Сенат очень заботливо старался поддерживать у римлян старинные нравы, простой образ жизни, любовь к занятию земледелием, служение земледельческим богам; но война с Тарентом ввела Рим в тесные сношения с греческими народами, проложила греческому искусству и образованно широкий путь в жизнь римского народа, дала побежденной в сражениях греческой культуре прочную победу в мыслях и в быте римлян.

Киней говорил в сенате, и сенаторы понимали его; римский посланник говорил по‑гречески в собрании тарентинского народа; потому должно думать, что для детей знатных фамилий считалось тогда надобным знание греческого языка; они предназначались сделаться государственными людьми, а он был всемирным языком; на нем велись переговоры между народами. Религиозные понятия греков уже с глубокой старины проникали в Рим (стр. 33); теперь греческие религиозные представления стали все решительнее и решительнее сливаться с римскою религией. Легенда о троянском происхождении римлян укоренялась в их понятиях, и они привыкали считать героический период греков своей собственной стариной. Еще быстрее шло усвоение греческих обычаев. Превосходство греческого образования быстро изменило старинные привычки римлян. Правда, земледелие осталось главным занятием римлянина, верного своим национальным воспоминаниям; но число людей, занимавшихся торговлею и промышленностью, увеличивалось, и Рим становился шумным, похожим на греческие торговые города. Правда, знатные римляне, подобно греческим аристократам, не занимались сами торговыми и промышленными предприятиями, предоставляя их иноземцам, клиентам, отпущенникам и рабам, но не пренебрегали брать часть выгод, приобретаемых этими людьми под их покровительством.

Потому была установлена [357 г.] довольно большая пошлина за отпуск раба на волю. Господин брал долю прибыли, получаемой отпущенником, занимающимся торговлей или промышленностью, и часто эта доля была больше того, сколько доставлял ему труд раба. Таким образом отпускать рабов на волю было выгодным делом, и по мере увеличения торговой и промышленной деятельности возрастало число отпущенников.

Еще сильнее проявилось греческое влияние в архитектуре и ваянии. Арки римских ворот, мостов и водопроводов принадлежат, быть может, туземной италийской архитектуре: но очевидны следы греческого влияния в стиле древнейших римских храмов, как, например, авентинского храма Цереры и древнейших гробниц; очевидны они и в бронзовых статуях, в живописи и в других украшениях стен; а в особенности очевидно влияние греческого искусства в чеканке серебряных монет, постепенно ограничивших употребление прежней медной римской монеты ролью мелких разменных денег. «Ваяние и живопись у римлян», говорит Моммзен, «не были туземные, развившиеся под греческим влиянием; они имели чисто греческое происхождение». До нас дошло несколько превосходных произведений искусства, принадлежащих довольно давним временам Рима. Таков превосходный саркофаг, в котором покоился прах Луция Корнелия Сципиона Барбата, покорившего самнитов и сражавшегося при Беневенте; стиль этого саркофага – благородный дорийский: бронзовая волчица, стоявшая подле форума у Руминальской смоковницы – превосходное произведение искусства; одним из прекраснейших произведений античной резьбы на металле считается пренестинский ящик. Фрески, которыми знатный римлянин Гай Фабий, получивший название живописца (pictor), украсил храм богини благоденствия (Salus) на Капитолийском холме, заслуживали похвалы и в позднейшие времена, когда римляне сделались опытными ценителями живописи. Они говорили, что эти фрески хороши и по рисунку, и по краскам. Мы знаем, что консул Спурий Карвилий сделал из взятых в добычу самнитских лат колоссальную статую Юпитера Капитолийского, а из обрезков, полученных при отделке резцом этой литой статуи, отлил свое изображение и поставил его у ног статуи Юпитера (стр. 147); это известие показывает, что литейное искусство в Риме уже достигло тогда высокого развития.

Период, историю которого мы рассказали, был эпохою быстрого развития римской жизни: прежние формы её, прежние привычки и понятия преобразовались под влиянием греческой цивилизации; римляне становились образованным народом и приобретали тем способность расширить, свое владычество на греческий мир. Не покидая старинных нравов, они принимали обычаи греческой культуры; не переставая любить свою старину, они приобретали любовь к новым формам жизни, к новым понятиям. Таково было состояние Рима, когда египетский царь Птолемей Филадельф прислал в Рим посольство [273 г.], предлагая сенату и народу римскому дружбу и союз. Его посольство было блестящее; римляне, радостно приняв его предложение, отправили в Александрию с ответом свое посольство, тоже блестящее. Договор, заключенный тогда, имел только торговое значение; но мы видим, что египетский царь уже признавал Рим владыкою всего италийского полуострова; это должно было вести к возникновению политических связей Рима с государствами за пределами Италии. Рим вступал в круг великих держав политического мира, в котором играли важные роли Карфаген и Египет, и который простирался от Геркулесовых столбов до земель, лежащих за Индом. В следующем отделе мы увидим, как сформировалась система государств этого мира.