§ 68. Царствование и смерть самозванца
Вступив в Москву, Лжедмитрий вместо патриарха Иова сделал патриархом Рязанского архиепископа грека Игнатия и венчался на царство. Он выписал из ссылки мать царевича Дмитрия, инокиню Марфу, и встретил ее как свою родную мать: сама Марфа при всем народе относилась к нему как к истинному своему сыну. Ради царского венчания были возвращены из ссылки пострадавшие от Бориса Годунова, и на первом месте Нагие и Романовы. Несмотря на то, что самозванец принял в Польше католичество и надавал папе и королю много обещаний, он держал себя в Москве независимо от папы и короля. О католичестве не было и речи; Лжедмитрий сам показывал себя православным и не собирался вводить католичество на Русь. Обещанных королю земельных уступок он не сделал. Он помнил только, что обещал в союзе с поляками воевать турок и татар, и делал приготовления к походу на Крым. Но это не удовлетворяло его бывших друзей и покровителей. Как бывшие при самозванце иезуиты, так и польские дипломаты были очень недовольны царем Дмитрием. Внимателен был Лжедмитрий только к семье Мнишков и с нетерпением ожидал приезда в Москву панны Марины Мнишек, за которую посватался. В надежде, что католичка Марина окажет известное влияние на супруга, польское правительство содействовало этому браку, и Марина с отцом отправилась в Москву.
Если самозванец вызвал неудовольствие в Польше, то не нравился он и в Москве. Некоторые из бывших в Москве при царе Дмитрии иностранцев рассказывали, что царь отличался необыкновенным умом и деловитостью, чем будто бы удивлял бояр. Но русские современники молчат об этом; они говорят, что царь удивлял москвичей другим. Он мало был похож не только на государя, но и просто на благовоспитанного человека: не был богомолен, не держал постов, кутил и пьянствовал, был слишком близок к полякам, пришедшим с ним в Москву. Он жил не по царскому чину: не почивал после обеда, сам объезжал коней, без свиты гулял по городу и рынку, словом, не умел сохранять своего достоинства так, как бы это было нужно по московским понятиям. Кроме того, управлял он с помощью немногих любимцев, отстранив от влияния на дела знатнейших бояр. Лучшим и способнейшим из его приближенных был Петр Федорович Басманов; остальные были ничтожные дьяки или польско-литовские шляхтичи. Все это обижало москвичей и озлобляло их против Лжедмитрия. Окончательно же восстановила народ против него его свадьба. На эту свадьбу с Мнишками из Польши приехало множество гостей и было поселено, за отсутствием гостиниц, по частным дворам. Иноверные и иноземные гости держали себя, как господа, и очень обижали и раздражали москвичей. А между тем только эти гости да придворные служилые люди были допущены на царскую свадьбу; прочее же московское население не пустили в этот день даже в Кремль. Обиженный народ был смущен еще тем, что новая царица не приняла православия и что самая свадьба совершена, против обычая, накануне праздника (8 мая).
Последние минуты жизни Лжедмитрия. Картина К. Венига, 1879
Народным неудовольствием против самозванца и поляков воспользовались бояре. Еще до прибытия Лжедмитрия в Москву князь Василий Иванович Шуйский называл его обманщиком и поднимал на него народ; тогда он был судим и сослан, но скоро помилован. Теперь Шуйский с братьями и другие бояре снова начали действовать против своего царя и составили такой план: ударить в набат и поднять народ против ненавистных поляков; когда же начнется в городе погром, то проникнуть во дворец и свергнуть самозванца. План удался. Рано утром 17 мая 1606 г. заговорщики ударили в набат в Китай-городе (часть Москвы рядом с Кремлем); с криком, что «паны режут бояр», они устремили чернь на дома, занятые поляками, а сами бросились во дворец. Там они убили П.Ф. Басманова, затем настигли Лжедмитрия на одном из дворов дворца и также убили его, а затем арестовали царицу Марину и ее приближенных. Исполнив это, бояре постарались остановить избиение поляков и грабеж в городе и с трудом водворили в Москве порядок после того, как было убито более 2000 иноземцев.
