Когда Энкиду, некогда дикий человек, поселился в обширном и богатом городе Уруке и стал побратимом Гильгамеша, ему понравилась новая жизнь. Он привык к обычаям людей, ел хлеб, пил вино, натирался душистыми благовониями, облачался в белоснежные одежды и только распущенные волосы, которые он никогда не стриг [1], напоминали о его прежней жизни, когда он был похож на зверя больше, чем на человека. Но вскоре заскучал Энкиду. Тесно стало ему в городе, обнесенном стенами, вдали от привольной жизни в степи. Он почувствовал, что силы его убывают. Тоска охватила его сердце, и вопли невольно вырвались из его горла. «О мой друг Гильгамеш! – воскликнул он. – Давно сижу я без дела, я ослабел от праздности и не могу больше так жить!»

 

Песнь о Гильгамеше. Краткий пересказ. Иллюстрированная аудиокнига

 

«Друг мой Энкиду, – ответил Гильгамеш. – Далеко-далеко, у Верхнего моря, в волны которого вечером погружается бог солнца Шамаш, простираются Ливанские горы, покрытые могучими кедрами. Их охраняет свирепый Хумбаба. Пойдем в эти горы, убьем злобного стража и вволю нарубим кедровых стволов».

«Берегись, мой друг, – возразил Энкиду. – Я лучше тебя знаю лесистые горы, я бродил по ним когда-то вместе со зверями. Трудно проникнуть в середину леса, который тянется на тысячи часов пути. Страшен и неодолим Хумбаба; голос его подобен урагану, из уст его вырывается пламя, а дыханье его – смерть».

«Я ничего не боюсь, – сказал Гильгамеш. – Я желаю проникнуть в Ливанские горы, в жилище Хумбабы. С боевым топором на боку пойду я вперед, а ты следуй за мной. Не надо страшиться смерти. Все равно ее не избежать. Только боги существуют вечно, а годы человека давно сочтены, и он не может продлить свою жизнь сверх срока. Никто из людей не вознесется на небо. Все деянья человека развеются, как ветер. Я хочу оставить по себе добрую память, чтобы вечно повторялось мое имя. Даже если я паду в бою со свирепым Хумбабой, потомки не позабудут моего подвига!»

Слова Гильгамеша убедили Энкиду. Оба они пошли в мастерские и велели оружейникам выковать острые секиры в три таланта весом каждая и мечи весом в два таланта, несчитая золотых рукояток.

С тяжелым оружием в руках двинулись герои к городским воротам и сняли семь запоров. Толпы народа хлынули вслед за ними и заполнили площадь у ворот. Мужи и юноши стояли, а старейшины расселись на скамьях и ждали, что скажет им властитель Урука.

«Слушайте, старейшины моего города, внимай мне, весь народ! Я хочу победить хозяина кедрового леса, я хочу срубить кедровые стволы, чтобы весь мир узнал, как я могуч!» Испугались старейшины Урука и стали предостерегать Гильгамеша: «Ты слишком юн и необдуманно следуешь велениям своего сердца. Ты даже не знаешь, на какое дело идешь. Страшен Хумбаба, никто еще не мог отразить его нападения!»

Усмехнулся Гильгамеш и ответил: «Не страшусь я чудовища далеких лесов, я взойду на вершины Ливана и уничтожу свирепого Хумбабу».

Народ безмолвствовал, и старейшины не посмели спорить с Гильгамешем. «Отправляйся в путь. Да хранят тебя покровительница Иштар и твой хранитель Шамаш, чтобы вернулся ты благополучно к пристани Урука».

На дорогу старейшины дали Гильгамешу мех с холодной водой, чтобы он ежедневно делал возлияния богу Шамашу и у каждого колодца, у каждого родника пополнял запас свежей воды. Энкиду, знавшему все горные тропы, все лесные тропинки, поручили старейшины охранять друга, переносить его через глубокие рвы и благополучно доставить домой.

По пути Гильгамеш зашел со своим другом в храм Эгальмах, где обитала его мать, божественная Нинсун. Радостно встретила богиня своего смертного сына, но, узнав о его смелой затее, пришла в ужас. Не надеялась она, что останется он в живых в бою со страшным, свирепым Хумбабой, и сердце ее опечалилось. Она удалилась в свои покои, натерлась мыльным корнем и омыла свое тело чистой водой, облачилась в нарядные одежды, украсила грудь ожерельем, обтянула стройный стан сверкающим поясом и с кадильницей в руках поднялась на плоскую кровлю своего храма. Со слезами молила она Шамаша позаботиться о Гильгамеше и спасти его в тяжелой схватке.

«Зачем ты дал мне в сыновья Гильгамеша, неукротимого героя, стремящегося к недоступному? – причитала она со слезами. – Зачем ты вложил ему в грудь беспокойное сердце, которое влечет его к новым и новым опасностям!» Она воздевала руки к небу, и из кадильницы струился вверх благовонный дым. Закончив молитвы и погасив кадильницу, призвала божественная Нинсун Энкиду и повесила ему на шею амулет. Собрала она жен и дочерей бога (жриц), и они стали величать Энкиду, взяв его за руки. И обещал Энкиду, что не оставит он Гильгамеша, пока тот не вернется домой, будь то через месяц или через год.

Двинулись герои в путь и шли много дней по пустынным безводным нагорьям. На привалах они рыли колодцы, освежались водой, делали возлияния Шамашу и пополняли запас в мехах. Наконец достигли они гор, покрытых густым кедровым лесом, и пошли по прямой тропинке, протоптанной Хумбабой. Страшно стало Энкиду при приближении к жилищу чудовища, и стал он уговаривать друга вернуться назад. «Мои руки онемели, – жаловался он, – слабость проникла в мое тело!»

«Ободрись, – отвечал Гильгамеш. – Неужели, одолев столько гор, мы вернемся, как жалкие трусы, назад, находясь уже у цели. Ты душил голыми руками львов, ты бросался без оружия на диких быков и опрокидывал их на землю, неужто ты испугаешься теперь Хумбабы?»

Устыдился Энкиду и двинулся вслед за Гильгамешем. Первым поднял он медный топор и ударил по кедру. Далеко разнесся треск подрубленного дерева.

«Кто это рубит мои кедры? Кто смел проникнуть в мой священный лес и обесчестить гордые деревья, порождения моих гор? Кто смел коснуться могучих стволов, не знавших до сих пор прикосновенья медного острия?»

Вздрогнули герои и обратили взоры к небу, где сиял Шамаш. И добрый бог воскликнул: «Не бойтесь ничего, подходите к нему». Бешено засверкал Хумбаба своими смертоносными глазами, но Шамаш послал с неба восемь ветров, они подули Хумбабе прямо в лицо, и из его страшных глаз потекли слезы, затуманив свирепый взор. Внезапно ослабел Хумбаба и не мог ни двинуться вперед, ни отступить назад. Почувствовал Хумбаба, что силы его оставили, и стал молить Гильгамеша о пощаде. Он обещал стать рабом – дровосеком Гильгамеша и рубить для него свои заветные деревья.

Гильгамеш заколебался, но Энкиду крикнул ему: «О мой друг, не слушай слов Хумбабы, не оставляй его в живых. Порази его, как поражают хищную птицу, а потом мы пойдем искать его слуг, семерых стражей, что рассеялись в лесу подобно птенцам!»

Услышал Гильгамеш мудрое слово своего друга. Он поднял могучий медный топор и поразил Хумбабу в затылок. Он выхватил из-за пояса свой меч и ударил Хумбабу по шее. Энкиду же нанес обессилевшему врагу третий удар, прямо в грудь, и безжизненное тело Хумбабы рухнуло на землю. Жалобно застонали кедры, чувствуя близкую гибель. Энкиду перебил семерых стражей, поставленных Хумбабой в лесу, взоры которых пронзали окрестности, как огненные лучи. Он снял с тела убитого врага боевую сеть и тяжелый меч весом в 7 талантов. Потом Гильгамеш стал рубить кедр за кедром, а Энкиду прилежно выкорчевывал пни. Обнажились горные вершины, уже не шумели на них могучие ветви, и великий покой объял Ливан.

Оба могучих героя связали срубленные стволы и понесли их вниз к берегу Евфрата, чтобы сплавить по течению к городу Уруку.

 


[1] По-видимому, в этих длинных волосах, как у библейского Самсона, заключалась его магическая сила.