[См. краткое содержание 2-й книги Рамаяны (Айодьхья) и краткое содержание всей поэмы о Раме.]

После свидания с Бхаратой Рама решил уйти из Читракута. Ему казалось, что теперь жители Айодхьи будут постоянно его навещать и это будет беспокоить живущих здесь благочестивых старцев. Трое странников пустились снова в путь, направляясь в далёкий лес Дандак. В этом лесу жили мудрецы-отшельники, которых Рама хотел повидать.

 

Рамаяна. Краткое содержание для читательского дневника. Слушать аудиокнигу

 

В те времена многие мудрецы уходили из шумных городов и проводили свою жизнь в лесах. Их пищей были плоды и съедобные коренья, они носили одежду, сотканную из волокон лесных растений. Жили мудрецы-отшельники либо в хижинах, либо прямо под деревьями, спали на шкурах антилоп. Деньги, власть и богатство они не ставили ни во что и больше всего ценили простоту и скромность. Они не завидовали судьбе даже самых могущественных владык и ни перед кем не гнули спины. Не соблазняясь житейской суетой, отшельники размышляли о том, что истинно и мудро. Они написали много книг, которые и теперь приводят в изумление больших учёных, – так глубоки и содержательны мысли, заключённые в этих книгах.

Трое странников гостили у каждого отшельника по одному – два месяца и от них набирались мудрости. Так они прожили в лесу Дандак несколько лет.

К концу этого времени они посетили жилище одного благочестивого старца, по имени Агастья. Он был не только мудрым и знающим человеком, но и очень опытным в военном деле. Он сам уничтожил многих злых ракшасов.

Агастья очень был рад видеть Раму с женой и братом, и те погостили у него несколько месяцев. А когда Рама собрался уходить, Агастья подарил ему волшебный колчан, в котором стрелы никогда не иссякали,

Поблагодарив мудреца за чудесный дар, Рама обратился к нему с просьбой:

– Отец! – сказал он. – Вы лучше, чем кто-либо, знаете этот лес. Укажите нам, пожалуйста, по своему выбору место, где бы мы могли тихо дожить оставшийся срок нашего изгнания.

Агастья посоветовал им поселиться в местности, которая называлась Панчавати. Она находилась на берегу реки Нармады. Зимой там никогда не было слишком холодно, а летом – слишком жарко. Круглый год деревья не сбрасывали там своего зелёного наряда. Поэтому Рама, Сита и Лакшман решили поселиться в Панчавати.

Через несколько дней пути трое странников пришли в Панчавати. То, что открылось их взорам, было намного лучше того, что они представляли себе.

По обеим сторонам реки Нармады высились холмы, сплошь покрытые цветами. В кристально чистой воде плавали лебеди, а у берегов бродили цапли. Стада оленей приходили к реке на водопой и потом резвились в прибрежных лугах. В лесу танцевали павлины. Воздух был необычайно чист и прозрачен.

В этих благодатных местах все болезни бесследно исчезали сами собой. Путникам так понравилось здесь, что они тут же построили хижину и счастливо зажили в ней. Днём они бродили по холмам, наслаждаясь видами природы, слушали пение птиц и, поев лесных плодов, мирно засыпали в своей хижине.

Так прошло ещё несколько месяцев.

 

Неподалёку от Панчавати находилось селение ракшасов. У них было два вождя: Кхара и Душан, братья повелителя Ланки, – Равана, могущественного десятиглавого ракшаса. С ними жила их сестра Шурпанакха.

Ракшасы мучили и убивали слабых, беззащитных людей.

Однажды Рама и Сита сидели под деревом и беседовали, как вдруг откуда ни возьмись появилась перед ними Шурпанакха, Она увидела незнакомых людей и захотела узнать, как они появились в этих краях. Таких красивых людей она видела впервые. Сама Шурпанакха была на редкость уродливой, но это не мешало ей считать себя красавицей. Она не выходила замуж, полагая, что ни один из ракшасов не достоин чести стать её супругом. Взглянув на Раму, она пришла в восторг: наконец-то после такого долгого ожидания ей встретился жених, достойный её! Подойдя ближе, она спросила:

– Откуда вы пришли? Подобных вам я ещё ни разу не встречала в своей жизни.

Рама сказал ей в ответ:

– Мы жители Айодхьи. Наш отец был раджей Айодхьи. А сейчас там правит мой брат.

Это известие ещё больше обрадовало Шурпанакху, и она воскликнула:

– Как это удачно! Ведь я тоже знатного рода. Мой брат – раджа Ланки, и, стало быть, мы с вами вполне подходим друг к другу. Я уже давно искала супруга, подобного вам. Давайте, не откладывая, отпразднуем свадьбу! Ваше счастье, что я, такая красавица, хочу выйти за вас замуж.

На это Рама насмешливо ответил:

– Конечно, брак с вами – завидная доля. Таких красавиц вряд ли можно найти даже в раю самого бога грома и молний Индры. Я всей душой хотел бы отпраздновать нашу свадьбу, да беда в том, что я уже женат. Эта женщина – моя жена. Боюсь, что ей не понравятся ваши намерения. Но зато мой младший брат, который сидит вон там, одинок, у него нет жены. Может быть, он и захочет жениться на вас. Я думаю, что, как только вы покажетесь ему и он увидит вашу красоту, то непременно влюбится в вас. Он очень подходит вам.

– А пусть вас не смущает эта женщина, – живо возразила Шурпанакха, – я могу её сейчас же убить. Она вам не пара. А вот уж такую жену, как я, вам нигде не найти. Вас и меня сам бог создал друг для друга.

– Нет, нет! – ответил Рама. – Я совсем вам не пара. Ну взгляните-ка, что такое я! Вот брат мой совсем другое дело. Он и моложе и отважнее меня.

Шурпанакха подошла к Лакшману и обратилась к нему с такими словами:

– Я пришла к вам по важному делу. Ваш брат Рама с первого же взгляда влюбился в меня и выразил желание справить нашу свадьбу, но я не захотела быть женой человека, который уже женат. Вот вы – совсем другое дело. Вы только посмотрите на меня: где вы видели такую лоснящуюся кожу? А как хорош мой нос, похожий на чашечку курительной трубки! Как красиво свисают книзу губы! Ну где вы ещё найдёте такую красавицу? Ваше счастье, что моё сердце избрало вас. Давайте же отпразднуем свадьбу!

Улыбнувшись, Лакшман сказал ей:

– Да, я не сомневаюсь, что ваша красота несравненна, и я несказанно счастлив, что вы остановили ваш выбор на мне. Но ведь я только младший брат Рамы и его слуга. Если вы станете моей женой, то вам придётся быть в услужении у Ситы. А вы созданы для того, чтобы самой царствовать и повелевать. Пойдите и скажите об этом Раме.

Шурпанакха вернулась к Раме, но снова получила от него ответ, что её счастье – в Лакшмане, и снова была отослана к нему. Так оба брата водили ракшаску за нос, пока она не поняла этого и не увидела, что её надеждам не суждено сбыться. Тогда она, сразу же переменив выражение лица, осыпала братьев страшной бранью и бросилась на Ситу. Наглость и грубость Шурпанакхи вывели из себя Лакшмана, и в гневе он отрезал ей нос и уши.

Что было потом! Шурпанакха завыла так, что всполошила всю округу. Сотрясая воздух страшными воплями и посылая ужасные проклятия по адресу Рамы, Ситы и Лакшмана, она прибежала к своим братьям Кхаре и Душану и рассказала о своём позоре.

– Братья! Эти люди – большие негодяи! Увидав меня, они начали всячески ухаживать за мной и пытались изо всех сил склонить меня к браку. Старший уговаривал выйти замуж за него, а младший – за него. А когда я решительно им отказала, они обрезали мне нос и уши. Ведь я живу у вас под вашей защитой. К кому же, как не к вам, мне обратиться за помощью! До тех пор, пока головы этих нечестивцев не будут лежать передо мной, я не приму ни еды, ни питья!

Услышав такой рассказ, Кхара и Душан пришли в неописуемую ярость.

Они тотчас приказали собрать четырнадцатитысячную армию ракшасов и приготовились к выступлению. Кхара и Душан сами двинулись во главе этой многочисленной рати, чтобы покарать Раму и Лакшмана. Впереди всех, обливаясь слезами, шла безносая Шурпанакха.

Заметив приближающееся войско ракшасов, Рама оставил Ситу под защитой Лакшмана, а сам приготовился достойно встретить врага.

Ракшасы обрушили на Раму дождь стрел, но ни одна из них не достигла цели. Как только передовой отряд ракшасов выпустил свои стрелы, Рама сразил их. всех одной своей, подобной молнии, стрелой. Оружие ракшасов в сравнении с оружием Рамы оказалось так же слабо, как лёгкий ветерок в сравнении с ураганом.

Смертоносные стрелы Рамы выбивали ракшасов сотню за сотней. Ракшасы пали духом, их войско дрогнуло и в смятении обратилось в бегство. На поле боя остались лишь трупы убитых.

Кхара и Душан увидали, как Рама в одно мгновение разгромил их войско, и поняли, что он великий герой и богатырь и что одолеть его – дело не лёгкое. Они решили собрать все подвластные им силы и снова напасть на него. Ракшасы боялись, что если они не победят пришельца, то это опозорит их и подорвёт их могущество. Поэтому они принялись очень старательно готовиться к новому выступлению против Рамы и Лакшмана.

Снова за одну ночь они собрали много тысяч воинов, вооружённых самым разнообразным оружием: тут были и палицы, и луки со стрелами, и дубины, и трезубцы, и топоры, и мечи, и даже просто палки. Но всё это вооружение никак не могло равняться с оружием Рамы. К тому же ракшасы были совсем не сведущи в военном искусстве. А самым большим их пороком было ещё то, что все они, без исключения, были пьяницами и, выпив много крепких хмельных напитков, плохо стреляли. Где уж было найти среди них мужественных и храбрых!

На рассвете Рама увидел новые толпы ракшасов, быстро двигавшихся в его сторону. Он подумал, что сегодня бой будет, пожалуй, более жестокий, чем вчера. Рама спрятал Ситу в пещере и вместе с Лакшманом поднялся на высокий холм. Оттуда они стали осыпать ракшасов стрелами.

Стрелы Рамы и Лакшмана неслись вниз, как огненные молнии, и убивали ракшасов. Кхара и Душан подбадривали своё войско и приказывали продвигаться вперёд. Но ракшасы трусили перед стремительными и меткими стрелами героев. А стрелы ракшасов не причиняли никакого вреда Раме и Лакшману, стоявшим на вершине холма: они даже не долетали туда. И два брата с такой скоростью пускали вниз стрелы, что, казалось, их руки мечут молнии. Невозможно было даже заметить, как стрела извлекалась из колчана, как она накладывалась на тетиву и как посылалась в скопище ракшасов.

А количество стрел в волшебном колчане – подарке Агастьи – ничуть не уменьшалось.

В войске Кхары и Душана началось смятение, ракшасы бросились врассыпную кто куда. Напрасно Кхара и Душан пытались остановить бегущих и снова бросить в бой – никто их не слушал. Все бежали, обезумев от ужаса, бросая оружие и закрывая голову руками. На поле остались только два вождя ракшасов – Кхара и Душан. Они были отважные и смелые воины и поэтому не побежали, но ринулись на Раму и Лакшмана.

Долго бились они в жестоком поединке с двумя братьями, но в конце концов оба нашли свою смерть на поле боя.

Одинокая Шурпанакха осталась оплакивать своих погибших братьев.

 

Золотой олень

Два брата Шурпанакхи погибли, но, кроме этих двух, у неё было ещё два брата, и один из них – владыка острова Ланки (Цейлон). В те времена на юге Индии не было царства более сильного и могущественного, чем Ланка. Раван, раджа Ланки, тоже, как и его братья и сестра, был ракшас, и к тому же у него было десять голов и двадцать рук. Его богатства были неисчислимы. Говорили, что столица царства Равана была обнесена золотыми стенами.

Но, как часто случается, богатство и власть сделали Равана высокомерным, хвастливым, свирепым и вероломным. Для достижения своих целей он не останавливался ни перед чем и был способен на самые низкие поступки.

С воплями и причитаниями пришла к Равану Шурпанакха и начала рыдать и бить себя кулаками в грудь.

Увидев сестру в таком отчаянии, Раван очень удивился и поспешно спросил её:

– Что случилось? Почему ты в таком виде? Куда девался твой нос? Отчего ты так рыдаешь?

Шурпанакха сквозь слёзы молвила:

– Брат! И семь самых лютых врагов не смогли бы причинить мне такое несчастье, которое случилось со мной! Вот как всё было. В Панчавати пришли из Айодхьи два отшельника и поселились там. Оба они – дети раджи Дашаратхи. Одного зовут Рамой, а другого – Лакшманом. С ними и жена Рамы, Сита. Вот они-то и отрезали мне нос и уши. Кхара и Душан собрали большое войско, чтобы постоять за меня и жестоко покарать их за подлость. Но Рама и Лакшман уничтожили всё наше войско. Ни одной живой души не осталось на поле брани! Брат! Вот свидетелем какого позора нашего рода тебе пришлось стать!

Как только Раван услышал имена Рамы и Лакшмана, разум у него помутился. Ведь и он принимал участие в соревновании женихов, когда Сита выходила замуж, Тогда на его глазах Рама сломал тот самый лук, который он, Раван, не смог даже сдвинуть с места. Он видел красавицу Ситу и до сих пор не мог её забыть. В душе он лелеял мечту уничтожить обоих братьев. Уж тогда-то Сита принадлежала бы ему! Но Раван ничего не сказал об этом вслух.

– Какие ужасные вести ты мне сообщила, сестра! – воскликнул он. – Обоих моих братьев уже нет в живых! Ни одного ракшаса не осталось в Панчавати! Но я уверен, что оба эти нечестивца – на пороге несчастья, и дни их сочтены! Я отомщу за тебя, и ты порадуешься возмездию. Я расправлюсь с ними так, что они поймут, с кем им пришлось иметь дело. Какими бы героями они ни были, но достаточно мне захотеть, и с ними будет покончено раз и навсегда. Я не стану сидеть сложа руки, когда они убивают моих братьев и оскорбляют мою сестру. Это великий позор для меня. Сегодня же я придумаю им достойную казнь.

– Брат, – жаловалась Шурпанакха, – они оба очень низкие люди. Ведь и тот и другой хотели жениться на мне против моего желания: сама-то я на них и внимания не обратила! Когда же я их пристыдила, то младший брат учинил надо мной вот это злодейство. Мало будет того, если ты просто убьёшь их. Вот если бы Ситу так обесчестить, как была обесчещена я, это была бы месть! А что ты скажешь, брат, о Сите? Правда красива? Её лицо подобно луне, и, по правде сказать, Рама ей не подходит; она создана для тебя. Тебе, пожалуй, следовало бы взять её в жёны.

Успокоив и проводив Шурпанакху, Раван вызвал к себе ракшаса Марича и сказал ему:

– Покажи-ка теперь, на что ты способен. Сколько уж времени ты сидишь без дела и даром ешь хлеб! Знаешь ли ты, что Рама и Лакшман пришли в Панчавати и там обрезали нос и уши Шурпанакхе, убили Кхару и Душана и уничтожили всех ракшасов? За всё это им нужно жестоко отомстить. Будешь ты помогать мне в этом?

Марич был как раз тот самый ракшас, которого ранил Рама, когда оборонял жертвенник Вишвамитры от посягательств ракшасов. Марич и Субаха были предводителями войска ракшасов. Тогда ему удалось избежать гибели, а теперь представлялся случай свести с Рамой счёты. Услышав от Равана предложение помочь ему в убийстве Рамы, Марич обрадовался и с готовностью отвечал:

– Я рад душой и телом послужить вам в этом деле. Теперь я поведу с Рамой хитрую войну и положу конец нашей старой вражде с ним. Нужно сделать так, чтобы ни одна капля нашей крови не пролилась, но оба брата были бы уничтожены.

– Подумай ещё о том, – добавил Раван, – как бы сделать так, чтобы Сита оказалась в моих руках. Обоих братьев убить – дело нехитрое.

– Нет, махараджа, не говорите так, – возразил Марич, – им нет равных по силе. Я видел, какие дела творили они уже тогда, когда были совсем ещё детьми. Они оба стоят целого войска. Сейчас начинать с ними войну не стоит. Это только усложнит дело, да ещё они, пожалуй, куда-нибудь спрячут Ситу. Вот если бы сделать так, чтобы Сита попала в ваш дом, а братья не узнали, где она. Надо, чтобы она исчезла, не оставив никаких следов. Тогда братья, обыскав всё и не найдя нигде Ситы, в отчаянии прекратят поиски.

Услышав этот план, предложенный коварным Маричем, Раван расцвёл от удовольствия.

– Ты, друг, подал очень хороший совет. Вот это-то мне и надо! Чего же лучше, если можно будет всё устроить без побоища. Я тебе буду тогда благодарен до конца дней моих. С сегодняшнего дня ты займёшь более высокое положение при моём дворе. Объясни же теперь, как ты всё это сделаешь?

– Объясню, объясню, если получу хорошую награду. Вы ведь знаете, как я владею искусством превращения, Я могу, например, превратиться в чудесного оленя, какого ещё никому не приходилось встречать. Он будет розового цвета с золотистыми пятнами и будет сверкать, как алмаз. Вот в таком виде я появлюсь перед хижиной Рамы и начну скакать и прыгать. Конечно, оба брата не удержатся от того, чтобы поймать меня, и погонятся за мной. И я уведу их далеко от дома. А вы уж соблаговолите принять образ старца отшельника. В таком виде вы придёте к Сите, когда она останется одна, и похитите её. Неподалёку от того места будет ждать вас ваша воздушная колесница, и вы сразу помчитесь домой во весь дух. Когда Рама вернётся и не найдёт Ситы, он начнёт искать её всюду вокруг, а потом в отчаянии побредёт куда глаза глядят. Ну скажите, разве плохо придумано? И змея убита, и палка цела!

Раван был очень благодарен Маричу за его выдумку, и оба стали готовиться к похищению Ситы.

Ловушка

После полудня Рама и Сита си дели, подле хижины и беседовали, как вдруг перед ними показался олень необычайной красоты. Он был до того прекрасен и цвет его шерсти был так чудесен, что Сита пришла в восхищение. Олень блестел и сверкал, будто он был весь осыпан алмазами.

– Смотри, – воскликнула Сита, обращаясь к Раме, – какой чудесный олень!

Лакшман подумал, что на самом деле таких оленей не бывает и что это, по-видимому, какой-то обман. Но сказать вслух о своих опасениях он не решился из боязни, что Рама сочтёт его излишне подозрительным. Он надеялся, что Раме самому придёт это в голову.

Рассматривая с большим любопытством оленя, Рама промолвил:

– Да, очень красив. Мне до сих пор не приходилось видеть ничего подобного.

– Поймайте его живым и подарите мне. Я его приручу и возьму с собой в Айодхью, – попросила Сита. – Его вид поразит всех. Смотрите, какие он выделывает прыжки!

– Живым поймать его – дело нелёгкое, – ответил ей Рама.

– Мне бы хотелось, чтобы вы всё-таки поймали его; ну, а если не удастся, то из него может получиться превосходная шкура.

Тогда Рама взял лук и стрелы и пошёл вслед за оленем; Лакшман также присоединился к нему. Пройдя немного, он сказал Раме:

– Брат! Зря вы стараетесь – этот олень живым в руки не дастся. Прикажите, я пристрелю его и принесу вам.

– Вот поэтому я тебе ничего и не сказал. Я знал, что ты разгорячишься и пустишь стрелу. Лучше останься с Ситой, она совсем одна. Я всё же попробую взять оленя живым.

Сказав это, Рама так быстро помчался за оленем, что Лакшман не успел ничего возразить и ему ничего не оставалось, как вернуться к Сите.

А олень то появлялся совсем близко от Рамы, то скрывался в чаще деревьев. Иногда он был совсем рядом, и казалось, что он уже выбился из сил, потом вдруг одним скачком он оказывался далеко.

Так он уводил Раму всё дальше и дальше, пока тот не устал и не понял окончательно, что взять оленя живым не удастся.

Марич убегать-то убегал, но боялся, что его замысел не удастся, так как Лакшман не пошёл вместе с Рамой, а остался с Ситой. Как же Раван похитит Ситу, если она будет не одна, а рядом с ней будет Лакшман? Представив себе всё это, он несколько раз громко прокричал:

– Лакшман! Сита!

При этих криках сердце Рамы сильно забилось. Он понял, что его обманывали, что здесь какая-то ловушка и что скорее всего какой-нибудь ракшас принял облик оленя. И зовёт он Лакшмана для того, чтобы тот прибежал сюда, оставив Ситу одну.

Рама, подумав об этом, тотчас отказался от мысли поймать оленя живым и выстрелил так метко, что олень сразу повалился замертво. Но всё же перед смертью ракшас успел выполнить свой коварный замысел.

Рама уже бежал со всех ног в сторону хижины, чтобы задержать Лакшмана и не оставить Ситу одну.

 

Между тем, когда Сита услышала из лесу крик: «Лакшман! Сита!», кровь в её жилах похолодела и в глазах потемнело. «Это голос любимого Рамы, – подумала она. – Наверно, с ним что-то случилось!» Зарыдав, она бросилась к Лакшману со словами:

– Мне страшно! Ведь это голос мужа! Наверно, он попал в большую беду, иначе зачем бы он звал нас на помощь! Беги посмотри, что с ним! Моё сердце готово разорваться на части. Беги скорее!

Лакшман тоже слышал голос, но он сразу же подумал, что это какой-нибудь ракшас устраивает им ловушку. Он не мог уйти и оставить Ситу одну. Поэтому Лакшман постарался успокоить её.

– Вы можете не опасаться за Раму, – сказал он. – За того, кто уничтожил четырнадцатитысячное войско ракшасов, можно быть спокойным. Скорее всего, брат возвращается с убитым оленем обратно. Я никуда не пойду; я не могу бросить здесь вас одну. Мой брат запретил мне это.

Но Сита гневно возразила:

– Зачем обо мне-то беспокоиться? Что, меня съест тут лев или волк? С мужем, наверно, случилось какое-нибудь несчастье, а ты сидишь тут сложа руки! Ты только на словах хвастаешься любовью к брату!

Оскорблённый этим упрёком, Лакшман ответил Сите:

– Я никогда не хвастался любовью к брату. Я хочу лишь быть ему полезным и беззаветно служить ему. Когда Рама уходил, то строго предупредил меня, чтобы я не оставлял вас. Уверяю вас, брату ничто не страшно. У кого же найдётся мужество устоять перед его стрелами? Не беспокойтесь так за него.

Отвернувшись от Лакшмана, Сита воскликнула в негодовании:

– Где ещё можно найти такое жестокое сердце, как у тебя! Услышать призыв брата о помощи и не броситься к нему! Вот уж справедливо сказано: друг может быть лучше брата, а родной брат – хуже врага. Я думала всегда, что ты мой помощник и защитник, а теперь вижу, что ты либо заодно с Кайкеи, либо трус и боишься отсюда уйти, чтобы не столкнуться» какой-нибудь опасностью! Никогда не думала, что ты такой трусливый и неблагодарный!

Эти упрёки и уколы пронзили сердце Лакшмана. Он любил брата истинно братской любовью, а Ситу почитал, как родную мать. Он готов был по одному знаку Рамы отдать свою жизнь. Ему не жалко было пролить всю свою кровь там, где упала хоть капля пота брата. Но он боялся, что в его отсутствие с Ситой случится какое-нибудь несчастье, что какой-нибудь ракшас придёт и обидит её, и тогда как он взглянет Раме в глаза? Если Рама спросит его, почему он ушёл, не послушав его и бросив Ситу одну, что он ответит в своё оправдание? Но когда Сита назвала его неблагодарным, трусливым и предателем, ему уж ничего не оставалось, как пойти на розыски Рамы. Взяв лук и стрелы, он с огорчением сказал:

– Дорогая невестка! То, что вы только что сказали, я не ожидал услышать от вас. Не дай бог, чтобы пришёл такой день, но если уж нужно будет, то я докажу, как брат жертвует жизнью ради брата. Я и сейчас говорю, что с братом ничего опасного не случилось, но, если вы мне приказываете идти, я иду.

С этими словами Лакшман скрылся в лесу.

 

Похищение Ситы

Как только Раван увидел, что поляна опустела, он взял в руки сосуд для воды, какой обычно носят с собой нищие отшельники, и, смиренно призывая имя бога, подошёл и остановился около хижины Ситы. Сита, взглянув на него, решила, что её хижину посетил отшельник; она приветливо поклонилась пришельцу и спросила его:

– Скажи, святой человек, откуда ты идёшь?

Раван, благословив её, ответил:

– Женщина, что же ещё делать бедному человеку, как не странствовать по святым местам? Посетив город Бадринатх, я иду обратно. И вот по пути увидел твою хижину и зашёл. Но скажи и ты мне, кто ты и как очутилась здесь? Ведь такая красавица, как ты, должна жить во дворце махараджи! Как ты попала в этот лес? Я никогда не видел такой красавицы!

Стыдливо потупившись, Сита произнесла:

– Мы здесь потому, что нас постигло большое несчастье. Моего отца зовут Джанака, он – правитель Митхилы, а мой свёкор – Дашаратха, махараджа Кошалы. Но, несмотря на это, судьба изменилась так, что сегодня я вынуждена скрываться в этом лесу. Счастливый случай привёл тебя сюда, повелитель. Пожалуйста, отдохни у нас сегодня. Если прикажешь, я принесу тебе чего-нибудь поесть.

Раван ответил:

– О женщина, ты очень сострадательна. Что у тебя есть, то и дай мне отведать. Я за всё буду благодарен,

Сита положила на банановый лист, заменявший блюдо, немного плодов и овощей и поставила перед гостем. Но как только она к нему приблизилась, Раван оттолкнул лист с пищей, схватил Ситу в объятия, подбежал к своей колеснице и мгновенно вскочил в неё. Сита лишилась чувств от страха. Придя в себя, она увидела, что колесница, в которой она сидит, стремительно несётся по воздуху, а тот, кого она принимала за отшельника, правит. В ужасе Сита воскликнула:

– Куда ты меня везёшь? Кто ты, явившийся мне в образе отшельника?

Раван захохотал и ответил:

– Сказать? Я Раван, могущественный владыка острова Ланки. Увидев твоё прекрасное лицо, я лишился разума. Теперь забудь о Раме и считай меня своим повелителем вместо него. Ты под стать владыке Ланки, а не нищему Раме.

Раван похищает Ситу. Иллюстрация к Рамаяне

 

Ситу точно стрелой пронзило, и она закричала:

– О, что я наделала, отослав Лакшмана за Рамой! Ведь он до последней минуты не хотел уходить и оставлять меня одну! Но я не послушалась. О, кто же знал, что моя беда так близко? Как же будут поражены оба брата, когда придут в хижину и не найдут в ней меня!

Потрясённая горем, Сита решила выпрыгнуть из колесницы. Но Раван не дремал. Он угадал её намерение и, схватив её за руку, проговорил:

– И не думай прыгать из колесницы, Сита! Скоро мы достигнем Ланки, и там ты найдёшь столько счастья и богатства, что забудешь свою жизнь в лесу. Вместо жалкой хижины ты получишь царский дворец, башни которого касаются небес. В его залах полы из чистого серебра, а стены из золота. Там день и ночь струятся ароматы цветов и благовоний. А вместо нищего мужа ты найдёшь такого властителя, подобного которому нет на земле, чьи богатства и славу постичь невозможно, и у порога которого даже боги склоняют голову.

Ужаснувшись, Сита крикнула:

– О, замолчи, бесчестный демон! Как тебе не стыдно обманывать женщину! И ещё хвастаться этим! Если ты хочешь своего счастья, немедленно отпусти меня. А не то запомни: Рама сметёт с лица земли тебя и весь твой род. И никто не будет жалеть об этом и плакать о тебе. Твоя Ланка превратится в пустыню, а в развалинах твоего роскошного дворца шакалы выроют норы и совы совьют гнёзда. Ты не представляешь себе силы гнева Рамы и Лакшмана. Эти два брата в один миг уничтожили многотысячное войско твоих братьев Кхары и Душана. И твоей сестре Шурпанакхе тоже порядком досталось. Одумайся, не создавай себе таких врагов. Пожалей себя и свой род. Отпусти меня!

Но Раван захохотал и ответил Сите:

– За позор Шурпанакхи и за кровь братьев Кхары и Душана я мщу тем, что похитил тебя. Ты не помнишь, вероятно, что я присутствовал на соревновании твоих женихов? Я считал для себя унизительным соревноваться с теми, кто ниже меня, и ушёл оттуда. Но тогда я впервые увидел тебя. И с тех пор твой прелестный образ запал мне в сердце. Моя счастливая звезда привела тебя сюда. Теперь тебе не удастся вырваться. Самое лучшее для тебя – забыть Раму и насладиться счастливой жизнью со мной. Ты и представить себе не можешь, как сильно я тебя люблю. Став моей женой, ты сделаешься владычицей всей Ланки. Чего бы ты ни захотела, всё будет сделано. Вся Ланка будет служить тебе, а повелитель Ланки будет целовать следы твоих ног. Почему ты должна лишиться своей красоты и молодости, живя в этом лесу с нищим? Если тебе нет дела до меня, то хоть о себе подумай!

Когда Сита увидела, что её угрозы не действуют на злодея и колесница продолжает лететь всё дальше и дальше, она начала умолять:

– Если ты такой великий раджа, так почему же ты совсем не думаешь о священном законе? Я слышала, что ты большой учёный и почитаешь бога Шиву, а твой дед был великим мудрецом. Неужели тебе нисколько меня не жалко? Если ты думаешь, что, увидя твой престол, я расцвету подобно цветку, ты заблуждаешься! Я обвенчана с Рамой, и скорее солнце будет всходить на западе, скорее реки потекут вспять и горы сдвинутся с места, чем я нарушу закон. Зачем же ты понапрасну хочешь совершить такой великий грех?

Но и эти мольбы не подействовали на Равана. Тогда Сита с громким криком: «О Рама! Рама!» – залилась слезами.

В это время они пролетали над тем местом, где жил отшельник, по имени Джатаю, владевший силой волшебства. Он часто встречался с Рамой и очень любил его. Когда Джатаю услышал, что Сита зовёт Раму с колесницы, он сразу же предположил, что какой-то ракшас увозит её. Схватив дубину, он взвился в воздух и, внезапно появившись перед колесницей, закричал громким голосом:

– Эй! Кто ты и куда везёшь Ситу? Немедленно остановись, не то хвачу тебя дубиной так, что дух вон вылетит!

Раван не хотел принимать бой, он боялся, что его настигнут Рама и Лакшман. Но Джатаю преграждал ему путь, и Раван вынужден был остановить колесницу.

– Кто там смеет стоять на моём пути? – крикнул он. – Я Раван, повелитель Ланки! До тебя когда-нибудь доходили слухи о моём могуществе? Убирайся с дороги, если не желаешь себе худа!

Но Джатаю продолжал:

– Куда и зачем ты увозишь Ситу?

– Рама опозорил мою сестру, теперь я мщу ему за это.

– Если ты должен отомстить, то почему же не явился к Раме на бой, как подобает мужу и воину? Веем известно, что ты негодный плут! Сейчас же отпусти Ситу!

Раван был очень силен. Зачем ему было считаться с угрозами Джатаю? Он приготовился к битве. Джатаю был стар и рисковал в этой битве своей жизнью. Но он бился с могучим ракшасом до тех пор, пока всё его тело не покрылось ранами. Тогда он упал без чувств, а Раван помчался дальше.

 

Как только Лакшман ушёл из хижины, в его сердце сразу закралась тревога. Ему стало казаться, что с Ситой случится какая-то беда, и он в ужасе думал о том, с каким лицом он тогда предстанет перед Рамой. И чем дальше он уходил, тем более возрастало его беспокойство. Вдруг он увидел бегущего ему навстречу Раму. Лакшман бросился к нему и спросил в большом смятении:

– Вы звали меня?

Рама, не отвечая на вопрос брата, спросил в свою очередь:

– Как ты мог оставить Ситу и прийти сюда? Случилось несчастье. Это был не олень, а злой дух. Для того чтобы обмануть нас, он принял образ оленя, а потом позвал тебя моим голосом. Как же ты не понял обмана? А я ведь тебе приказал не оставлять Ситу одну. Я вижу, что ракшас добился исполнения своего хитрого замысла. Наверно, с Ситой случилось какое-нибудь несчастье. Ты поступил плохо, Лакшман!

Лакшман, спустив голову, произнёс:

– Сита послала меня против моей воли. Я не хотел идти, но, когда она стала упрекать меня, что мне ещё оставалось делать!

_: Посмотрев на него с укором, Рама сказал:

– Вот видишь! С её упрёками ты посчитался, а о моём наказе забыл. Никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким безрассудным! Ну что ж, идём, посмотрим, что нас ожидает.

Оба брата быстро достигли хижины. Там было пусто. Ситы нигде не было. Внезапное горе сразило братьев, и силы покинули их. Когда спустились сумерки, они оба, несколько опомнившись от постигшего их несчастья, разошлись в разные стороны в поисках Ситы. Они осмотрели всё вокруг: и поляны, где павлины устраивали танцы, и берег реки, где обычно резвились олени, но нигде не нашли и следа Ситы.

Лакшман, рыдая, опустился без сил у порога хижины, а Рама точно лишился рассудка от горя. Он спрашивал у деревьев, не видали ли они Ситу. Он бежал за пролетавшими птицами и кричал им вслед, не встречали ли они его любимую. Он заглядывал во все пещеры и кричал:

– Сита, куда ты ушла? Куда ты исчезла, оставив меня, несчастного?

Он спрашивал у ветра, не может ли тот принести ему хоть какую-нибудь весточку от Ситы.

– Сита, куда ты исчезла? – взывал Рама. – Ты, которую я любил больше всего на свете! Ты, с которой этот лес превратился для меня в прекрасный сад, а эта хижина казалась царским дворцом! Где ты, моя любимая?

Он метался как безумный, и Лакшман испугался, что Рама в отчаянии лишит себя жизни, не пережив разлуки с любимой. Лакшмана убивала мысль о том, что если преступление Кайкеи привело их в изгнание, то он, Лакшман, будет повинен в их окончательной гибели.

Внезапно Рама услышал стоны и увидел Джатаю: он лежал под деревом и тяжко стонал.

– Джатаю! – воскликнул Рама. – Что с тобой случилось? Какой злодей нанёс тебе такие тяжёлые раны?

– Это вы? – с трудом промолвил Джатаю, взглянув на Раму. – Как хорошо! Я только этого и желал и боялся, что умру, не повидав вас. Ситу похитил Раван, владыка Ланки. Я хотел, чтобы он отпустил её, и начал с ним биться, но он одолел меня. Ох, тяжко! Умираю.

Рама охватил руками голову Джатаю, а Лакшман побежал за водой, чтобы напоить раненого. Но было, уже поздно: Джатаю испустил дух.

Кончина Джатаю повергла Раму в глубокую скорбь. Долго он держал в объятиях бездыханное тело и просил у Индры, чтобы он дал самое лучшее место Джатаю в своих заоблачных владениях, потому что Джатаю был настоящий герой и отдал свою жизнь ради спасения несчастной женщины. Во имя торжества справедливости он не побоялся выступить против Равана, такого могучего противника.

Вот потому-то имя героя Джатаю будет жить до тех пор, пока люди будут чтить имя Рамы.

Лакшман набрал в лесу сухих деревьев и сложил из них погребальный костёр. Рама положил на него тело Джатаю, прочитал священный стих и начал обряд сожжения. Совершив до конца всю погребальную церемонию, Рама и Лакшман ушли. Теперь они уже получили известие о Сите, и перед ними стояла одна задача: вырвать Ситу из когтей Равана. Для этого необходимы помощники, может быть, придётся собрать большое войско. Вот сколько сразу появилось у них забот. Они брели по лесу до самого вечера. Рама не мог думать ни о чём, кроме своего горя, и Лакшману нужно было позаботиться о ночлеге.

Поблизости не было никаких селений, не было и хижин лесных отшельников. В поисках ночлега они добрались наконец до одинокой хижины, которая пряталась в лесной чаще. Оба брата направились к хижине. Она принадлежала женщине из лесного племени бхилей, которую звали Шавари. Когда она узнала, что пришельцы – сыновья раджи Дашаратхи, то не помня себя от радости воскликнула:

– Как я счастлива, что вы посетили мой дом! Ваш приход осветил мою бедную хижину! Осчастливьте меня – проведите ночь под моим кровом.

Сказав это, Шавари ушла в лес, чтобы нарвать свежих плодов. В лесу можно было найти плоды ююбы, коринда и других деревьев. Шавари выбрала самые красивые, сочные и спелые. Чтобы не попался кислый или терпкий плод, она откусывала от каждого на пробу по маленькому кусочку. Откуда эта дикарка могла знать, что надкушенными плодами нельзя угощать гостей!

Она принесла полную корзину плодов и стала настойчиво угощать Раму и Лакшмана. Они оба были в сильном горе, и есть им не хотелось. Но гостеприимство Шавари было таким искренним, что они не смогли отказаться – ведь она собирала плоды с такой любовью! Они стали есть плоды, и заметили, что многие из них надкушены. Догадавшись, с какой целью Шавари их надкусывала, они стали есть и хвалить. Ведь плоды, собранные с такой заботой, были как бы наполнены соком любви! Пока они ели, Шавари стояла возле них и обмахивала их опахалом. Она беспокоилась, что плоды могу, всё же оказаться терпкими и недозрелыми и гости останутся голодными. «Может быть, они меня ещё выбранят за плохой приём – ведь они сыновья раджи», – думала она.

Но когда гости, поев, стали её усиленно благодарить, ей показалось, что она попала в рай. Оба брата провели ночь в хижине Шавари, а утром, простившись с ней, пустились в дальнейший путь.

Тем временем Раван, продолжая путь, пролегал над какой-то горой. Сита увидела на вершине горы людей, похожих на обезьян. Сита подумала, что Рама, разыскивая её, обязательно придёт сюда. Поэтому она незаметно сбросила своё покрывало и несколько украшений в надежде, что живущие здесь странные существа найдут их и расскажут Раме о своей находке.

Раван прибыл на Ланку и тотчас показал Сите свой дворец, сады, сокровища и войска. Он полагал, что она мгновенно соблазнится его мощью и богатством. Ведь дворец был так роскошен, а сады так красивы! Ведь войско было так многочисленно и так хорошо вооружено! А сокровищам не было числа, и кладовые буквально ломились от алмазных – украшений!

Но Сита не обратила на войско никакого внимания. Она знала, что перед стрелами Рамы войско. Равана не устоит. Раван увидел, что Сита относится ко всему с глубоким безразличием, и сказал:

– Что ж, ты и теперь не оценила моего могущества? Ты и теперь продолжаешь думать, что Рама сможет вырвать тебя из моих рук? Брось даже мечтать об этом!

Сита взглянула на него с ненавистью и ответила: – Никакие силы не заставят меня изгнать эту мысль из моего сердца! Рама обязательно освободит меня и отплатит тебе за всё твоё зло и низость. Его стрелы – стрелы гибели! Ты не скроешься от них! Рама в один миг превратит твою золотую Ланку в пепел и уничтожит весь твой род. Если бы ты хоть немного дорожил своей жизнью, то немедленно отвёз бы меня к нему и, упав к его ногам, смиренно просил бы прощения за свою дерзость. Он очень великодушен и, может быть, простил бы тебя. Но если ты не откажешься от своего бесстыдства, тебя ждёт гибель.

Раван вспыхнул от гнева. Недалеко от его дворца был сад, который назывался «Радостным». Раван поместил Ситу в этот сад и повелел нескольким ракшаскам приставать к ней с уговорами и угрожать ей до тех пор, пока она не признает Равана своим владыкой. А ракшаски скоро полюбили Ситу. Они поняли, как добродетельна Сита и как она предана своему мужу, жалели её и не причиняли ей никаких мучений. Они даже утешали и ободряли Ситу, и, только когда приходил Раван, они для виду начинали её бранить.

 

Для перехода к следующей / предыдущей части Рамаяны пользуйтесь расположенными ниже кнопками Вперёд / Назад.