I. Старый порядок

182. Старый порядок

Новые идеи, проповедовавшиеся писателями XVIII в., находились в полном противоречии с большею частью старых политических учреждений и общественных отношений. Философское «естественное право» отрицало исторически сложившиеся формы быта, которые принято теперь называть старым порядком (ancien régime). Идее просвещенного абсолютизма, за который, кроме Вольтера, стояли и физиократы, противоречила практика абсолютизма, находившегося под влиянием католической реакции или протестантской нетерпимости. Учения Монтескье и Руссо шли в разрез с господствовавшею почти повсеместно формою правления. Точно так же принцип гражданского равенства, проповедовавшийся Руссо и физиократами, отрицал сословные привилегии и феодальные права. Наконец, с этим принципом никак уже не мирилось и существование крепостного права.

183. Крестьянство

«Старый порядок» везде имел более или менее общие черты, хотя и разнообразился по отдельным странам. Во-первых, крепостное право существовало в XVIII в. далеко не везде. Его не было ни в Англии, ни на Пиренейском полуострове, ни в Италии, ни в Швеции; во Франции оно встречалось лишь в немногих провинциях; зато в Дании, в Германии, в Венгрии, в Чехии, в Польше оно еще лежало всем своим гнетом на крестьянах, обязанных по отношению к помещикам барщиной и разными повинностями и оброками. Во Франции, где крепостных было очень мало, весьма многие крестьяне обладали поземельною собственностью, но зато на ней продолжали лежать разные феодального происхождения денежные и натуральные повинности в пользу сеньоров. В деревнях за сеньорами сохранились еще остатки полицейской и судебной власти, и все это очень раздражало народ. Далее, в тех странах, где уже не было крепостничества, а в их числе и во Франции, было много и безземельных крестьян, арендовавших земли у помещиков за деньги или за отдачу половины продукта (половничество). Особенно большое развитие получило обезземеление крестьян в Англии, где в XVIII в. класс мелких собственников исчез, и страна покрылась более или менее крупными фермами, на которых работа велась наемными рабочими. Наконец, в XVIII в. обнаружилось стремление уничтожить или, по крайней мере, ограничить крепостничество, оказывавшееся прямо невыгодным и для сельского хозяйства, и для государства. Против несвободы крестьянина и его земли особенно ратовали физиократы, идеалом которых была английская фермерская обработка земли.

184. Горожане

Над крестьянской массой возвышался класс городских жителей, а в нем резко различались простолюдины и более зажиточные люди, называвшиеся в Германии бюргерами, во Франции буржуа. В то время в городах почти еще не было пролетариата в современном смысле слова, т.е. людей, ничего не имеющих и продающих свой труд за деньги, потому что промышленность находилась в руках мелких ремесленников (мастеров), работавших с небольшим количеством младших товарищей (подмастерьев) и учеников. Каждый работник мог надеяться со временем сам сделаться мастером, хотя в XVIII в. мастера уже сильно затрудняли доступ к своему званию, делаясь все строже и строже на экзамене и требуя больше вступных денег при получении звания. Представители одного и того же ремесла оставались соединенными в цехи, наблюдавшие за тем, чтобы ни одна мастерская не возвысилась на счет других, но в то же время весьма стеснявшие свободу производства и договоров между хозяевами и рабочими. Физиократы вооружились и против цехов, находя их невыгодными и противоречащими свободе труда и распоряжения своею личностью. В XVIII веке в Англии уже подготовлялся переход к крупной промышленности XIX века, и обезземеление крестьян с исчезновением мелкого сельского хозяйства содействовало образованию пролетариата. И в деревнях, и в городах среди народной массы в XVIII в. вообще господствовала нищета.

Буржуазия XVIII в., зажиточная и уже довольно просвещенная, занимала среднее положение между народом и привилегированными сословиями. Она давно вполне пользовалась личными и имущественными правами и не зависела от аристократии, но сравнительно с последнею была принижена, напр., нередко не могла занимать известные должности в церкви и в армии, в некоторых местах не имела права покупать дворянские земли (в Польше даже и вообще владеть землями), платила много таких налогов, от которых было освобождено дворянство, и т. п. В Германии бюргерство пользовалось политическими правами лишь в имперских городах, где оно было и господствующим классом (как и в других тогдашних республиках), но здесь отличалось крайне узким кругозором родного города; в Австрии же, в Пруссии и в разных немецких княжествах бюргерство было крайне принижено. Лучшим положением пользовалась французская буржуазия, составлявшая с народом одно «третье сословие» и в нем игравшая главную роль. Французская буржуазия стремилась из провинции в Париж и мало-помалу стала задавать тот общественному мнению; среди неё особенною популярностью пользовались новые идеи о свободе и равенстве. Она очень тяготилась вообще привилегиями и чванством дворян и потому настроена была демократически. В сущности, она желала занять в государстве такое положение, какое буржуазии уже принадлежало в Англии. В этой стране издавна не было сословных привилегий, т.е. перед законом все считались равными. Благодаря этому, английская буржуазия рано стала сливаться в один правящий класс с джентри, т. е. с поместным дворянством, в состав которого попадали и младшие сыновья лордов. Впрочем, и здесь господствовавшая система выборов в парламент более благоприятствовала землевладельцам, нежели купцам и промышленникам.

185. Привилегированные

На верху общественной лестницы стояли дворянство и духовенство (в католических странах). Особою надменностью дворянство отличалось в Германии, где оно господствовало над крепостным крестьянством и совсем отстранило бюргеров от занятия многих должностей. Имперское рыцарство в Германии и шляхта в Польше были даже полными и бесконтрольными господами над крестьянами. Во Франции знать тоже пользовалась разными привилегиями, доставлявшими ей большие выгоды. Высшее дворянство особенно стремилось к придворной службе, где могло оказывать влияние и на самую власть. Короли, нанося удар за ударом прежней политической независимости аристократии, оставляли в неприкосновенности её социальные привилегии. Придворная служба давала возможность поддерживать в правительстве наклонность к такой политике и добиваться новых милостей и денежных выдач. К дворянству во Франции причислялись и члены парламентов, т.е. судьи, владевшие своими должностями на правах частной собственности и потому чувствовавшие себя независимее по отношению к правительству, но вместе с тем эта судейская аристократия (noblesse de robe – «дворянство мантии», в отличие от феодальной noblesse d'epée – «дворянства шпаги») ревниво оберегала все – и свои, и чужие – привилегии.

В католических странах особым сословием было еще духовенство. Высшие члены этого сословия стояли даже впереди дворянства по своим привилегиям, земельным богатствам и доходам (десятина); на высшие места в церкви попадали почти исключительно одни дворяне. В XVIII веке во Франции явился тип светского аббата, жившего в свое удовольствие и часто, как многие думали, плохо верившего в учение церкви. (Этот тип напоминает итальянское духовенство гуманистической эпохи). Все, что реформация уничтожила в протестантских странах, удерживалось католическими странами «старого порядка». Католическая реакция сделала духовенство крайне фанатичным. В его руках находились народное образование и книжная цензура. Особенною ревностью в поддержании нетерпимого и властолюбивого католицизма отличались иезуиты. Вражда к католической церкви со стороны «философии XVIII в.» и объясняется главным образом всеми этими отрицательными сторонами тогдашнего духовенства.