Алексей Максимович Каледин родился в 1861 г. в семье донского казачьего офицера. В Первую Мировую войну 12-я кавалерийская дивизия, которой он командовал, наступала на Карпаты в авангарде 8-й армии Брусилова и одержала ряд блестящих побед. Каледин, «вторая шашка России»[1], всегда спокойный, сам водил в бой своих кавалеристов. Затем он командовал 12-м армейским корпусом, а после ухода Брусилова на командование Юго-Западным фронтом принял у него 8-ю армию. Она стала ударной в знаменитом Брусиловском прорыве и внесла основной вклад в победу, разгромив и уничтожив 4-ю австрийскую армию. После Февраля 1917 Каледин резко выступил против «демократизации армии», вошел в конфликт с изворотливым карьеристом Брусиловым и ушел с фронта в Военный совет.

Алексей Максимович Каледин

Алексей Максимович Каледин

 

Тем временем министр земледелия Временного правительства, эсер и германский агент Чернов заявил на Крестьянском съезде, что казаки имеют слишком большие наделы, и им придется поступиться частью земли. Это подхлестнуло казачье движение за автономию. В конце мая 1917 на Дону собрался Войсковой Круг – 700 делегатов от станиц и полков. 18 июня 1917 он более чем 600 голосами избрал в атаманы Каледина. Это был первый избранный атаман донцев с петровских времён.

Алексей Максимович не сразу согласился принять атаманство, ибо на Дону было уже много самозванных «советов» и «комитетов», с которыми предстояло бороться или делить власть. Хорошо ещё, что на Дону большинство Круга было кадетским, хотя имелось и сильное эсеровское крыло. На соседней же Кубани в Раде преобладали эсеры, социал-демократы и украинские самостийники, а атаман был, по сути, лишь председателем в заседаниях правительства.

Государственник Каледин казался опасным правившим в Петрограде социалистам. В конце августа 1917 Керенский объявил донского атамана соучастником «Корниловского мятежа» и изменником (хотя Каледин ничего не знал о корниловском выступлении, объезжая в момент, когда оно началось, отдалённые районы Донской области). Казаки, однако, заявили, что не выдадут атамана, и Керенскому пришлось извиняться, заявляя, что произошло «досадное недоразумение».

 

 

Видя успехи рвавшихся к власти большевиков, казачьи области стали объединяться. 20 октября был создан «Юго-Восточный Союз» из Донского, Кубанского, Терского, Астраханского казачеств, калмыков и Союза горцев Северного Кавказа. Каледин был избран председателем Союза, хотя его созданию он сочувствовал мало, ибо никогда не был самостийником, а на объединение с горцами и калмыками пошёл лишь ввиду общей опасности от ленинцев.

После Октябрьского переворота Каледин (26 октября) заявил о верности Дона Временному правительству. К нему на Дон прибыли виднейшие антибольшевицкие деятели: Родзянко, Милюков, Савинков. В конце ноября приезжал даже Керенский, но Каледин его не принял. Особое значение имел приезд 2 ноября генерала М. В. Алексеева, который стал формировать здесь зачаток белых сил – алексеевскую организацию. Немного позже на Дону появились бежавшие из быховской тюрьмы генералы Корнилов, Деникин, Марков и др. Алексеевская организация стал преобразовываться в Добровольческую армию. В конце ноября она помогла Каледину предотвратить первую попытку захвата красными Ростова-на-Дону, сделанную руками черноморских матросов.

Большевики готовили новое вторжение на Дон. Под боком образовалась «Донецкая социалистическая республика». Черноморский флот слал ультиматумы, собирал десанты. В Донском Войске было 62 полка, 72 отдельные сотни, десятки артиллерийских батарей. Казалось бы, красная опасность с такими силами не грозила, но казачество усиленно разлагали изнутри местные левые. Блок эсеров и меньшевиков выносил одну за другой резолюции недоверия атаману, протестовал против ареста большевицких агитаторов. Росли трения казаков с «иногородними» – крестьянами, которые поселились на Дону позже главной казачьей массы, не несли вместе с ней военной службы, но и не обладали даваемыми за эту службу льготами. Для урегулирования ссор был создан «паритетный» кабинет из 7 представителей казачества и 7 «иногородних». Крестьянству предлагали участие в станичном управлении, широкий прием в казаки, 3 млн. десятин помещичьей земли. Но оно требовало передела всех земель и разоружения Добровольческой армии.

С фронта стали возвращаться вооружённые (часто с артиллерией) полки дезертировавшей молодёжи, набравшиеся на войне духа неповиновения. Они пренебрегали атаманской властью. В большинстве станиц эта молодёжь возобладала над «стариками». Каледин с горечью осознал, что Дон оказался на грани саморазрушения.

Он подписал соглашение о совместных действиях с Корниловым и Алексеевым. Стали стихийно создаваться казачьи отряды с целью защиты от разгула анархии. Их организовали есаул Чернецов, войсковой старшина Семилетов, сотник Греков, есаул Лазарев и другие.

Большевики двинулись на Дон со всех сторон, а большая часть казачества объявила нейтралитет и разошлась по станицам. Против нашествия остались лишь Добровольческая армия в 2 тыс. штыков и около 400 донских партизан. Оставив атаману офицерский батальон для защиты Новочеркасска, Добровольческая армия перешла в Ростов. Там находилось тогда до 16 тысяч офицеров, но и среди них большинство предпочитало стоять в стороне от смуты.

10 (23) января 1918 в станице Каменской 3 фронтовых казачьих полка и 2 вернувшихся из революционно разложившегося Петрограда устроили «съезд фронтового казачества» и избрали ревком во главе с подхорунжим Подтёлковым и прапорщиком Кривошлыковым. Они требовали отрешить Каледина от атаманства, выдворить из Донской области корниловцев и установить «народную власть». (Надо отметить, что даже и этот ревком подозрительно относился к иногородним, рабочим и их военной организации.)

 

 

Ревком начал занимать своими отрядами соседние железнодорожные станции, но отважный есаул Чернецов лихим набегом на Каменскую вызвал среди «революционеров» панику. К 15 января ревкомовцы бежали за пределы Донской области, в Миллерово. Они стали просит помощи у большевицкого Совнаркома и признали его власть (чего поначалу делать не желали). Отряд Чернецова вскоре попал в клещи между красными казаками и прибывшим из России воронежским полком Петрова. Большая часть отряда вырвалась, однако сам его командир и 40 офицеров были взяты в плен и изрублены шашками. Чернецова рубил лично Подтёлков (23 января).

Красные части Голубова, Петрова и Саблина двинулись на Новочеркасск. Офицерский батальон Кутепова под Таганрогом разбил колонну Сиверса, однако в тылу у него восстали таганрогские рабочие. 28 января Сиверс взял Таганрог, а с юга на границы Донской области вышли красные части Сохацкого, наступавшие из Ставрополя.

Защищать Ростов сил не было. Корнилов со своими добровольцами решил уйти на Кубань. 28 января он известил об этом решении Каледина, у которого оставалось для защиты Новочеркасска лишь 147 казаков. Корнилов предложил Каледину проехать по станицам и сделать попытку поднять на борьбу хотя бы часть их, однако тот ответил, что для атамана недопустимо бежать из Новочеркасска и скитаться по степям. 29 января 1918 Каледин собрал заседание войскового правительства, сообщил о предстоящем уходе Добровольческой армии и заявил, что в таких условиях слагает с себя полномочия атамана. В тот же день он покончил с собой выстрелом в сердце.

От потрясения самоубийством атамана часть Дона поднялась на борьбу с большевиками. В Новочеркасск тысячами потекли казаки. Малый Круг – делегаты еще не захваченных красными южных станиц – избрал наказным атаманом генерала Назарова. 4 февраля в Новочеркасск пришел с Румынского фронта не разложившийся 6-й Донской полк, прорывавшийся в родные места через жестокие схватки с красными. Однако самоотверженный порыв затух буквально за несколько дней. 6-й Донской полк, распропагандированный опытными агитаторами, уже 8 февраля ушёл с позиций. Пошумев, разъехались по станицам и другие.

Корнилов предложил атаману Назарову присоединиться к уходящим Добровольцам, но тот не верил, что его убьют приближавшиеся к Новочеркасску казаки Голубова, которого он когда-то спас от тюрьмы. Назаров остался в Новочеркасске вместе с выборным Кругом, надеясь спасти казачью столицу от погромов. Из города ушёл лишь отряд походного атамана Попова.

10(23) февраля красные взяли Ростов. 12(25) февраля части Голубова подошли к Новочеркасску. Голубов с красногвардейцами вломился на заседание Круга и, наведя на депутатов пулеметы, объявил себя «красным атаманом». В ближайшие дни атаман Назаров и его штаб были расстреляны, а по донским городам, станицам и селам – еще две тысячи человек.



[1] Первой считался генерал Фёдор Келлер.