По учению Платона (см. его краткую биографию и статью Философия Платона), мир вещей, воспринимаемых посредством чувств, не есть мир истинного бытия: чувственные вещи непрерывно возникают и погибают, изменяются и движутся, в них нет ничего прочного, совершенного и истинного.

Великий греческий философ Платон

И все же вещи не совершенно отделены от истинно существующего, а «причастны» ему. А именно: всем, что в них есть истинно сущего, утверждает Платон, чувственные вещи обязаны своим причинам. Эти причины – формы вещей, не воспринимаемые чувствами, постигаемые только умом, бестелесные и нечувственные. Платон называет их видами и – гораздо реже – идеями. Виды, идеи – зримые умом формы вещей. (См. также статью Мир вещей и мир идей у Платона.)

Каждому классу предметов чувственного мира, например классу коней, соответствует в бестелесном мире некоторый вид, или идея, – вид коня, идея коня. Этот вид уже не может быть постигаем чувствами, как обычный конь, но может быть лишь созерцаем умом, к тому же умом, хорошо подготовленным к такому постижению.

Многие современники Платона возражали против его учения об идеях. Например, глава школы киников Антисфен прямо глумился над Платоном. «Этого коня перед собой, – таков был смысл его возражения, – я вижу, а вот «идеи» коня, «конности», «лошадности», о которой ты, Платон, твердишь, не вижу». Платон отвечал ему: «Да, идеи коня ты не видишь, но это происходит только оттого, что ты хочешь и надеешься увидеть ее обычными глазами. Я же утверждаю, что ее можно увидеть только «глазами ума», с помощью интуиции ума».

Платон думал, что идея – общее для всех обнимаемых ею предметов. Коней в чувственном мире множество, а идея коня в умопостигаемом мире – некоторая целостность, и, как такая целостность, она – только одна. Эта идея – то, что всякого, чувственно воспринимаемого коня делает именно конем, и ничем иным. Но общее для многих предметов, думал Платон, не может открыться чувствами. По своей природе оно бестелесно, запредельно по отношению ко всему чувственному. Оно доступно только уму.

По отношению к чувственным вещам их виды (идеи) – одновременно и их причины и образцы, по которым эти вещи были созданы, и цели, к которым стремятся существа чувственного мира, и, наконец, понятия об общей основе вещей каждого класса, или разряда. Только идеи, по Платону, составляют истинное бытие.

Однако для объяснения наблюдаемых явлений и воспринимаемых вещей недостаточно, как думал Платон, предположить существование одних лишь видов, или идей. Ведь чувственные вещи преходящи, изменчивы, лишены истинного существования. Их качества должны быть обусловлены уже не только бытием, но каким-то образом и небытием. Выходит, что кроме бытия должно существовать также и небытие, и притом существовать «ничуть не меньше», чем бытие. Это небытие Платон отождествляет с материей.

В то время как бытие всегда тождественно самому себе, небытие есть иное сравнительно с бытием, иначе говоря – область непрекращающегося изменения, возникновения, рождения и гибели, движения. Благодаря существованию материи, или небытия, возникает, согласно объяснению Платона, множество чувственных вещей. Материя, которую Платон уподобляет «матери», «кормилице», принимает в свое лоно вид (идею) и превращает единство и целостность каждого постигаемого умом вида, каждой идеи во множество чувственных вещей, обособленных друг от друга в пространстве.

Учение это противостояло атомистическому материализму Левкиппа и Демокрита, который был старшим современником Платона. Для Платона виды (идеи) первее материи; понятием небытия уже предполагается – как его условие – бытие: небытие тоже есть бытие, но только бытие иное по отношению к данному.

По воззрению, изложенному в диалоге «Федр», местопребывание идей – «занебесная область». «…Эту область занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущность, подлинно существующая, зримая лишь кормчему души – разуму…».

Только несовершенство нашего способа мышления, как думает Платон, внушает нам представление, будто идеи пребывают в каком-то пространстве – наподобие того, как чувственные вещи представляются нам обособленными друг от друга и находящимися в пространстве. Такой взгляд на пространственную локализацию идей – иллюзия, а источник этой иллюзии, по мысли Платона, – материя, под которой Платон понимает едва вероятный, постигаемый каким-то «незаконным» рассуждением род пространства, причину обособления друг от друга единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, мы впадаем в иллюзию: мы «точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно находиться в каком-нибудь месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится ни на земле, ни на небе, то будто и не существует» (диалог «Тимей»).

Но взгляд этот, как полагает Платон, ошибочен. Платоновские идеи совершенно запредельны, не выразимы ни в каких образах чувственного опыта, ни в каких категориях числа, пространства и времени.

На основе своего учения о бытии и небытии Платон построил свое учение о чувственном мире. Мир этот, по его мысли, есть «среднее» между миром бестелесных видов (идей) и миром небытия, или материи, дробящей единство идей во множество вещей, отделенных друг от друга пространством.

По Платону, вещи чувственного мира не есть небытие. В них есть нечто от бытия. Но всем, что в чувственных вещах есть от бытия, они обязаны не материи, а идеям – как своим причинам и образцам. С другой стороны, не будь материи, или небытия, чувственные вещи не могли бы существовать, ибо чувственных вещей множество, а условие существования множества – материя. Так как чувственные вещи – порождение не только идей, но и небытия, то они не имеют истинного существования и в этом смысле противоположны идеям, или видам.

Платон резкими чертами характеризует эту противоположность. Идеи вечны, не возникают и не погибают, неизменны, тождественны самим себе, безотносительны, не зависят от условий пространства и времени. Им принадлежат все признаки, которыми предшественник Платона элеец Парменид определил свое – единое, вечное, неподвижное – истинно существующее бытие.

Напротив, мир чувственных вещей, как его понимает Платон, – близок к представлениям о мире Гераклита: это мир вечного возникновения и гибели, мир «бывания», а не бытия, мир не прекращающегося ни на мгновение движения и изменчивости; в нем все вещи и все свойства относительны, преходящи, текучи, зависят от условий пространства и времени.