Мелькарт был племенным богом финикийского Тира, и в понятиях о нем отражается вся торговая и колонизационная деятельность этого города. Само имя Мелькарт в переводе означает «царь города». По своему первоначальному значению, он – олицетворение солнца. Мелькарт, как и Молох, – в сущности, одна из ипостасей Баала. Но если Баал символизировал собой солнце как подателя жизни, то в образе Мелькарта на первый план выступает идея хождения этого светила по небу. В понятии об этом деятельном, неутомимом божестве соединяются добрый, благотворящий Баал и враждебный людям, злотворный Молох. Мелькарт был у тирян устроителем порядка в природе и в общественной жизни, богом всех творческих сил; он – деятельность, воспринимающая в себя враждебные силы, преодолевающая их, принуждающая их содействовать благу; он был представитель энергии тирского народа, а миф о его подвигах был олицетворением непрерывного движения солнца.

Бог Мелькарт

Стела с изображением Мелькарта на льве. Сирия, ок. 550 г. до Р. Х.

Автор фото – Alexander VanLoon

 

Он был «царь города» Тира, основатель колоний, покровитель мореплавания и торговли, охранитель государственного порядка; в его руке лежала судьба царей, государств и городов. Так как морскую торговлю и колонии надобно было охранять и расширять силою оружия, Мелькарт был и богом войны, решителем судьбы сражений; он побеждал враждебные тирянам народы. Как солнце идет по своду небес, владычествуя над жизнью природы и давая ей вечный, неизменный порядок, так Баал-Мелькарт ходит по земле, основывает города и дает человеческой жизни законное устройство, порядок. При выходе из Средиземного моря в Океан он поставил по обе стороны столбы, прочные оплоты земли, разграничивающие ее от моря (Мелькартовы столбы, у греков – Геракловы, т. е. узкий пролив Гибралтар). Потому при входе в храм Мелькарта в Тире стояли две великолепные колонны. Были две колонны и при входе в его храм в Гадесе (Кадисе). Финикийские мореплаватели совершали поклонение ему на Кальпе, украшали венками и кропили водою камни, поставленные им на этом мысу. Тиряне совершали служение ему и на Кармильском мысе, там, где библейский пророк Илия во время засухи говорил с насмешкою жрецам, чтоб они громче взывали к своему богу, потому что он, быть может, спит или отправился путешествовать.

Во всех своих колониях тиряне строили храмы Мелькарту; служение ему было священною связью, соединявшею колонии с метрополией. Карфагеняне и жители других тирских колоний каждый год отправляли посольства в Тир на великий праздник этого национального бога, и отдавали в тирский храм его десятую долю государственных доходов. Товарищества финикийских купцов иноземных городах тоже посылали посольства с жертвенными дарами на праздники своих родных городов. В той части Тира, которая находилась на острове, стоял храм Мелькарта, построенный или расширенный и украшенный великим царём Хирамом, и возбуждавший удивление Геродота, который говорит о нем (II, 44): «Он очень богато украшен множеством приношений, и между прочим, в нем есть две колонны, одна из чистого золота, а другая из смарагда, который ночью очень ярко сияет». Сиял ночью он потому, что и в святилище Мелькарта, как в храмах Молоха, горел на алтаре неугасаемый огонь, светом которого и сиял драгоценный камень. В гадесском храме «тирского Геракла» тоже стояли две колонны. Они были медные, вышиною по восьми локтей. На них было написано, сколько израсходовано на построение храма.

Баал-Мелькарт – олицетворение солнца, совершающего свой годичный путь; в понятии о нем соединяются все благотворные действия солнца в продолжение года. Все праздники, и обряды тирян имели символическое отношение к годичному пути солнца на небе. Известия древних писателей о той странности, что тиряне налагали оковы на своего бога, или что они считают своего бога уснувшим, умершим, относятся к символическим представлениям тирян о зиме, сковывающей или ослабляющей действия солнца. Тиряне и действительно зимою имели праздник заснувшего солнца. Когда весною солнце снова обретало силу, они снимали оковы с Мелькарта и праздновали его пробуждение (это было в конце февраля или начале марта). Когда солнце достигало наибольшей своей высоты и зной его угрожал выжечь всю растительность, это значило, что Баал-Мелькарт, понимаемый в значении Молоха, сжигает сам себя, чтобы выйти из этого самосожжения обновленным, и явиться кротким осенним солнцем. На праздник самосожжения солнца приносились колоссальные жертвы. Греческий писатель Лукиан рассказывает, что на него собирались люди из Сирии, приходили из всех соседних стран.

Мифы о странствиях Мелькарта сильно повлияли на создание греческих легенд о 12-ти подвигах Геракла и плавании аргонавтов и Одиссея.