Научный союз, который основал и которым руководил Платон, сохранился и после его смерти в основанной им Академии под руководством её собственных схолархов (глав школы), и этим для всего позднейшего времени была предуказана форма организации научного преподавания. По своему внешнему характеру и правовому положению эти философские союзы составляли товарищества для совместного поклонения музам. Сам Платон передал главенство в школе и пожизненное обладание имуществом союза по завещанию. Позднее то и другое передавалось по избранию.

Первым преемником Платона был его племянник Спевсипп, за которым в 339/8 г. последовал его сотоварищ Ксенократ из Халкедона; среди остальных непосредственных учеников Платона наиболее известны (оставляя в стороне Аристотеля) следующие: Гераклид из понтийской Гераклеи, Филипп из Опунта, Гестиэй из Перинфа и Менедем Пирреец.

Древняя Академия

Местоположение платоновской школы (роща Академия) на карте древних Афин

 

 

Спевсипп

Все эти мыслители, насколько нам известны их воззрения, держатся, примыкая к пифагорейцам, того направления, который приобрела философия Платона в последний период его жизни. Спевсипп, по-видимому, придавал опытному знанию большее значение, чем Платон, и даже совершенно отказался от учения об идеях в его платоновской форме и в его резкой противоположности обычному способу представления. Место идей у него занимают математические числа, которые он, однако, мыслил отделенными от вещей; вполне пифагорейский характер носит сохранившийся от него фрагмент о декаде.

Соответственно этому, он признавал, в качестве высших основ, единое и множественность; но он различал единое как от мироустрояющего разума – который он, по-видимому, мыслил как мировую душу и комбинировал с центральным огнем пифагорейцев, – так и от благого и совершенного. Последнее, по его мнению, есть не основание всего бытия, а его цель и результат, и стоит не в начале, а в конце мирового развития. Из единства и множественности он прежде всего выводил числа; для пространственных величин и души он устанавливал особые аналогичные принципы; но вместе с тем нам сообщают (Diog. IV, 2), что он поставил математические науки в тесную связь между собой. Вместе с пифагорейцами (и Платоном) Спевсипп присоединяет к четырем элементам (земля, вода, воздух, огонь) ещё и эфир. Быть может, в интересах учения о переселении душ он держался мнения, что и низшие части души сохраняются после смерти. В своей этике он следует этике Платона и уклоняется от последней лишь в том отношении, что признает наслаждение прямо злом.

 

Ксенократ

Не столь далеко в сближении с пифагореизмом шел Ксенократ, человек чистого и достойного характера, но тяжелого ума, плодовитый писатель и, без сомнения, главный представитель академической школы, во главе которой он стоял в течение 25 лет. Он, по-видимому, впервые различил три основные части философской системы: диалектику, физику и этику. Первоосновами он считал, примыкая к пифагорейцам, единое (нечет) и неопределенную двоицу (чет). Первое он называл «отцом», вторую – «матерью богов». Единое он отождествлял с разумом (Νους) или Зевсом. Их первое творение суть идеи, которые, однако, вместе с тем суть математические числа. Для выведения величин из чисел он пользовался гипотезой мельчайших, т. е. неделимых линий. Через присоединение к числу «тождественного» и «иного» возникает (мировая) душа, которую Ксенократ (опираясь на «Тимея») определял как самодвижущееся число; но, по-видимому под влиянием Аристотеля, он полагал, что это происхождение души нельзя мыслить как процесс во времени. Силы, действующие в различных частях мира, на небе, в элементах, он, по-видимому, называл богами; наряду с ними у него, как и в народной вере и у пифагорейцев, играли большую роль добрые и злые демоны. Элементы, к которым он также присоединял эфир, состоят, по его мнению, из мельчайших телец. Вместе со Спевсиппом Ксенократ утверждал, что после смерти сохраняются также неразумные части души, а может быть, и души животных. Он советовал воздерживаться от употребления мясной пищи, так как через него на нас может оказать влияние неразумие животных. Свои этические воззрения он изложил в многочисленных сочинениях; все, что нам известно о них, свидетельствует, что он остался верен духу нравственного учения Платона; блаженство он полагал «в обладании добродетелью и необходимыми для нее средствами». Более определенно, чем Платон, он различал научное и практическое разумение; и только первое он (как и Аристотель) называет мудростью.

 

Другие представители Древней Академии

Скорее математиком, чем философом был ещё один представитель Древней Академии – Филипп, если судить о нем по псевдо-платоновскому «Эпиномису», который, по всей вероятности, есть его произведение. Высшее знание дают, по его мнению, математика и астрономия; в их постижении состоит мудрость, а на мудрости, в связи с правильными представлениями о небесных богах, основано все истинное благочестие. Богов мифологии Филипп отвергает вместе с Платоном; но тем большее значение имеют для него, в качестве посредников нашего общения с богами, демоны, которых он насчитывает три класса. О человеческой жизни и о земных вещах он держался низкого мнения; и вероятно именно он внес в «Законы» злую мировую душу. Наряду с добродетелью, главным образом математика и астрономия возносят нас над бедствиями земной жизни и обеспечивают нам в будущем возвращение на небо.

Гораздо далее, чем Филипп, уклонялся от учения Платона знаменитый астроном Евдокс из Книда, который жил приблизительно между 407 – 355 гг. до Р. Х. и слушал Платона и Архита. Евдокс полагал, что идеи примешаны к вещам, как вещества; кроме того, он объявлял вместе с Аристиппом наслаждение высшим благом и пытался логически обосновать это учение.

Гераклид Понтийский, который основал около 339 г. собственную школу на своей родине, заимствовал у пифагорейца Экфанта гипотезу мелких телец, из которых божественный дух сотворил мир, а также учение о ежедневном обращении Земли, которое он еще дополнил гипотезой, что Меркурий и Венера вращаются вокруг Солнца. Душу он считал субстанцией из эфирного вещества. Напоминает пифагорейцев то легковерие, с которым относился к чудесам и прорицаниям этот ученый, богатый воображением, но некритический мыслитель.

Об академике Гестиэе мы знаем, что он принимал участие в тех метафизико-математических умозрениях, о которых нам сообщает Аристотель, рассказывая о школе Платона. Преемник Ксенократа, афинянин Полемон, руководил Академией от 314/3 до 270/69 года. Он славился как моралист. Этические принципы, в которых он сходился с Ксенократом, он объединял в требовании естественной жизни.

Из его учеников самый знаменитый – Крантор из Сол в Киликии, который, однако, слушал еще Ксенократа и умер до Полемона. Он был первым комментатором платоновского «Тимея», в толковании которого вместе с Ксенократом отрицал временное происхождение души, и автором прославленных этических сочинений, по содержанию всецело совпадающих с нравственным учением Древней Академии, в том числе сочинения περί πένθους («Ο скорби»), которое положило начало литературному роду «утешений» (consolationes). После Полемона руководство Академией перешло к Кратету из Афин. Преемник Кратета Аркесилай придал философии этой школы существенно иной характер, открыв собой период Средней Академии.