Философский материализм восемнадцатого столетия достиг своего высшего практического применения в атеистических выходках великой французской революции. Поэтому, было вполне естественно, что после прекращения революции возникло желание снова пробудить в народе религиозные чувства и залечить посредством христианства раны, нанесенные враждовавшей с церковью философией. Уже мадам де Сталь указывала на необходимость религиозного возрождения и, во время консульства, обменивалась мыслями с основателем христианской романтики во Франции, виконтом Шатобрианом. Наполеон Бонапарт, его братья и сестры поддерживали это литературное направление, способствовавшее восстановлению порядка в общественной и государственной жизни.

Портрет Шатобриана

Франсуа-Рене де Шатобриан. Портрет кисти А. Л. Жироде

 

Начало творчества Шатобриана

Франсуа-Рене де Шатобриан (1768-1848) родился в Бретани в дворянском семействе, привязанном к старинным верованиям и суевериям, и вырос в не слишком богатой домашней обстановке. Его гордый отец дал ему суровое воспитание, которое заставило его сделаться скрытным; его набожная мать и экзальтированная любимая сестра баловали его; поэтому Шатобриан рано стал жить воображением, которое чрезмерно возбуждало его умственный и физические силы, – стал любить одиночество, впадал в меланхолию, чуждаться людей, стал предаваться мечтаниям о любви, предметом которой были призрачные существа, и в этом болезненном душевном состоянии стал помышлять о самоубийстве.

Замок Комбур, где Шатобриан провёл детство

Замок Комбур, где Шатобриан провёл детство

 

Подобно многим другим дворянам Бретани, Франсуа-Рене Шатобриан отправился в Америку, лишь только вспыхнула революция. Ужасы революции возмущали его нежное сердце. Шатобриан удалился за Атлантический океан, а после своего возвращения в Европу примкнул к жившим в Лондоне эмигрантам. Терзаемый заботами и сомнениями, он послушался предсмертных увещаний своей матери, умершей в крайней нужде, и уверовал в то, во что верили его предки. Возвратившись во Францию, после переворота 18 брюмера, вместе с Фонтанем (1757-1821), этим искусным ритором и оратором конвента («Панегирик Вашингтона»), он стал принимать участие в издании очень распространенного журнала «Mercure de France». Под влиянием впечатлений, вынесенных из чтения произведений Руссо и Бернардена де Сен-Пьера, Шатобриан описал в двух рассказах «Атала» и «Рене» религиозное созерцание природы, а своим большим сочинением «Дух христианства», столь богатым поэтическими идеями, вызвал такие горячие похвалы, что был осыпан почестями и милостями. Шатобриан скоро сделался душою кружков даровитых людей, которые собирались у Фонтаня, превозносившего владычество Наполеона напыщенными речами в сенате и в законодательном корпусе, у критика и эстетика Жубера (Recueil de pensées), у Порталиса, опытного юриста, помогавшего Наполеону в составлении кодекса и в заключении конкордата, и у некоторых дам, в особенности у госпожи Рекамье.

 

Повести Шатобриана «Атала» и «Рене»

Еще живя в Америке, Рене Шатобриан составил план большой героической поэмы, в которой намеревался изобразить человека, как сына природы, в противоположность человеку цивилизованному. Содержанием должна была служить трагическая участь племени начезов в Луизиане, где в 1729 году погибли и местные уроженцы, и французские колонисты. По его предположению, «Атала» и «Рене» должны были составлять отрывки или эпизоды великой героической поэмы о начезах. Те идеи о религиозном созерцании природы, которые придавали первым произведениям Шатобриана особую привлекательность, развились в уме автора среди французских колонистов, еще сохранивших в Америке старые нравы, народные песни, формы языка и религиозные идеи шестнадцатого столетия, и среди живших в лесах и в степях дикарей. Искренность и новизна в описании природы и чувств – вот что придало романам Шатобриана «Атала» и «Рене» особую цену и привлекательность в глазах французского народа и всех тех, кто желал согреть свое сердце религией и христианскими чувствами. По своей оригинальности, по смешению христианских чувств с описаниями дикой природы, эти произведения казались спасительными оазисами среди литературной пустыни.

 

Шатобриан – «Гений христианства»

И роман «Атала», в котором Шатобриан описал нравы и образ жизни одного из североамериканских племен, среди которого жил в течение двух лет, и сходный с этим романом «Рене» скоро достигли самого широкого распространения еще прежде, чем были присоединены в виде эпизодов к главному сочинению «Гений христианства» (Génie du Christianisme), которое Шатобриан писал, во время переговоров Наполеона с папой о конкордате, в загородном доме своей приятельницы и поклонницы, г-жи Бомон. Это знаменитое сочинение, совершенно переносящее христианские идеи в область изящного и делающее религию предметом эстетических наслаждений, изображает в рассказах, в картинах и в благочестивых мечтаниях поэтическую религию Шатобриана и его католическую философию. «Гений христианства» сделался священным писанием для тех салонных кавалеров и дам, которым библейская религия казалась слишком неизящной и сухой. Это произведение Шатобриана сделалось поэтическим оправданием тех христианских преданий и мистерий, тех священных легенд и сказаний, которые предназначались для людей с изящным вкусом и с развитой фантазией. Блестящий слог, описание пейзажей, мягкий тон картинной поэтической прозы и совершенства изложения вызывали не менее горячие похвалы, чем христианское содержание. Но для Шатобриана оказалось особенно выгодным господствовавшее в то время настроение умов, так как вследствие заключения конкордата «все благочестивые люди уверились в спасении своей души и даже рассудительные люди не без радостного душевного волнения возвращались к незабвенным религиозным чувствам и обычаям».

 

Краткое содержание произведений Шатобриана

Дочь степей Атала, Шактас и патер Обри, которому индейцы уже давно отрубили руки и который старается внушить двум влюбленным сентиментальные христианские чувства, чтоб доставить им утешение в земных невзгодах, – таковы главные действующие лица романа Шатобриана «Гений христианства», поражавшие своей оригинальностью в такое время, когда конкордат основывал во Франции новую папистско-бонапартистскую церковь взамен старой галликанско-бурбонской. Таким образом, эта новинка появилась как в действительной жизни, так и в романе под старыми формами. В «Рене» Шатобриан обрисовал и свою собственную личность и демона своего времени с наводившей страх, но вместе с тем и с увлекательной верностью. «Рене» сравнивали с Вертером Гёте; оба они – люди, убитые горем и первые типы той болезненной чувствительности, которую молодые поэты любили описывать под названием мировой скорби. В описании Шатобриана сердце Рене наполнено диким, мрачным пылом, который только пожирает его, а не греет. В этом сердце нет ни веры, ни надежды; оно не в состоянии заглушить в себе то демоническое влечение все разрушать, которое заставляет героя Шатобриана думать, что и его жизнь точно также пуста, как его душа. Меланхолически странствуя бесприютным скитальцем, Рене чувствует глубокую сердечную скорбь. Его сестра Амелия питает страстную любовь к своему брату и ищет в монастыре душевного спокойствия и забвения. Он уезжает в Америку, поступает в войско одного индейского племени, берет в жены индейскую девушку Целюту и принимает участие в охотничьих экспедициях и в войнах начезов, – как это рассказано в романе, носящем это название. Он погибает в то время, как это племя было истреблено. Перед смертью он узнал о кончине своей сестры в монастыре и изложил свои чувства и свою отчаянную скорбь в письме к Целюте, о котором Шатобриан с гордостью вспоминал даже в преклонных летах. Этот роман – эпос, написанный Оссиановской прозой.

Оба рассказа, и «Атала» и «Рене», изложенные Шатобрианом в форме автобиографий, замечательны поэтическими описаниями природы и изобилием метких характеристик и сравнений. В «Гении христианства» Шатобриан превозносит как сущность христианской религии, пышность богослужения, символику, церемониалы и легенды средневековой церкви, а в подкрепление этим фантастическим мечтаниям, заменяющим схоластическое церковное учение, постоянно призывает к себе на помощь чувства и воображение. В одном духе с «Гением христианства» Шатобрианом написан небольшой роман, содержание которого относится ко временам владычества мавров в Гренаде – «Приключения последнего Абенцерага»; эта элегия об исчезнувшем рыцарстве представляет гармоническое художественное произведение, говорящее и воображению и сердцу и много способствовавшее возрождению романтизма.

 

Творческий стиль Шатобриана

«Во всех сочинениях Рене Шатобриана, – говорит Шлоссер, – мы находим удачно выбранные картины и выражения, свежесть, оригинальность и поэтическое воодушевление; но мы не должны ожидать, чтоб излагаемые автором воззрения могли выдержать спокойную, здравую критику или чтоб они, по меньшей мере, были согласны одни с другими; еще более тщетно было бы ожидание гармонической цельности. Лишь только он перестает излагать мелкие идеи и переходит к более широким воззрениям, мы не можем полагаться на его аргументы. Мы тщетно стали бы искать у Шатобриана спокойной проверки результатов его наблюдений; напротив того, мы повсюду находим у него колорит опытного и изобретательного живописца. Его слог нередко отличается возвышенностью, но местами падает очень низко. Это всего чаще случается тогда, когда Шатобриан заходит слишком далеко в своем старании подражать древним писателям и от этого утрачивает пылкость чувств. А при всем старании подделываться под вкусы знатного общества, он обнаруживает некоторую самостоятельность, которая сохранилась у него под влиянием впечатлений, вынесенных им в молодости из посещения диких стран Америки».

 

Жизнь Шатобриана после его разрыва с Наполеоном

После убийства герцога Энгиенского Шатобриан не захотел быть слугою Наполеоновской династии. Он отказался от возложенных на него императором дипломатических должностей в Риме и в Швейцарии и, глубоко огорченный смертью своей сестры Люсиль, служившей прототипом для Амелии в романе «Рене», предпринял большое путешествие в Грецию, в Египет, в Иерусалим и на обратном пути заехал в Испанию (1806). Плодом этого путешествия следует считать не только «Itinéraire» («Маршрут», «Путевой дневник»), но также поэму «Мученики», в которой Шатобриан старался объяснить превосходства христианства над греческим язычеством при помощи блестящих эскизов, но также при помощи преувеличений, ошибочных и пристрастных суждений. В рассказе об его благочестивом странствовании в Иерусалим Шатобрианом верно и привлекательно описаны впечатления и религиозные чувства поэта при виде Святых Мест и восточной природы, освященной великими историческими воспоминаниями.

Шатобриан

Шатобриан размышляет на развалинах Рима. Художник А. Л. Жироде. После 1808

 

Религиозные и политические воззрения Рене Шатобриана сделались господствующими при реставрации: тогда настал для поэта золотой век. Но еще в те критические дни, когда реставрация Бурбонов ещё не была упрочена, сочинение Шатобриана «О Бонапарте и о Бурбонах», – несмотря на то, что было наполнено бранными и преувеличенными обвинениями Наполеона, – имело такое сильное влияние на настроение умов во Франции, что в глазах Людовика XVIII стоило целой армии. Затем Шатобриан занимал одно время должность министра, был посланником при нескольких европейских дворах, участвовал в Веронском конгрессе, а в нескольких политических сочинениях отстаивал принцип легитимной монархии; однако, его изменчивая, эластичная натура не раз толкала его на сторону оппозиции. Этот ультрароялист, одобрявший заключение Священного Союза, по временам разделял убеждения либералов.

В качестве приверженца и поборника легитимизма, Шатобриан после июльской революции 1830 отказался от звания пэра и стал отстаивать в своих брошюрах права старшей линии Бурбонов, осыпая резкою бранью и Луи-Филиппа и его приверженцев, пока жалкая участь, постигшая герцогиню Беррийскую в Вандее, не ослабила его романтического роялизма. Его «Замогильные записки» (Mémoires d`outre tombe) обнаруживают своим болтливым самохвальством влияние старости. Читая их, приходишь к убеждению, что Шатобриан неоднократно изменял свои воззрения, сообразуясь с обстоятельствами и с господствующими в данную минуту мнениями, что его воодушевление нередко бывало скорее искусственным, чем искренним и правдивым. Он постоянно переходил от поэтических мечтаний к действительной жизни, не имевшей ничего общего с теми мечтаниями.

Шатобриан внес во французскую литературу новый элемент, скоро получивший широкое развитие – романтизм и поэзию католического христианства. Нельзя сказать, чтоб французские писатели стали сознательно подражать в этом отношении немецким, но господствовавшие в ту «эпоху реакции» стремления наводили литераторов обеих стран на одинаковые пути и воззрения. С тех пор и во Франции романтизм стал играть значительную роль в поэтических произведениях, хотя он и не господствовал над другими литературными направлениями так же безусловно, как в Германии. Влияние Шатобриана содействовало этому очень сильно.