Четвёртый Крестовый поход. Иллюстрированная аудиокнига

Подготовка четвёртого крестового похода

Крестовые походы поддерживали и укрепляли владычество папы, потому папская курия постоянно желала возбуждать их. Папа Иннокентий III усердно старался оживить угасающий энтузиазм к войне с неверными. Он посылал проповедников убеждать государей и народы, что необходимо отнять Иерусалим у неверных; он писал об этом епископам, посылал легатов возбуждать королей и князей к новому крестовому походу; обещал крестоносцам отпущение грехов, принимал их семейства и имущества под охрану церкви, велел собирать во всех церквах пожертвования для крестового похода, обложил духовенство всех западных земель податью на покрытие его издержек, посылал деньги и запасы хлеба в те сирийские города, которыми еще владели христиане, послал армянскому царю освященное знамя с изображением апостола Петра, разъезжал сам по Италии, проповедуя новый четвёртый крестовый поход, и говорил медлящим принять крест: «Распятый снова распинается, подвергается заушениям, насмешкам и бичеванию, а вы не хотите подать ему, хотя бы чашу воды для утоления жажды». Иннокентий просил, обещал, грозил, и хлопоты его наконец достигли цели. Во Франции влечение к крестовым походам еще не угасло. Фульк Нельиский, святой человек, как называли его, бывший в молодости грешником, но покинувший земные удовольствия и посвятивший себя делу обращения грешников, пошел по северной Франции, проповедуя четвёртый крестовый поход таким же восторженным тоном, как Бернар Клервоский. Многие послушались его и приняли крест. Такой же успех имела проповедь цистерцианского монаха Мартина в южной Германии; подобно Фульку, Мартин считался святым, чудотворцем; слова таких людей, конечно, должны были производить сильное впечатление на массу.

Около Рождества 1199 года граф Тибо Шампанский, брат Генриха, короля иерусалимского, и Луи, граф блуаский и шартрский, молодые люди королевской династии, приехали на турнир с крестами на одежде. Тибо Шампанский был могущественный владетель. Он имел более 2000 вассалов; Луи Блуаский тоже был очень сильный князь. Пример таких важных людей нашел много последователей. В продолжение следующего года очень многие французские и фландрские вельможи и рыцари готовились к экспедиции в Палестину. Собирались отправиться в четвёртый крестовый поход и многие храбрые люди в северной Италии; к числу их принадлежал Бонифаций, маркграф монферратский, брат Конрада, геройски защищавшего Тир. Князья, принявшие крест, отправили (февраль 1201) посольство в Венецию для заключения договора о том, чтобы венецианцы перевезли крестоносцев в Александрию. Они хотели плыть туда, потому что завоевание Египта казалось им необходимо для прочности завоевания Палестины. Главою посольства был маршал графа шампанского, Жоффруа Виллардуэн (Вильгардуэн), чьи записки представляют очень живую историю четвертого крестового похода. Дож Энрико Дандоло, старик, прекрасные глаза которого почти совершенно утратили способность видеть, и утратили ее, как говорят, в византийской темнице, человек очень умный, честолюбивый, одушевленный желанием возвеличить свою родину, охотно согласился исполнить просьбу крестоносцев и заключил с послами договор, по которому Венеция обязывалась за 85,000 марок серебра перевезти крестоносцев и во время переезда содержать воинов и их лошадей. Тибо Шампанский умер во время сбора к походу (жена его, знаменитая красавица Бланка Наваррская, осталась беременна; сын, родившийся по смерти отца и получивший его имя, сделался одним из самых знаменитых трубадуров). Французские крестоносцы собрались в Суассоне и выбрали главнокомандующим маркграфа монферратского. Влиятельнейшим после него вождем четвёртого похода был Балдуин, граф фландрский и геннегауский, женатый на сестре Тибо; с ним отправились в поход очень многие фландрские рыцари и богатые граждане. Большим влиянием пользовались также Матье Монморанси и Симон Монфор.

Четвёртый крестовый поход. Карта

Весною 1202 года итальянские и французские крестоносцы пришли несколькими отрядами в Венецию; к ним присоединились там немецкие крестоносцы, вождями которых были Конрад, епископ гальберштадский, и Мартин, который проповедовал крестовый поход в южной Германии. Но многие другие крестоносцы поплыли, кто из Марселя, кто по Атлантическому океану через Гибралтар, или пошли сесть на корабли в Апулии. Таким образом, в Венеции собрались не все те вельможи и богатые рыцари, на участие которых в платеже денег венецианцам рассчитывали послы. Потому нельзя было немедленно собрать условленную сумму, а венецианцы не хотели делать никакой уступки.

Цели четвёртого крестового похода

Дандоло вздумал обретать это затруднение крестоносцев на пользу Венеции. Город Зара, стоящий на одном из мысов далматского берега, был прежде подвластен венецианцам, но перестал повиноваться им, отдался под покровительство короля венгерского, и военные корабли этого города сильно вредили венецианской морской торговле. Дандоло сказал вождям крестового похода, что если они помогут ему покорить Зару, то он убедит венецианцев не требовать недостающих денег до той поры, пока крестоносцы приобретут богатую добычу, которой уплатят долг, кроме того он обещал склонить венецианцев к участию в крестовом походе. Папа убеждал франкских баронов не обращать своего оружия против христиан, король которых сам принял крест, но они согласилось на предложение дожа. В октябре большой венецианский флот повез крестоносцев четвёртого похода к Заре; венецианцы разорвали цепь, замыкавшую вход в гавань этого города, и после пятидневной осады Зара сдалась. Победители пощадили жизнь сдавшихся, но разграбили город и разрушили его стены.

Взятие Зары крестоносцами. Картина Тинторетто, 1584

Многие крестоносцы считали это дело осквернением крестового похода. Иннокентий III отлучил от церкви виновных в нем; вожди крестоносцев выразили раскаяние и получили прощение. Но венецианцы отвечали папе, что он не имеет права вмешиваться в их дела, и осуждать их не за что. Дандоло, человек очень умный и отважный, с самого начала хотел дать экспедиции такое направление, чтобы крестоносцы не попали в Египет; другие влиятельные люди венецианской республики были согласны в этом с дожем, потому что Венеция вела большую, очень выгодную торговлю с Египтом и незадолго перед тем заключила с султаном новые договоры. Смуты, происходившие в Византийской империи, дали венецианцам способ удержать крестоносцев четвёртого похода в Европе.

Когда крестоносцы были в Венеции, с ними вступил в переговоры Алексей, сын императора Исаака II Ангела, низвергнутого и ослепленного братом Алексеем III. Во время осады Зары договор был заключен с Алексеем, племянником узурпатора. Посадив в темницу ослепленного брата, хищник престола забывал о государственных интересах, думая исключительно о своих удовольствиях, собирая всяческими притеснениями деньги на свои пиры, на подарки своим любовницам и прислужникам. Недовольство народа его правлением дало сыну низвергнутого императора надежду низвергнуть дядю. Он, переодетый, сел на корабль и поплыл в Италию просить помощи у Филиппа Гогенштауфена, женатого на его сестре Ирине. Подобно венецианцам, Филипп желал не допустить крестоносцев до войны с мусульманами: завоюй они Египет и Палестину, это возвысило бы репутацию папы, с которым Филипп находился во вражде. Возвращение престола Исааку Ангелу было напротив того выгодно для Филиппа, мужа его дочери. Сын Исаака Ангела отправил в Венецию послов с просьбой, чтобы участники четвёртого крестового похода помогли ему восстановить власть отца.

Союзник крестоносцев четвёртого похода, царевич Алексей (позже - император Алексей IV Ангел)

Бонифаций Монферратский был родственник Исаака Ангела и поддержал просьбу его сына. Французские вожди четвёртого крестового похода, надеясь приобрести в византийской империи богатую добычу и большие владения, охотно согласились помогать сыну Исаака Ангела. Он в сопровождении послов Филиппа приехал в стан крестоносцев, и вожди их, наперекор протесту многих рыцарей, заключили с ним договор, по которому он сулил им большие награды и кроме того обещался, что когда его отец будет восстановлен, то подчинит византийскую церковь папе и поможет крестоносцам завоевать святую землю. Вожди четвёртого крестового похода, заключившие договор, были французы, но и многие из немецких вельмож, участвовавших в походе, одобряли этот договор.

Осада Константинополя крестоносцами

Весной венецианский флот с крестоносцами пошел к Константинополю. Главнокомандующим был венецианский дож. Когда экспедиция остановилась у берега Корфу, участники четвёртого крестового похода перессорились между собой; но вожди их успели прекратить ссору. Флот поплыл дальше, обогнул Пелопоннес, останавливался для новых отдыхов крестоносцам у Эвбеи, у Андроса, пошел в Дарданеллы, стал на новый отдых у Абидоса, запасся там съестными припасами, через неделю двинулся к Босфору. Он шел вдоль берегов Мраморного моря; крестоносцы с удивлением смотрели на великолепные сельские дома византийских вельмож, стоявшие по берегу в роскошных садах. Показались вдали церкви и дворцы Константинополя. Участники четвёртого крестового похода были еще более изумлены громадностью и великолепием их. Флот остановился у Халкидона. Крестоносцы вышли на азиатский берег Босфора и расположились станом перед Халкидоном и Хрисополем (нынешним Скутари) (июнь 1203).

Участники четвёртого крестового похода у Константинополя. Миниатюра к венецианской рукописи "Истории" Вильгардуэна, ок. 1330

Шестью отрядами крестоносцы переправились 5 июля на европейский берег Босфора. Впереди плыл Балдуин с отрядом стрелков. Рыцари четвёртого крестового похода полагали, что многолюдная столица империи, обведенная высокими стенами, окажет им сильное сопротивление. Это опасение рассеялось. Едва они вышли на берег, многочисленное византийское войско, выведенное императором для сопротивления высадке, обратилось в бегство, покинув в добычу неприятелю свои шатры, в которых участники четвёртого крестового похода нашли много дорогих вещей. Венецианский флот потопил, взял в плен или разогнал византийские корабли, находившиеся в жалком состоянии, почти непригодные к бою, разорвал цепь, замыкавшую вход в Золотой рог, и вошел в эту гавань. Крестоносцы осадили Константинополь с суши, венецианцы с моря; но взять город было очень трудно: стены его были высоки и крепки, – а императорские телохранители – английские, датские, итальянские и другие иноземные наемники – храбро оборонялись, делали вылазки, наносили большой урон осаждающим. Византийцы, увлекаемые примером иноземных наемников, тоже сражались храбро. Император был трус, не ходил в битвы, смотрел на них издали с высокой террасы дворца, и народ не имел расположения к нему. Но его зять Феодор Ласкарис был храбрый воин и хороший полководец. Дело шло о защите национальной независимости, религии, личной свободы; византийцы сбросили с себя апатию, выказали себя людьми энергичными. День за день длились кровопролитные битвы. Старик Дандоло подавал венецианцам и другим участникам четвёртого крестового похода пример храбрости. Он, почти слепой, всегда стоял в полном вооружении на носу своей галеры, громким голосом ободряя матросов и воинов. Битвы длились двенадцать дней. Император Алексей стал думать, что осаждающие одолеют, сел ночью на большую лодку, захватив с собой сокровища, какие успели перенести на лодку, и поплыл в одну из фракийских гаваней, оставив жену на произвол судьбы (18 июля 1203).

Осада Константинополя крестоносцами. Картина П. Лежёна, рубеж XVI-XVII веков

Услышав о его бегстве, византийские вельможи пошли в темницу к Исааку II Ангелу, надели на него императорское облачение, возвели его на престол. Он дал аудиенцию послам венецианцев и крестоносцев, утвердил договор, заключенный в Заре его сыном; венецианцы и крестоносцы проводили его сына из стана в императорский дворец, и 1 августа Алексей, сын Исаака, был коронован в Софийском храме как соправитель отца (Алексей IV). Крестоносцы и венецианцы были осыпаны выражениями признательности и наградами; воины четвёртого крестового похода расположились в предместьях Константинополя, Галате и Пере.

Несколько времени крестоносцы находились в дружеских сношениях с населением Константинополя и получали в изобилии все надобное им. Но скоро национальная вражда проявилась. Франки держали себя нагло, византийцы платили им за это ненавистью. Она усилилась, когда константинопольский народ узнал условия договора, утвержденного императором, и увидел, что из церквей и дворцов уносят в стан франков огромные количества золота и серебра, услышал, что греческая церковь будет подчинена папе. Византийцы ожесточились не только против крестоносцев, но и против императора и его сына. Исаак Ангел и Алексей не могли быстро уплатить вождям четвёртого крестового похода всю обещанную сумму; притом они опасались народа и видели в крестоносцах своих защитников; потому попросили их остаться под Константинополем до следующего года. Сын императора был очень дружен с предводителями четвёртого крестового похода; они держали себя с ним как с равным; византийцы считали это унижением императорского сана, и негодование их росло с каждым днем.

Маркграф монферратский и некоторые другие вожди четвёртого крестового похода отправились с Алексеем, сыном императора, в поход против бывшего императора, который бежал во Фракию. Когда они были в этом походе, несколько фландрских и итальянских крестоносцев, бродивших по городу, стали грабить дома мусульман, живших в Константинополе, и наконец зажгли одно из разграбленных зданий. Огонь перешел на соседние дома, пожар распространялся дальше и дальше; он свирепствовал несколько дней, истребил многолюднейшую и прекраснейшую часть города. Дож и французские вельможи доказывали, что они не виноваты в этом несчастии, но, разумеется, оно увеличило ненависть византийцев к франкам. Народ стал так враждебен им, что католики, жившие в Константинополе, бежали в стан крестоносцев. Алексей возвратился из похода, но он был человек слабого, шаткого характера и не мог успокоить взволнованные страсти. Он колебался между признательностью к франкам и патриотизмом, боялся раздраженного народа, боялся и франков, держал себя по робости так фальшиво, что и византийцы и франки потеряли доверие к нему. Предводители четвёртого крестового похода отправили посольство потребовать от него немедленного исполнения обещаний. Он не хотел или не мог удовлетворить высокомерному требованию послов, и война возобновилась.

Смерть императоров Алексея IV и Исаака II Ангела

Греки убедились, что слепой, бездарный Исаак II Ангел и тщеславный сын его Алексей IV, такой же бездарный, не могут спасти государство от грозившей со стороны крестоносцев погибели. Они стали думать о выборе нового императора. Но никто из вельмож не желал принять императорского сана, нашелся только один честолюбец, отважившийся на это. Алексей Дука Мурзуфл, человек коварный и с тем вместе храбрый, вкрался в доверие сына императора и получил одну из высших придворных должностей. Он умел льстить народным страстям и приобрел популярность. Однажды в полночь (февраль 1204) он вбежал в спальную сына императора, сказал, что народ напал на дворец, и телохранители изменили, что он пришел спасти своего друга от ярости народа. Испуганный Алексей IV пошел за своим спасителем, Мурзуфл привел его потаенным ходом в дворцовую темницу; сообщники Мурзуфла заковали Алексея в цепи, и через несколько дней Мурзуфл велел убить его. Исаак Ангел был в это время очень тяжело болен, и Мурзуфлу не было надобности убивать его; он умер от болезни. Народ провозгласил Мурзуфла императором.

Взятие Константинополя крестоносцами

Подробнее - см. в отдельной статье Взятие Константинополя крестоносцами

Война получила ожесточенный характер; византийцы защищали свою независимость и религию, участники четвёртого крестового похода хотели отмстить за убийство Алексея и жаждали добычи. Греки с мужеством отчаяния оборонялись два месяца и едва не сожгли неприятельский флот; он спасся только благодаря тому, что венецианцы были очень искусные моряки. Наконец крестоносцы и венецианцы одолели. После приступа, длившего три дня, крестоносцы ворвались в город. О том, как злодействовали они в нем, рассказывают нам два очевидца: один из них крестоносец Виллардуэн, маршал шампанский; другой – Никита, византийский сенатор, дворец которого был сожжен и который с женой и дочерью бежал из Константинополя, подвергаясь опасностям и страшным бедствиям. Маркграф монферратский, граф фландрский и французские вельможи старались удержать своих воинов от злодейств; но буйные, свирепые воины четвёртого крестового похода не хотели слушать своих вождей, резали жителей, грабили дворцы, дома, церкви, ругались над святынями, насиловали девушек и молодых женщин, разрушали произведения древнего искусства, цены которых не понимали. Сам папа Иннокентий III засвидетельствовал эти злодейства: он написал вождям крестоносцев послание, в котором говорит о неистовствах, совершенных в четвёртом крестовом походе людьми, которые называли себя воинами Христовыми, и оскверняли церкви, насиловали монахинь.

Взятие Константинополя крестоносцами. Картина Э. Делакруа, 1840

Византийские вельможи бежали из своих роскошных дворцов и прятались в соседних фракийских селениях; они стали нищими; а разбойники, разграбившие столицу их, пировали, алчно пожирая запасы лакомой пищи, найденные в их дворцах. Патриарх в бедной изорванной одежде ехал на осле через опустошенные окрестности столицы, скрываясь от преследования; а на его престол села одна из продажных женщин, сопутствовавших крестоносцам, и кощунствовала, разыгрывая роль патриарха, совершающего греческую литургию. Великолепный город, которому прежде дивились латиняне, после четвёртого крестового похода был залит кровью и опустошен. Три пожара довершили его разрушение. На пожарище между грудами тел лежали обломки статуй и других разбитых произведений искусства. Много библиотек сгорело, мощи и образа были массами отправляемы на запад. Золото, серебро и другие дорогие вещи были собраны для раздела между участниками четвёртого крестового похода. Разумеется, большая часть их была похищена собиравшими; но все-таки добыча, уцелевшая для раздела, была так велика, что превзошла ожидания крестоносцев. Сумма, разделенная между рыцарями и воинами, составляла 400.000 марок серебра. Много сокровищ искусства было по окончании крестового похода отправлено в Венецию; из них особенно знамениты четыре бронзовых коня и великолепные врата Софийского храма.