Н. Г. Устрялов о русско-турецкой войне 1735-39

Дорого стоило России любостяжание фаворита императрицы Анны Иоанновны Бирона; не дешевле обошлось и своенравие его в управлении внешними делами государства. Он был истинным виновником безуспешного окончания русско-турецкой войны 1735-39, предпринятой с самой полезной целью, при самых благоприятных обстоятельствах, ознаменованной блестящими успехами, но по прихоти Бирона кончившейся одним разорением государства.

Как только русские войска помогли королю Августу II утвердиться на польском престоле, императрица Анна Иоанновна, по совету Миниха, двинула победоносные войска свои с берегов Вислы к берегам черноморским, чтобы исполнить одну из главных мыслей Петра Великого обезопасить южные пределы русского государства от неутомимых хищников, не дававших нам покоя, от татар крымских. Со времен царя Алексея Михайловича набеги их не столь были опустошительны, как прежде: в воинственных сынах Малороссии отечество находило доблестных защитников, всегда готовых на брань с неверными. Тем реже татары осмеливались тревожить наши пределы, когда мы имели в своих руках Азов. Недаром Петр так неохотно расставался с ним: едва русские, вследствие Прутского договора, вышли из Азова, татары появились в Воронежской губернии; сожгли множество деревень и до 15000 человек увели в неволю; вслед затем разорили окрестности Изюма и Харькова, едва не овладели Астраханью; дерзость их с каждым годом увеличивалась. Петр неоднократно обращался к Оттоманской Порте с настоятельным требованием смирить крымцев, признававших над собою верховную власть султана: турецкое правительство, по слабости или по недоброжелательству к России, не исполняло справедливых требований нашего двора, и государь увидел необходимость искать защиты в собственном оружии. В конце жизни Петра I все было готово к новой русско-турецкой войне: на Украине собрано войско; в Брянске и Воронеже построено несколько тысяч плоскодонных судов, на коих Петр предполагал спуститься в одно время Днепром и Доном к берегам черноморским, чтобы разгромить разбойничье гнездо. Смерть императора спасла Крым. Мысль его о начале новой русско-турецкой войны не находила исполнителей ни при Екатерине I, ни при Петре II; татары пользовались нашим бездействием и грабили Украину по-прежнему.

В начале царствования Анны петербургский кабинет решительно потребовал от Турции удовлетворения за грабежи крымских ханов. Султан отвечал, что татары люди вольные и что нет средств смирить их; но вслед за тем и сам обнаружил явное презрение к правам народным: впутавшись в трудную борьбу с мужественным персидским шахом Надиром, он решился устремить все силы Порты на Персию и дал повеление хану Крымскому вторгнуться в Дагестан. Тщетно резидент наш в Стамбуле представлял турецкому дивану, что татары не иначе могут пробраться чрез Кавказ, как вступив в русские владения на Кубани и Тереке, и что для перехода через них надобно прежде испросить согласие российского двора. Турецкий султан ничего знать не хотел. Татары двинулись всей ордой, встретили русские войска между Тереком и Сунджою, воспользовались оплошностью главнокомандующего на Кавказе принца Гессен-Гомбургского, пробились сквозь рассеянные отряды наши и исполнили волю султана. Столь очевидное нарушение права народного произвело живейшее неудовольствие в нашем кабинете и возродило петровские планы о начале новой русско-турецкой войны.

Императрица ожидала только окончания польской войны 1733-1734, чтобы немедленно обратить все свои силы на татар, и как только Польша успокоилась, фельдмаршал Миних получил повеление опустошить Крым, генерал Ласси – овладеть Азовом. Между тем Остерман известил визиря о разрыве и начале новой русско-турецкой войны (1735), подсчитав все неудовольствия российского двора. Время для похода избрано было самое благоприятное: Турция вела утомительную борьбу с Персией и не в силах была подать помощь татарам; Россия же могла надеяться на содействие Австрии по договору 1726 года, еще более на свои собственные войска, доведенные Минихом до такого устройства, что они, в походе к Рейну, изумили немцев строгой дисциплиной, бодростью, знанием военного дела.

Русско-турецкая война 1735-1739. Карта

Поход 1735 года был удачный. Ласси овладел Азовом. Миних, не щадивший ни себя, ни войска, быстро перешел степи, отделявшие Украину от Крыма, встретил всю орду на Перекопской линии, считавшейся непроходимой, рассеял татар, взял Перекоп приступом и опустошил западную часть полуострова до самой столицы ханской Бахчисарая, предав огню и мечу все, что ни встретил на пути. Он не мог, однако, во время этого первого русского вторжения в Крым утвердиться в Тавриде, по недостатку продовольствия; взорвал Перекоп и возвратился на Украину. Хан оправился от поражения и всю зиму тревожил нашу армию в ее квартирах, не теряя надежды спасти себя помощью Турции.

В самом деле, султан успел заключить мир с Персией и, не опасаясь более грозного Надира, обратившего победоносные войска свои на восточную Индию, надеялся во время начавшейся русско-турецкой войны отстоять Крым. Правда, это было нелегко: ему надлежало бороться не с одной Россией. Император немецкий Карл VI изъявил согласие поднять оружие против турок: обязанный договором 1726 года содействовать нам вспомогательным корпусом до 30 000 человек, он сделал более: решился устремить на Турцию все свои силы в несомненной надежде вознаградить потерю итальянских областей на счет султана. Русско-турецкая война переросла в русско-австро-турецкую. Россия и Австрия условились напасть в одно время на все области Порты от моря Азовского до Адриатического. Ласси должен был вторгнуться в Крым, Миних овладеть Очаковым и Бендерами, австрийские генералы вытеснить турок из принадлежавших им городов в Сербии, Боснии, Кроации и Валахии, с тем чтобы перенести оружие за Дунай и совместными силами решить дело в Болгарии.

Русские генералы действовали в продолжение русско-турецкой войны 1735-39 с блестящим успехом. Ласси довершил разорение Крыма, ознаменовав свой поход редким мужеством. Хан ждал его на Перекопской линии со всею ордой и несколькими тысячами янычар в твердом намерении не пускать русских в полуостров. Ласси выбрал другую дорогу: сверх всякого чаяния, перешел Сиваш, или Гнилое море, вброд, ворвался в Крым и явился в тылу хана. Враги оробели и укрылись в горы. Русские напомнили жителям Крыма поход Миниха. Опустошение было страшное: вся восточная часть Тавриды покрылась пеплом и трупами.

Миних, уже заслуживший от русских прозвание Сокола, явился под стенами Очакова, охраняемого крепостью твердынь, мужеством многочисленного гарнизона, и немедленно повел войско на штурм; бой был жестокий. Турки оборонялись отчаянно; русские нападали с обычным мужеством. Но положение их становилось опасным: двухдневный непрерывный бой доказал невозможность взять Очаков приступом; надлежало заняться долговременной осадой; войско же терпело недостаток в съестных припасах и видело вокруг себя необозримую, опаленную степь, где не было ни хлеба, ни травы. Миних знал хорошо русского солдата: дав повеление взять крепость во что бы то ни стало, сам повел Измайловский полк на штурм и под заревом пожара, объявшего весь Очаков, собственными руками водрузил императорское знамя на стенах его. Взятие Очакова сделалось одним из важнейших событий русско-турецкой войны 1735-39.

Взятие Очакова русскими в 1737

Но не так действовали австрийские генералы. Один вступил в Сербию, и был прогнан турками; другой показался в Боснии, и был разбит; третий появился в Валахии, и потерпел жестокое поражение. Император, недовольный поступками своих полководцев, заменил их другими; дела пошли еще хуже. Цесарь заговорил о мире. Но турки легко могли заметить, что в цесарском войске нет уже Евгения Савойского, хотели сами предписать условия мира и осадили Белград, служивший ключом к австрийским владениям. Недостаток денег, расстройство армии, очевидный упадок воинского духа, явное несогласие и невежество генералов, все это заставило трепетать императора: он решил оставить русских один на один в их войне с турками и обратился к Людовику XV с просьбой о заступничестве. Версальский кабинет охотно взялся примирить Австрию с Турцией и, дав приказание посланнику своему при Оттоманской Порте маркизу Вильневу принять участие в переговорах, в то же время предложил свое посредничество для прекращения русско-турецкой войны петербургскому двору. Остерман, зная хорошо, что целью этого посредничества было устранить русских от господства при Черном море, отклонил предложение Франции. Но Бирон, вопреки Остерману, убедил императрицу послать к Вильневу полномочие к заключению мира. Переговоры открылись под стенами Белграда в лагере визиря. Цесарский посланник граф Нейперг уступал все, чего ни требовали турки; столь же щедр был и Вильнев насчет России.

Незадолго до подписания окончившего русско-турецкую войну 1735-39 мира войско Анны Иоанновны ознаменовало себя новым подвигом, доказавшим, сколь великие выгоды могла бы получить Россия, если бы в дипломатические дела не вмешивался Бирон. В то время как визирь осадил Белград, сераскир Вели-паша с многочисленною армией вступил в Бессарабию, чтобы вторгнуться в Россию. Миних ждал только случая сразиться с главными силами турок и повел навстречу им мужественное русское воинство, далеко впрочем уступавшее в числе неприятельскому. Близ Хотина, при местечке Ставучанах, соперники встретились. Вели-паша укрепил свой лагерь и, окружив Миниха со всех сторон, надеялся истомить его армию голодом и принудить ее положить оружие без боя. Миних, по обыкновению, стал впереди своих колонн, бросился на укрепленный лагерь сераскира, положил на месте до 15 000 человек, овладел артиллерией, обозом и навел на турок такой ужас, что они стремглав побежали к Дунаю.

Русско-турецкая война 1735-1739. Битва при Ставучанах 17 (28) августа 1739. План

Следствием этой славнейшей победы в русско-турецкой войне 1735-39 было падение Хотина, сдавшегося без выстрела, и подданство Молдавии. Господарь ее Гика бежал вслед за турецким войском; знатнейшие чины встретили Миниха при вступлении в Яссы с хлебом-солью и согласились признать господарем русского генерала князя Кантемира в зависимости от России. Фельдмаршал спешил воспользоваться плодами своих успехов и уже думал идти с русской армией на берега Дуная, чтобы там нанести решительный удар туркам, мечтал даже о восстановлении Греческой империи: неожиданная весть о Белградском мире 1739 остановила его на пути побед и славы.

Договор был подписан через три дня после Ставучанской битвы. Австрия возвратила Турции все, что приобрела она за 20 лет пред тем подвигами Евгения Савойского, отказалась от всех прав на принадлежавшую ей часть Сербии, Валахии, уступила Белград и Орсову, обязавшись собственными войсками срыть белградские укрепления. Россия по итогам русско-турецкой войны 1735-39 ничего не потеряла, но ничего и не получила, невзирая на все ее победы и пожертвования. Каждый поход стоил ей несметных сумм и многих тысяч людей; каждый раз армия уменьшалась почти наполовину; русские солдаты гибли тысячами не от меча неприятельского, а от болезней, порождаемых наиболее недостатком продовольствия и трудностью переходов по степям украинским и бессарабским. В вознаграждение всех наших потерь за время русско-турецкой войны 1735-39 султан согласился срыть Азов до основания, с тем чтобы ни Россия, ни Турция им не владели, уступить нам степь между Бугом и Донцом, отказаться от Запорожья, с которым Порта не могла сладить, и дозволить русским купцам отправлять товары в Черное море, но не иначе как на турецких кораблях. Россия возвратила Порте Очаков, Хотин и обязалась не беспокоить Крымского хана.

По материалам книги Н. Г. Устрялова «Русская история до 1855»

В. О. Ключевский о русско-турецкой войне 1735-39

По связи с польской войной и по поводу крымских набегов в 1735 г. начали русско-турецкую войну. Надеялись в союзе с Персией и той же Австрией припугнуть турок легкой и быстрой кампанией, чтобы сгладить неприятное впечатление отказа от прикаспийских завоеваний Петра Великого, удержать Турцию от вмешательства в польские дела и освободиться от тягостных условий договора на Пруте 1711 г.

Обремененный всеми высшими военными должностями, подмываемый честолюбивыми вожделениями и окрыляемый мечтаниями, Миних также желал этой войны, чтобы освежить свою боевую славу, несколько поблекшую под Данцигом. И действительно, русские войска во время русско-турецкой войны 1735-39 добились громких успехов: сделаны были три опустошительные вторжения в главное татарское гнездо, в непроницаемый дотоле Крым, взяты Азов, Очаков, после Ставучанской победы в 1739 г. заняты Хотин, Яссы и здесь отпраздновано покорение Молдавского княжества.

Герой войны Миних широко расправил крылья. Ввиду русско-турецкой войны 1735-39 в Брянске на реке Десне завели верфь и на ней ускоренно строили суда, которые, спустившись Днепром в Черное море, должны были действовать против Турции. Суда строились по системе тяп-ляп и по окончании войны признаны были никуда не годными. Однако по взятии Очакова в 1737 г. Миних хвастливо писал, что на этой флотилии, взорвав днепровские пороги, он в следующем году выйдет в Черное море и пойдет прямо в устья Днестра, Дуная и далее в Константинополь. Надеялись, что все турецкие христиане поднимутся, как один человек, и стоит только высадить в Босфоре тысяч двадцать с несуществовавших русских кораблей, чтобы заставить султана бежать из Стамбула.

Фельдмаршал Миних

На австро-русско-турецком конгрессе в Немирове 1737 г. Россия потребовала у турок всех татарских земель от Кубани до устьев Дуная с Крымом включительно и независимости Молдавии и Валахии.

Русско-турецкая война 1735-39 стоила страшно дорого: в степи, в Крыму и под турецкими крепостями уложено было до 100 тысяч солдат, истрачено много миллионов рублей; показали миру чудеса храбрости своих войск, но кончили тем, что отдали дело во враждебные руки французского посла в Константинополе Вильнева, ума непервоклассного, по отзыву русского резидента. Но он превосходно распорядился интересами России, заключил мир в Белграде (сентябрь 1739 г.) и подсчитал такие главные итоги всех усилий, жертв и побед в русско-турецкой войне 1735-39: Азов уступается России, но без укреплений, которые должны быть срыты; Россия не может иметь на Черном море ни военных, ни даже торговых кораблей; султан отказался признать императорский титул русской императрицы. Вот к чему свелись и брянская флотилия, и крымские экспедиции, и штурм Очакова, и Ставучаны, и воздушный полет Миниха в Константинополь. Вильневу за такие услуги России предложен был вексель в 15 тысяч талеров, от которого, впрочем, тот великодушно отказался – до окончания всего дела, и Андреевский орден, а его сожительница получила бриллиантовый перстень.

Россия не раз заключала тяжелые мирные договоры; но такого постыдно смешного договора, как белградский, окончивший русско-турецкую войну 1735-39, ей заключать еще не доводилось и авось не доведется. Вся эта дорогая фанфаронада была делом первоклассных талантов тогдашнего петербургского правительства, дипломатических дел мастера Остермана и такого же военных дел мастера Миниха с их единоплеменниками и русскими единомышленниками. Однако их заслуги перед Россией щедро вознаграждались: Остерман, например, по разнообразным своим должностям вплоть до генерал-адмирала получал не менее 100 тысяч рублей на наши [дореволюционные] деньги.

По материалам лекций В. О. Ключевского