею на цветущей и благоухающей поляне под золотым пологом облаков; он забыл обо всем ином, – и война в это время пошла наперекор воле его.

Подобно земным царям, Зевс в понятиях религии Древней Греции не суровый властелин, не деспот. Его власть тоже не враждебна самостоятельности людей, не мешает человеку действовать свободно. Зевс высказывает богам свою волю резким тоном и с восхвалением своего могущества; – в этом как бы слышится опасение, что ему не хотят повиноваться. И действительно, мы видим, что древнегреческие боги и богини действуют самовластно. Они очень хлопотливо вмешиваются в человеческие дела. Они прилетают или приезжают на конях и колесницах по воздуху с неба на землю обонять приятный для них запах жертв, или посетить любимые места, или оказать помощь тем людям, которым благоприятствуют; боги вступают в любовные связи с богинями, а еще с красивыми женщинами и девушками; они интригуют друг против друга; иногда увлекаются любовью или враждою до такой степени, что совершают дурные дела; как например, Гера и Афина склонили Пандара к предательству.

Но вообще их отношения к людям основаны на чувствах доброй нравственности, справедливости, доброжелательства. Боги Гомера имеют не только силу, но и желание быть полезными людям; впрочем, случается, что тот или другой из них слишком пристрастен к некоторым людям, враждебен другим. По религиозным понятиям Древней Греции  гнев богов люди навлекают на себя всего больше тем, что не оказывают им уважения. Боги требуют, чтобы люди оказывали почтение к ним, принося им жертвы; и кто почтительно служит им, тот приобретает их расположение и поддержку. Уж прошли времена великих древнегреческих героев, когда боги находились еще в очень близких сношениях с людьми, но и теперь сношения остаются еще довольно близкими: еще есть между людьми сыновья богов или богинь, например Эней, Сарпедон, Ахиллес; боги еще делают подарки своим любимцам, дают им советы, сражаются за них. Зевс еще возвещает людям свою волю, иногда непосредственными знаками, которые дает громом и молниею, полетом птиц и в особенности орла, сновидениями, а иногда через посредство прорицателей и посредством Додонского оракула; или он присылает Гермеса, Ириду объявить его волю. Паллада Афина помогает рассудительным героям своими советами. Греки были убеждены, что судьбами их правят высшие силы; если тот или другой бог враждебен кому-нибудь, то были другие боги, покровительствовавшие этому человеку; и вообще люди надеялись на помощь богов. Неудачи, беды считались в религии Древней Греции не делами зложелательства богов, а следствиями собственной вины пострадавших или действиями непостижимого провидения, которому человек должен покоряться безропотно. Эти понятия порождали веру, что боги, правящие жизнью людей, благоприятствуют им во всем хорошем: а это должно было иметь на них благотворное влияние. Когда греки теснят троянцев, Гекуба, по желанию Гектора, идет с троянками в храм Паллады Афины; они кладут на колена богине прекрасную одежду и обещают принести в жертву ей двенадцать коров; а между тем, они знают, что Паллада Афина непримиримо враждебна троянцам. Герои в раздражении или в отчаянии жалуются иногда, что вражда какого-нибудь бога, или какой-нибудь богини ввергла их в бедствие или что дочь Зевса, Ате («ослепление»), ввела их в гибель.

Но в этом надо видеть только врожденное людям стремление оправдывать свои ошибки или преступления перенесением вины на волю высших сил, а не всеобщее верование. Напротив, общий ход дел в песнях Гомера, и многие частные эпизоды их доказывают, что древние греки были твердо убеждены в справедливости богов, воздающих человеку по делам его. Например, в знаменитом месте первой песни Одиссеи (I, 32 и след.), Зевс говорит, что люди несправедливо называют богов виновниками бедствий, что они сами навлекают на себя беды своими безрассудствами. Согласно религии Древней Греции, существование божественной справедливости, воздающей людям по делам их, фактически доказывается тем, что преступные намерения, слова, получают заслуженное наказание, а твердость в соблюдении нравственных обязанностей и добродетельное богопочитание вознаграждаются в результате счастьем. В поэмах Гомера есть множество мест, прямо свидетельствующих о том, что вера в наказание виновных и награждение невинных была тогда уже твердым догматом религии греческого парода. Боги всегда наказывают за дерзкую самонадеянность, за неуважение к ним, за несправедливости человека к другим людям. Эгисф, наперекор предостережению богов завлекший жену Агамемнона в измену мужу, был убит Орестом; женихи Пенелопы были подвергнуты заслуженному наказанию Одиссеем и Телемахом. Боги древнегреческой религии наказывают за нарушение сыновних обязанностей, за предательство, за нарушение закона гостеприимства, за измену обещанию, за нарушение обязанности дать приют просящему его. В некоторых местах поэм Гомера говорится, что подвергшийся несчастию ненавистен богам; это значит, что он наказан бедствием за какое-нибудь преступление. В  религии Древней Греции боги справедливы; но они не безжалостны в своем правосудии; они, подобно царям и отцам, жалеют, прощают. За ослепляющею Ате идут медленными шагами Литы (Litai, мольбы), кроткие богини, приносящие прощение тому грешнику, который охотно принимает их.

Для приобретения милости богов, древний грек чтит их молитвами и жертвоприношениями; это служение им совершает он ежедневно, а с большею торжественностью при важных случаях или в исполнение обета. Он молится, обратившись лицом к той стороне неба, где живут боги, и, подъемля к небу руки, просит их, подателей всех благ, о помощи себе и другим, о спасении от бед; к просьбе часто присоединяет он обещание жертв или других приношений им; или он благодарит за их благодеяния. Когда он призывает подземных богов наказать предателя, отомстить злодею, он наклоняется к земле. Торжественные молитвы в религии Древней Греции были соединены с принесением жертв; его следовало совершать омытыми руками. Заколов и разрезав жертвенное животное, греки гомеровской Греции отделяли на долю богов кости и части ног, завертывали их в сало и вместе с шерстью, снятою со шкуры, окропляли вином и водою, посыпали жареными зернами ячменя, заменявшими хлеб в первобытные времена, и сжигали на жертвеннике «в благоухание, приятное богам». Мясо жертвенного животного они жарили на пищу себе, и ели на веселом пире, при начале и в конце которого выливали из приподнятого кубка несколько капель вина на землю; это было возлияние богам. Боги богаты, не нуждаются в дарах людей, говорили древние греки, и отдавали богам те части жертвенного животного, которые не годились на еду им самим; богам довольно было и этого. По канонам религии Древней Греции жертвы приносились на жертвенниках, стоявших под открытым небом, в тенистых священных рощах или на берегу моря; это совершалось без посредничества жрецов: жертвы за народ приносил их царь; домохозяин – за свое семейство; каждый желающий – сам за себя. По некоторым местам песен Гомера мы видим, что были и жрецы, служившие при жертвенниках в священных рощах или в храмах; они приносили там жертвы, охраняли святилище, поддерживали чистоту в нем; об них говорится иногда, когда речь идет о греках; чаще, когда речь идет об азиатских племенах. Итак, были тогда жрецы и у греков; но нигде у Гомера не являются они посредниками между людьми и богами.

Антропоморфический характер представлений религии Древней Греции богах имел очень сильное влияние на характер их нравственной и умственной жизни, на ход эллинского политического и художественного развития. Это влияние идет через все последующие времена древнегреческой истории. В представлениях о богах, как о существах, подобных людям, заключались зародыши всего того развития, которым цивилизация древних греков возвысилась до гуманности. Их боги были идеализированные представления их о самих себе; они чувствовали влечение приблизиться к этим идеалам. Таким образом, их религиозные понятия были для них побуждением заботиться о своем совершенствовании, обуздывать свои страсти, подчинять свои влечения разуму, развивать в себе благородные, гуманные стремления. По древнегреческим религиозным понятиям, человек не должен был ни давать своей чувственности владычествовать над ним, ни умерщвлять в себе чувственность. Он должен был заботиться о гармоническом развитии всех элементов своей человеческой природы. Согласно понятиям религии Древней Греции, человек – самостоятельная личность, имеет свободную волю и должен держать себя самостоятельно, уважать себя; но уважение к себе он не должен доводить до надменности, не должен оскорблять ни богов, ни других людей. Такова была, по понятиям греков, сущность нравственных обязанностей человека. Их служение богам состояло в обуздании грубых излишеств чувственности; оно требовало, чтобы человек владычествовал над своими страстями.

Древний грек чувствовал благотворные последствия этого стремления к самообладанию; потому богам своим, подобным ему самому, он служил с радостным сердцем, не в тоске страха, не мрачным аскетизмом, а с веселым чувством, праздниками и поэтическими обрядами, не умерщвлением плоти, не уродованием своего тела, а заботою о здоровом развитии и души и тела, о развитии своего художественного чувства, своих идей красоты и добра. Самообладание, которого требовала его религия, возлагало на него обязанность уважать права других людей. Этим требованием своим религия Древней Греции создала гражданские добродетели, гуманные чувства, которые у греков уж и в героические времена были развиты сильнее, чем у других народов. Благородный характер семейной жизни, почтение к родителям, святость обычая гостеприимства, святая обязанность дать приют просящим убежища, гонимым и бедным, верность дружбе, любовь к отчизне, к своему племени, к своему роду, – все эти и другие прекрасные качества и добрые обычаи эллинов гомеровских времен развились из их религиозных понятий Древней Греции; из того же корня выросли и развившиеся впоследствии времени гражданские учреждения, имевшие своим назначением сочетать индивидуальную свободу с общественным благом. За это благотворное влияние греческий народ любил своих человекоподобных богов, образы которых были созданы эпическими поэтами. Философы позднейших веков находили, что эти поэтические представления оскорбительны для божества и отвергали их. Но в искусстве и в народном сознании они продолжали владычествовать. Те, чье чувство не удовлетворялось представлениями пластически-поэтической народной религии, искали удовлетворения ему в мистериях и в религиозно-философских учениях, облеченных в символическое богослужение элевсинских таинств. Эти таинства, с их обрядами очищения и посвящения, давали утешение, успокоение более образованным людям, чувствовавшим потребность в верованиях более возвышенных, в благочестии более глубоком, чем образы и праздники народной религии; таинства внушали то верование в загробную жизнь, которого желала душа глубоко религиозных людей образованного класса.