Россия в эпоху Смуты. Территории, оставленные за Польшей по Деулинскому перемирию 1618, выделены светло-зеленым цветом
Под Москвою тем временем шли переговоры: Владислав требовал подданства, величая себя царем московским. Бояре в грамотах королевича вымарывали этот титул дегтем и старались всеми силами затянуть подольше переговоры: близка была уже студеная зима – ее-то, свою верную союзницу против непрошеных гостей, и поджидали русские бояре, всячески затягивая дело. Поляки поняли это, как видно, и решились взять Москву приступом. Самое горячее дело загорелось у Арбатских ворот; но поляки, несмотря на все их усилия, были отбиты отсюда. Не удался и приступ к Тверским воротам. Изменников в Москве не было; все показали, что "готовы были биться с врагами до смерти, не щадя голов своих". Надежда легко овладеть Москвой изменила искателю чужого престола. Отступив от Москвы, королевич пошел было к Троицкой лавре и потребовал сдачи ее; ему отвечали выстрелами из пушек... войска его волновались; своевольные паны, представители сейма, требовали мира: наступала зима – Владиславу нечего было и думать о новых усилиях овладеть Москвой.
С 23 ноября начались переговоры близ Троицкого монастыря, в селе Деулине. После долгих взаимных укоров в разных неправдах, споров, как писать в грамоте о царе Михаиле, и угроз новой войны и кровопролития было заключено наконец перемирие на 14 лет и 6 месяцев (1 декабря 1618 г.). По Деулинскому перемирию 1618 года Россия уступила Польше области Смоленскую, Черниговскую и Северскую. Эти земли, а также и Ливония не должны были упоминаться с этой поры в царском титуле. Постановлено также было произвести обмен пленников.
Для оговоренного Деулинским перемирием обмена пленников съехались на реке Поляновке, в 17 верстах от города Вязьмы. Тут опять начались споры между польскими и русскими сановниками; поляки даже грозили, что они уедут обратно и увезут Филарета. Недоверие с той и с другой стороны было большое: возник вопрос о том, как менять – отдать ли всех пленных поляков за всех пленных русских сразу или поменять сначала Струся на Филарета, а потом уже менять остальных. Русские бояре послали спросить его, как он укажет поступить. Филарет, утомленный дальним путем, сгоравший желанием поскорее быть на родине, даже заплакал с досады, выслушав гонца.
– Дал бы мне только Бог, – сказал он, – видеть сына моего, великого государя царя, и всех православных христиан в Московском государстве!
Наконец кое-как дело было улажено. Филарет щедро одарил соболями некоторых из поляков, заботившихся о нем. На реке Поляновке были сделаны два моста: по одному русские пленные должны были переходить на русскую сторону, по другому одновременно поляки – на свою. 1-го июня произошел обмен. Митрополит Филарет приехал к речке в возке; за ним следовали пешие боярин Шеин, Томила Луговской и прочие пленники. Переехавши мост, митрополит вышел из возка, и боярин Шереметев сказал ему привет от царя:
– Государь Михаил Федорович велел тебе челом ударить, приказал о здоровье спросить, а про свое велел сказать, что вашими и материнскими молитвами здравствует, только оскорблялся тем, что ваших отеческих святительских очей многое время не сподобился видеть!
Потом Шереметев сказал челобитье от матери царской Марфы Ивановны. Филарет спросил о здоровье их и благословил боярина. Затем князь Мезецкий правил челобитье от бояр и всего государства...
На следующий день Филарет отправился в путь. На дороге повсюду – в городах и селах – духовенство, воеводы и народ радостно встречали государева отца и других освобождённых по Деулинскому перемирию пленников.
Патриарх Филарет. Картина Н. Тютрюмова
О дальнейшей правительственной деятельности Филарета в России читайте статью Патриарх Филарет
