В начале белого движения генерал Корнилов стал его Пожарским, а Михаил Васильевич Алексеев – Мининым. Во время Октябрьского переворота Алексеев пешком пришёл петроградский Главный штаб (рядом с Зимним дворцом), но, покинул его, убедившись в полной неподготовленности обороны от большевиков. Из Петрограда он 2 ноября прибыл в Новочеркасск, к донскому атаману Каледину.
Обстановка на Дону тоже была очень сложной. Казаки сталкивались с «иногородними» – пришлыми крестьянами, которые думали с помощью ленинцев устроить передел казачьих земель. Молодые станичники, проникшиеся своеволием на фронте Первой Мировой, по возвращении домой конфликтовали со старым консервативным казачеством. Каледин пока приютил Алексеева, задумавшего начать организацию на юге антибольшевицкой армии, но просил при первой возможности перебраться за пределы области – например, в Ставрополь.
Генерал Михаил Васильевич Алексеев
К Алексееву стали стекаться офицеры, но денег на их содержание было крайне мало. В ноябре 1917 сумма пожертвований на белую армию составила всего 400 рублей. Бывший Верховный Главнокомандующий, правивший миллионными войсками и распоряжавшийся миллиардным военным бюджетом, теперь хлопотал, чтобы достать десяток кроватей, несколько пудов сахару. Из-за скудости средств Алексеев медлил бросить широкий клич офицерству с призывом собираться на Дон: размещать желающих было негде, вооружать – нечем. Воззвание Алексеева вышло только в декабре, когда дороги на Дон уже были перекрыты фронтами, а до этого туда ехали лишь те, кого тайно отправляли столичные организации.
Многие на Дону наивно надеялись на соглашение с советской властью, рассчитывая жить в автономии, а то и в независимости от остальной России. Об алексеевской организации вскоре стало известно. Многим она не нравилась: донцы боялись из-за неё рассориться с большевиками. Местные левые повели яростные кампании агитации против белых.
22 – 23 ноября 1917 на Дон разными путями приехали прежние «быховские узники»: генералы А. И. Деникин, А. С. Лукомский, С. Л. Марков, И. П. Романовский, добравшиеся после бегства из прифронтовой полосы со многими приключениями. Каледин был готов в случае крайней нужды их укрыть, но всё же советовал по шатости донской обстановки переждать лучше где-нибудь в другом месте. Лукомский уехал на Терек. Деникин и Марков – на Кубань. Однако как раз в эти дни в Новочеркасске начали бузить два запасных (неказачьих) полка. Разоружить и выслать их у атамана не было сил – Каледину удалось сделать это лишь с помощью алексеевской организации.
Вскоре к Таганрогу подошли миноносец и тральщики с революционными черноморскими матросами, которые высадили десант у Ростова. 26 ноября местные большевики совместно с матросами захватили город и образовали Военно-революционный комитет (ВРК), призвавший к войне против «контрреволюционного казачества». На сторону красных стало множество солдат, уже бежавших массами с недалёкого Кавказского фронта. Они разграбили богатые городские оружейные склады.
Казаков на борьбу против «диктатуры пролетариата» поднять сразу не удалось. Каледин вновь обратился к Алексееву. Посланный тем отряд в 500 штыков выступил на Ростов, к нему присоединились новочеркасские юнкера, кадеты, добровольцы.
Завязались упорные бои за город. В предместье Нахичевани алексеевцы атаковали во весь рост и отвлекли этим внимание красных, которых потом опрокинули другие отряды обходом с флангов. Но на улицах города сказалось численное превосходство большевиков. Тральщики с Дона осыпали алексеевцев шрапнелью. К вечеру белым пришлось отступить, однако на следующий день к ним на помощь подошло несколько казачьих частей. Бой за Ростов шёл шесть суток. Городской вокзал 5 раз переходил из рук в руки. Однако ко 2 декабря вся большевицкая масса бежала из города.
