Одним из самых грандиозных свершений великого русского реформатора Петра Аркадьевича Столыпина был данный им мощный толчок к переселению крестьян из Центральной России в Сибирь, Киргизский край, Семиречье и на Дальний Восток.
Русское крестьянство давно мечтало о занятии пустующих земель в восточной части империи. Центральная Россия уже к началу XIX века была перенаселена, и в деревнях ходили легенды о богатых просторах Азии – «царицыных землях», «сибирских садах», «Мамур-реке».
Северные пространства Сибири, с их тундрами и вечной мерзлотой осваивать было очень сложно. Но к югу от 55-58 параллелей, от Урала до Тихого океана, простиралась благодатная полоса площадью свыше 4 миллионов квадратных верст. Гористый характер местности и отдаленность от морей делали ее климат суровее европейского; ее скорее можно было сравнить с Канадой, чем с Соединёнными Штатами. Это был плодородный край, с большими, почти неиспользованными естественными богатствами.
Даже в эпоху крепостного права предприимчивые крестьяне убегали от помещиков и устремлялись на восток в неизвестную даль, к манящему обиталищу. Но из-за крепостничества этот переселенческий поток был очень слаб. Он мало усилился и в первое время после реформы 1861: русское правительство искусственно мешало выходу своих крестьян на свободные богатые земли за Уралом под корыстным настоянием помещиков, боявшихся, что возрастут цены на рабочие руки в их поместьях. Из Европейской России, где приходился 31 житель на квадратную версту, в Сибирь, где жило менее одного человека на версте, так не пускали крестьян до самого голода 1891, затем послабили, даже начали строить сибирскую железную дорогу – и всё ж дождались вспыхнувшей из-за народной нужды революции 1905 и усадебных погромов.
Но политика сильно изменилась после прихода к власти (1906) П. А. Столыпина. При нём крестьянские переселения на восток не только стали свободными, но и получили широчайшие государственные льготы: казённую отвозку смотроков, предварительное устроение участков, помощь на переезд семьями, с домашним скарбом и живой скотиной (были даже построены для этого особые пассажирские вагоны с упрощённой планировкой), кредиты на постройку домов, покупку машин.
Петр Аркадьевич Столыпин
Благодаря этому самый деятельный слой крестьянства массами потянулся на восточные территории. Под крестьянское переселение были отданы и кабинетские (собственные царские) земли Алтая – пятикратной Бельгии. Ещё и солдаты, обратно пересекшие Сибирь с японской войны, двинули этот крестьянский интерес. Уже в 1906 переселилось 130 тысяч, а затем в год по полмиллиона и больше. (К войне 1914 – больше 4 миллионов, – столько же, сколько за 300 лет от Ермака). Землю переселенцы получали даром и в собственность, а не в пользование, – по 50 десятин на семью, так раздавались дальше миллионы десятин, и с каждой снимали 60 пудов хлеба, а не 40, как в Центральной России до земельной реформы Столыпина. Для переселенцев орошали Голодную Степь, рыли общественные каналы.
Если подвести итог переселений за 20 лет – с начала царствования Николая II (1893) до начала Первой Мировой войны – и включить в него естественный людской прирост на новоосвоенных землях, окажется, что число жителей Азиатской России возросло с 12 до 21,5 миллионов. Ничего подобного не достигалось в коммунистическую эру – ни при Сталине, ни при Хрущёве с его фанфарным «освоением целины».
Центром района крестьянских переселений был Алтайский округ, который составлял до 1906 личную собственность царствующего императора и состоял в ведении Кабинета Его Величества. Принятым по инициативе Столыпина указом 16 сентября 1906 Николай II повелел передать все свободные земли округа Переселенческому управлению для устройства безземельных и малоземельных крестьян Европейской России. Крестьянам (как старожилам, так и переселенцам) было передано около 25 миллионов десятин «кабинетских земель». (За кабинетом остались главным образом леса и неудобья – горные хребты, по высоте почти равные Альпам.) Население Алтайского округа в 1914 г. превысило три миллиона (свыше 10 человек на квадратную версту). Со сказочной быстротой росли на Алтае города. Ново-Николаевск (потом – Новосибирск), основанный в 1895, к 1914 году насчитывал около 100 000 жителей. Славгород, где в 1909 г. еще был на пустом месте водружен деревянный крест, в 1913 г. уже имел 7000 жителей и развивал торговлю на 6 миллионов рублей в год.
Из четырёх миллионов новых переселенцев эпохи Столыпина более трех миллионов обосновались в вышеуказанной центральной полосе Сибири, около полумиллиона – на Дальнем Востоке (Приморье и Приамурье), около 100 тысяч – в Туркестане. Их размещением и устройством занималось Переселенческое управление, бюджет которого достигал в 1914 году 30 миллионов рублей (в 1894 – менее 1 миллиона).
Всего через четыре года после начала своих широких переселенческих мер, в августе и сентябре 1910, Столыпин и его ближайший помощник по крестьянской реформе, Кривошеин, объехали многие переселенческие места в Сибири – и не меньше самих переселенцев дивились и радовались их привольной, здоровой, удачной жизни на новых местах, их добротным заимкам и сёлам, даже целым городам, где три года назад не было ни человека.
Смело пошагавшие в необжитость и даль переселенцы, крепкие, неуёмно подвижные, ядрёная поросль русского народа, были сыты своим трудом, свободны – и далеки от революционной мути, неподневольно верны царю и православию, требовали для себя церквей и школ. Перенесенная на новое место Россия воссоздавалась очищенной: в Заволжьи встретил Столыпин бывшего крестьянина-революционера, члена буйной Первой Думы, теперь страстного хуторянина и любителя порядка.
Крестьяне, переселившиеся в Сибирь, были заметно зажиточнее, чем в Европейской России. Так, сенокосилок, конных грабель, молотилок в Сибири было всего вдвое меньше, чем в европейской части страны при населении, меньшем в двенадцать раз.
После столыпинских переселений Сибирь стала давать хлебные избытки до 100 миллионов пудов в год. Но главное ее значение для русского экспорта выражалось в необыкновенно быстром развитии вывоза масла (главным образом в Англию), преимущественно из Алтайского округа: почти от нуля в 1894 г. вывоз поднялся к 1913 г. до 70 миллионов рублей.
Великий сибирский железнодорожный путь до Владивостока, законченный в 1905, после переселенческих мер Столыпина оказывался уже недостаточным для растущих потребностей края. Амурская дорога, начавшая строиться в 1908 г. (окончание было намечено на 1916 г.), проходила по районам, еще почти не заселенным. Для основного колонизационного района были поэтому намечены: Южно-Сибирская магистраль, шедшая примерно в 300 верстах параллельно Великому сибирскому пути, от Орска к Семипалатинску; три ветки в Алтайском округе (из них одна от Ново-Николаевска через Барнаул на Семипалатинск, одна к Кузнецкому угольному бассейну); ветка Минусинск-Ачинск и, наконец, дорога к китайской границе в Забайкалье (на Кяхту). Постройка новых железных дорог в Алтайском районе началась уже после гибели Столыпина, в 1913. В этом же году была закончена железная дорога Тюмень-Омск, сильно сократившая путь из Петербурга в Сибирь. В Туркестане после окончания (в 1906) линии Оренбург – Ташкент, соединявшей Среднюю Азию с русской железнодорожной сетью, разрабатывались планы линии из Туркестана в Сибирь, и была начата постройка линии из Туркестана в Семиречье – на Верный (Алма-Ату) и Пишпек (Бишкек).
Недостатком Сибирской речной системы было то, что все большие реки – кроме Амура – текли параллельно, с юга на север. Образованная при Столыпине (1909) особая комиссия при министерстве путей сообщения с целью дальнейшего развития переселенческой политики разработала грандиозный проект сибирской водной магистрали от Урала до Владивостока, протяжением свыше 10 тысяч верст, соединенной с системой Камы и Волги путем канала со шлюзами в районе южного Урала.
После земельной реформы и успехов переселенческой политики Столыпина годовой сбор хлеба в России поднялся до 4 миллиардов пудов. К началу царствования Николая II (1893) он составлял всего 2 миллиарда. Население же за этот срок возросло не вдвое, а лишь на 40% – и к тому же теперь заметно большая его доля работала не в сельском хозяйстве, а в промышленных и торговых отраслях.
Всё это стало поистине поразительным примером того, как столыпинское землеустройство, раскрепощение личности и развитие промышленности вдохнули в российское хозяйство новую жизнь, блестяще развивая до тех пор прозябавшие районы и отрасли.
При написании статьи использована глава 65 романа А. Солженицына «Август Четырнадцатого» и книга С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II».
