Учитель Фомы Аквинского Альберт Великий (см. его краткую биографию) строго разграничивал области богословия и философии. Богословие вырастает из веры, а философия – из разума. Богословия трактует о Боге, поскольку Он служит для нас объектом наслаждения и блаженства, и о делах Его, поскольку они имеют отношение к этой цели, т. е. служат нашему спасению. Философия же трактует о сущем, как таковом, а потому также и о первосущем, о Боге, но лишь постольку, поскольку Он есть именно первосущее, и о свойствах Его, как первосущего.

Бюст Альберта Великого. Скульптор Винченцо Онофри, ок. 1493

Цель богословия – вести нас к благочестию и через это к спасению. Таким образом, по существу оно есть практическая наука, так как стремится к знанию не ради самого знания, но лишь как к средству спасения. Цель же философии – в самом знании; поэтому она – наука умозрительного, а не практического характера.

Там, где дело идет о научном исследовании истин откровения, вера идет впереди знания. Только благодаря вере можно достигнуть здесь истины. Следующее же за верой знание полезно в трех отношениях: 1) для того, чтобы лучше и совершеннее познать содержание веры, 2) для того, чтобы легче привести людей к вере и, наконец, 3) для того, чтобы можно было с полным основанием опровергать противников веры.

Принципами бытия телесных вещей служат материя и форма. Материя есть сама по себе неопределенный субстрат и, как таковой, возможность определенной вещи. Форма же является принципом определенности и потому действительности. От соединения формы с материей получается compositum – определенная и действительная субстанция. Но в духовных, нематериальных существах вместо соединения формы с материей имеет место соединение «quo est» (то, благодаря чему существо есть) и «quod est» (то, что существо есть), т. е. сущности и субъекта (suppositum'а).

Форма потенциально уже находится в материи, и возникновение вещи состоит в том, что под влиянием действующей причины форма развивается из материи. Формы вещей различны, и на этой разнице их зиждется специфическое различие между вещами. Индивидуальная разница между единицами одного рода обусловлена материей, но не постольку, поскольку она материя, а поскольку в телесных вещах она служит первым субъектом или suppositum их природы. Вообще принципом индивидуальности является «quod est» или suppositum. В телесных же вещах это – материя, так как в них она составляет «quod est».

Форма есть мысль разума, осуществленная в материи, как в субстрате. Повсюду она – создание и откровение разума. Поэтому каждый предмет в природе, обладающий формой, есть более или менее создание разума. Будучи созданием и откровением разума, форма обусловливает умопостигаемость вещей.

Универсальность – свойство формы, а не материи. (Esse universale est formae, non materiae.) Универсальное – это, именно, форма, или сущность, которая реализуется во многих индивидуумах (essentia, seu forma, apta dare multis esse). В этом смысле универсальное объективно реально, но оно не может быть объективно реальным в смысле действительного существования в своей универсальности, так как, если б универсальное, как таковое, находилось объективно в вещах, то оно составляло бы нечто единое с вещью, которой оно служит предикатом (определением, характеристикой). А тогда индивидуумы, к которым приложим одинаковый предикат и о которых мы имеем одинаковое общее понятие, не различались бы между собой и являлись бы одною вещью.

Универсальное, как таковое, существует только в уме: ante rem («до вещей») – в божественном разуме, post rem («после вещей») – в человеческом. Здесь оно actu (существует на самом деле). В вещах же оно только в потенции, поскольку форма однородных вещей содержится в разуме без материи и, поэтому, может быть мыслима в качестве предиката для каждой из этих однородных вещей.

Другие статьи о средневековой схоластической философии – см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»