Частная юридическая жизнь Древней Руси наиболее полно и верно отразилась в древнейшем памятнике русского права – в «Русской Правде». Читая «Русскую Правду», прежде всего узнаем по заглавию памятника в древнейших списках, что это «суд», или «устав», Ярослава. В самом памятнике не раз встречается замечание, что так «судил», или «уставил», Ярослав.

 

Русская Правда. Кодекс законов Руси

 

Но: I) мы встречаем в «Правде» несколько постановлений, изданных преемниками Ярослава, его детьми и даже его внуком Владимиром Мономахом, которому принадлежит закон, направленный против ростовщичества и занесенный в «Правду». Итак, «Правда» была плодом законодательной деятельности не одного Ярослава.

II) Текст некоторых статей представляет не подлинные слова законодателя, а их парафразу, принадлежащую кодификатору, или повествователю, рассказавшему о том, как закон был составлен. Такова, например, вторая статья «Правды» по пространной редакции. Статья эта гласит: «После Ярослава собрались сыновья его Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их и отменили месть за убийство, а установили денежный выкуп, все же прочее как судил Ярослав, так уставили и его сыновья». Это, очевидно, не подлинный текст закона Ярославовых сыновей, а протокол княжеского съезда или историческое изложение закона словами кодификатора.

III) В «Русской Правде» нет и следа одной важной особенности древнерусского судебного процесса, одного из судебных доказательств – судебного поединка, или поля. Между тем сохранились в древних источниках нашей истории следы, указывающие на то, что поле практиковалось как до «Русской Правды», так и долго после нее. Почему «Правда» не знает этого важного судебного доказательства, к которому так любили прибегать в древних русских судах? Она знает его, но игнорирует, не хочет признавать. Находим и объяснение этого непризнания: духовенство наше настойчиво в продолжение веков проповедовало против судебного поединка, как языческого остатка, обращалось даже к церковным наказаниям, чтобы вывести его из практики русских судов; но долго его усилия оставались безуспешными. Итак, замечается некоторая солидарность между «Русской Правдой» и юридическими понятиями древнерусского духовенства.

IV) По разным спискам «Русская Правда» является в двух основных редакциях, в краткой и пространной. В письменности раньше становится известна последняя: пространную «Правду» мы встречаем уже в новгородской Кормчей конца XIII в. Эта пространная «Правда» является всегда в одинаковом, так сказать, юридическом обществе. Краткая редакция «Правды» попадается чаще в памятниках чисто литературного свойства, не имевших практического судебного употребления, в летописях. «Правду» пространную находим большею частию в Кормчих, иногда в сборниках канонического содержания, носивших название Мерила праведного. Таким образом, эту редакцию «Русской Правды» встречаем среди юридических памятников церковного, или византийского, происхождения, принесенных на Русь духовенством и имевших практическое значение в церковных судах. Вот члены этого церковно-юридического общества «Правды». Древняя русская Кормчая есть перевод византийского Номоканона. Номоканон есть свод церковных правил и касающихся Церкви законов византийских императоров. Этим сводом и руководилась древнерусская Церковь в своем управлении и особенно в суде по духовным делам. Византийский Номоканон, наша Кормчая, является в нашей письменности с целым рядом дополнительных статей. Главные из них таковы: 1) извлечение из законов Моисеевых; 2) Эклога – свод законов, составленных при иконоборческих императорах первой половины VIII в. Льве Исаврянине и его сыне Константине Копрониме; 3) Закон судный людем; это славянская переделка той же Эклоги, сделанная для болгар вскоре после принятия ими христианства, т.е. в IX в.; 4) Прохирон – законодательный свод императора Василия Македонянина IX в.; 5) целиком или отрывками церковные уставы наших первых христианских князей Владимира и Ярослава. Среди этих-то дополнительных статей Кормчей обыкновенно и встречаем мы нашу пространную «Правду». Так она является не самостоятельным памятником древнерусского законодательства, а одной из дополнительных статей к своду церковных законов.

Русская Правда

Чтение народу Русской Правды в присутствии великого князя Ярослава Мудрого. Художник А. Кившенко, 1880

 

V) Разбирая эти дополнительные статьи, замечаем некоторую внутреннюю связь между ними и нашей «Правдой»: некоторые постановления последней как будто составлены при содействии первых. В числе статей упомянутого Закона судного людем встречаем постановление о том, как наказывать человека, который без спроса сядет на чужую лошадь: «Аще кто без повеления на чужом коне ездит, да ся тепет по три краты», т.е. наказывается тремя ударами. В нашей «Правде» есть постановление на тот же случай, которое читается так: «Аже кто всядет на чюж конь не прашав, то 3 гривны». Русь времен «Правды» не любила телесных наказаний; византийские удары переведены в «Правде» на обычный у нас денежный штраф – на гривны. Так мы замечаем, что составитель «Русской Правды», ничего не заимствуя дословно из памятников церковного и византийского права, однако руководился этими памятниками. Они указывали ему случаи, требовавшие определения, ставили законодательные вопросы, ответов на которые он искал в туземном праве.

 

По материалам произведений В. О. Ключевского. Ссылки на другие статьи о «Русской Правде» – см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»