Платон «Пир» – краткое содержание - Русская историческая библиотека

Содержание:

Вступление Платона к «Пиру»

Речь Федра

Речь Павсания

Другие диалоги Платона на нашем сайте

См. ПОЛНЫЙ ТЕКСТ «Пира». Обобщающий обзор диалогов Платона дан в статьях Диалоги Платона – краткое содержание и Диалоги Платона – анализ

Диалог «Пир» принадлежит к жанру застольных бесед (симпосий), зачатки которого существовали в древнегреческой литературе задолго до Платона. Уже и герои Гомера на полях сражений Троянской войны наслаждаются едой, питьем и «беседой взаимной» (Илиада, XI 623 – 643), а в Одиссее удивительные странствия её главного героя излагаются путём его собственного рассказа на пиру у царя народа феаков Алкиноя (Одиссея, IX – XII). Стало хрестоматийным и описание пира в элегии философа и поэта Ксенофана (вольный перевод Пушкина – «Чистый лоснится пол…»).

После обильной еды на пиру гости обращались к вину. Отсюда греческий термин для слова «пир» – симпосион – συμπόσιον – «совместное питье». Название платоновского «Пира» и звучит по-гречески: «симпосион». За чашей вина разговоры эллинских интеллектуалов часто обращались к философским, этическим и эстетическим темам. Философский диалог с тем же названием «Пир» написал также прославленный современник и друг Платона, Ксенофонт.

Главная тема платоновского «Пира» – рассуждения о благе и любви. По ряду свидетельств, в древности этот диалог имел и соответствующие подзаголовки: «О благе» или «Речи о любви».

Великий греческий философ Платон

Точная дата написания Платоном «Пира» неизвестна. Наиболее вероятная датировка этого диалога – 379 год до Р. Х.

Диалог представляет собой рассказ о пире с участием Сократа, устроенном по случаю победы на состязаниях в афинском театре трагического поэта Агафона (её можно приурочить приблизительно к 416 г. до Р. Х.). Разговор об этом пире ведут у Платона Аполлодор Фалерский и его друг Главкон. Их беседа, судя по некоторым указаниям, отнесена Платоном примерно к 400 г. до Р. Х. – за год до смерти Сократа и за два десятилетия до написания диалога.

Уже задолго до написания «Пира» платоновская философия выдвинула своё знаменитое учение об идеях. Сформулировать, в чём состоят идеи материальных вещей, Платону было относительно просто, однако гораздо более трудную задачу представляло осознание идеи человеческой души. Разъяснению именно этого вопроса и посвящён диалог «Пир». Согласно выраженному здесь Платоном мнению, идея человеческой души заключается в том вечном стремлении, которое постоянно ей присуще – в страстной любовной тяге к красоте и добру.

«Пир» состоит из небольшого вступления, столь же малого заключения – и семи речей участников дружеской попойки, посредством которых Платон развивает основную мысль диалога.

Вступление Платона к «Пиру»

Во вступлении к «Пиру» Платон описывает встречу некоего Аполлодора из Фалера с неким Главконом. Главкон просит Аполлодора рассказать о дававшемся лет пятнадцать назад пире в доме поэта Агафона, где велись какие-то речи о любви. Аполлодор отвечает, что сам он на этом пиру не был, но происходившие там диалоги может передать со слов одного из участников – Аристодема из Кидафин.

Аполлодор повествует о случайной уличной встрече Аристодема с Сократом. Философ направлялся на ужин к поэту Агафону и пригласил Аристодема с собой. После начала пиршества один из присутствующих, Павсаний, предложил каждому из главных его участников произнести похвальную речь Эроту, богу любви.

Сцена из «Пира» Платона. Художник А. Фейербах, 1869

Речь Федра

Федр в своей речи на описываемом Платоном пиру говорит о том, что Эрот, по уверениям Гесиода и Парменида – древнейшее божество, у которого даже нет родителей. Сила, даваемая этим богом человеку любящему, не сравнима ни с чем. Влюблённый никогда не бросит на произвол судьбы предмет своей страсти. «Любящий божественнее любимого, потому что вдохновлен богом», а любимый благороден своей преданностью любящему.

Платон приводит Федра к выводу, что «Эрот — самый древний, самый почтенный и самый могущественный из богов, наиболее способный наделить людей доблестью и даровать им блаженство при жизни и после смерти».

Речь Павсания

Павсаний в своей речи на пиру обращает внимание на то, что любовное влечение может быть не только возвышенным, но и низменным. По его мнению, существуют два Эрота, ибо богинь Афродит, признаваемых многими его матерью, тоже две. Старшая Афродита (дочь Урана) – Афродита Небесная. Младшая (дочь Зевса и Дионы) – Афродита Пошлая. По этой причине есть и два Эрота – небесный и пошлый. Они очень непохожи друг на друга.

Речь Эриксимаха

Со свойственным ему юмором, Платон описывает, что после Павсания очередь говорить должна была перейти к комедиографу Аристофану, но он, злоупотребив вином, не смог справиться с икотой и передал пока слово врачу Эриксимаху.

Эриксимах в речи на пиру у Агафона говорит, что Эрот живёт не только в человеке, но и во всей природе. Разделение двух Эротов даже необходимо, ибо поддержание их в нужной гармонии и является сутью жизни. Это касается и медицины, где задача знающего врача – обеспечивать равновесие двух начал, больного и здорового. Это касается и музыки – гармонии звуков и ритма. Это касается даже погоды, где природные силы, тепло и холод, сухость и влажность, лишь тогда создают изобильный год, когда «сливаются друг с другом [в акте любви] рассудительно и гармонично». Даже жертвоприношения и гадания – не что иное, как акты любовно-гармонического единения людей и богов.

Речь Аристофана

Икота Аристофана тем временем проходит, и после окончания речи Эриксимаха слово на пиру берёт он. Пользуясь своим талантом комедиографа, Аристофан сочиняет миф о том, что первые люди были одновременно мужчинами и женщинами – андрогинами. Они имели по четыре руки и ноги, два глядевших в противоположные стороны лица, две пары ушей и две разных срамных части. Когда андрогин торопился, он бежал, перекатываясь колесом на всех своих восьми конечностях.

Великий греческий комедиограф Аристофан

Поскольку андрогины были страшны своей силой даже для богов и к тому же возмущали Зевса своим бесчинством, тот приказал Аполлону рассечь каждого из них на две половины – мужскую и женскую. Эти половины были разбросаны по всему свету. Но воспоминание о прежней неразрывной связи породило в них стремление вечно искать друг друга для восстановления прежней полноты. Если разделённые половинки встречают друг друга, то их охватывает «удивительное чувство привязанности, близости и любви».

Эрот, – заключает Аристофан, – есть стремление рассеченных человеческих половин одна к другой ради восстановления целостности их первоначальной природы. Но это возможно лишь при условии почитания богов, ибо в случае нашего нечестия те могут рассечь нас на еще более мелкие части.

Речь Агафона

После Аристофана речь на пиру держит хозяин дома, стихотворец Агафон. С истинно поэтическим пылом он воспевает благие свойства Эрота: красоту, вечную молодость, нежность, гибкость тела. Бог любви, по словам Агафона, не терпит в вызываемой им страсти никакого насилия. Чувствуя в какой-либо душе грубость, он покидает её навечно. Эрот даёт человеку справедливость, рассудительность, храбрость, мудрость в мусических искусствах – и в порождении всего живого. Любовь, считает Агафон, – самый достойный вождь, за которым должен следовать каждый.

Речь Сократа

Речь Агафона вызывает бурное одобрение у участников пира. Хвалит её Сократ, но так, что в его словах слышится и сдержанное противоречие Агафону. Иронично заметив, что прекрасная похвальная речь равносильна приписыванию её предмету как можно большего числа прекрасных качеств, «не думая, обладает он ими или нет», Сократ заявляет: сам он сейчас будет говорить об Эроте только правду.

В своей речи на пиру Сократ прибегает к излюбленному им диалектическому методу майевтики. Платон описывает, как вступая в диалог с Агафоном и задавая ему искусно связанные друг с другом вопросы, Сократ мало-помалу вынуждает поэта отказаться от многого только что им сказанного.

Любовь, говорит Сократ на пиру, – это пылкое стремление к чему-то. Но горячо желать можно только то, в чём имеешь нужду – то, чего у тебя самого нет. Раз Эрот есть любовь к красоте и благу, то из этого неопровержимо следует: сам он красоты и блага лишён. Это, правда, не означает, что Эрот зол и безобразен, ибо тяга к благому всё же неизбывно ему присуща. Эрот, скорее, находится посередине между этими крайностями. Раз он не обладает полнотой жизни, а лишь стремится к ней, то его нельзя считать и богом. Гений любви – нечто среднее между бессмертным и смертным. Пребывая между людьми и богами, Эрот заполняют промежуток между теми и другими, связывая человеческую природу с божественной.

Чтобы выразить свои мысли образно, Сократ рассказывает миф о том, как Эрот был зачат в саду Зевса на дне рождения Афродиты двумя богами — нищей Пенией (Бедность) и заснувшим от хмельного нектара Поросом (Богатством). Родившийся от этой связи Эрот, подобно своей матери, беден, некрасив, груб, не обут, бездомен, но благодаря свойствам отца от него неотделима устремлённость к всеобладающей полноте: к прекрасному и совершенному. Эрот стремится ко всем благим свойствам: не только к красоте, но к храбрости и героизму, ищет полной мудрости и потому всю жизнь занимается философией, так и оставаясь однако посередине между мудростью и невежеством, ибо если бы он познал всю суть бытия, то, получив её в полное обладание, перестал бы стремиться к ней.

Сократ. Античный бюст. Национальный археологический музей, Неаполь

Цель Эрота: овладение благом, но не каким-нибудь отдельным, а всей их полнотой, Благом как таковым. Но эту божественную вечность нельзя получить сразу, и люди овладевают ею постепенно, т. е. зачиная и порождая вместо себя другое. Устами Сократа Платон заключает отсюда, что Эрот есть любовь к вечному порождению в красоте ради бессмертия, порождению как телесному, так и духовному. Эрот объединяет в себе все виды любви: не только плотскую, но и высокодуховную, включая любовь к поэтическому творчеству и государственной деятельности.

В заключение Сократ рисует картину эротической иерархии, располагая различные проявления Эрот по мере роста их духовной высоты. Влюбившись в одно прекрасное тело, мы вскоре обретаем идею Красоты, как таковой, объединяющей в один манящий символ все прекрасные тела. Но через неё мы начинаем больше любить не тело, а душу, создавая образ Прекрасной Души. Через тягу к Прекрасной Душе высшая часть нашей собственной души – разум – обретает жажду к мудрости и наукам, а от отдельных наук переходит к высшей ступени их всех, к идее Прекрасного, которая неизменно существует от века, как цель и предел всех человеческих желаний.

Речь Алкивиада

Платон описывает, как на пир вдруг врывается пьяный Алкивиад в окружении буйной ватаги гуляк. Присутствующие кое-как объясняют ему суть ведущихся разговоров и предлагают тоже произнести речь в честь Эрота. Но, узнав содержание слов Сократа, Алкивиад целиком соглашается с ними. Так как прибавить насчёт Эрота ему нечего, он решает сказать речь в честь Сократа.

Алкивиад. Античный бюст

Внешность Сократа Алкивиад в своей речи на пиру сравнивает со спутниками Диониса – силенами и уродливым сатиром Марсием. Однако «когда я слушаю его, – говорит Алкивиад, – сердце у меня бьется гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же самое, как я вижу, происходит и со многими другими». Своими речами Сократ заставляет жить людей по-новому и стыдиться недостойных поступков.

Несмотря на комичную внешность Сократа, его речи божественны. В них можно найти ответ на все вопросы, занимающие тех, кто хочет достичь высшего благородства.

Личное поведение Сократа безупречно. Участвовавший с ним в военном походе Алкивиад был поражён небывалой физической выносливость философа и его героизмом. В бою Сократ спас Алкивиаду жизнь и потом скромно отказался от полагающейся за это награды.

Сократ вырывает Алкивиада из объятий гетеры Аспазии. Художник Ж. Б. Реньо, 1785

Источник изображения

Сократ «не похож ни на кого из людей, древних или ныне здравствующих».

Передавая в «Пире» речь Алкивиада, Платон исподволь подводит читателей к мысли, что Сократ как раз и воплощает в себе те самые черты «бедного, некрасивого, грубого, не обутого, бездомного, но неотделимого от стремления к прекрасному и совершенному» гения, которыми сам великий афинский мудрец незадолго до этого живописал образ двигателя всех людских помыслов – Эрота.

За речью Алкивиада следует краткое заключение диалога «Пир»: гости пиршества Агафона постепенно расходятся.