Средневековое феодальное общество не знало никакого другого правила, кроме кутюма (обычая). Оно плохо усваивало закон, установленный законодательной властью. В тех редких случаях, когда государь чувствовал необходимость изменить обычай, он делал это лишь после того, как созывал всю знать страны и спрашивал ее совета.
В разных западноевропейских странах кутюмы различны. «Во всем королевстве, – говорит историк Бомануар, – нельзя было бы найти двух кастелянств, где во всех случаях применялись бы одни и те же кутюмы».
Кутюмы различны для дворян, горожан, духовных и крестьян. И это еще больше заставляет уважать кутюм, потому что он составляет частную собственность (привилегию) каждого класса. Он не изложен на бумаге: он основывается на прецедентах, сохраняющихся в памяти живых. Когда кутюм хотят определить, то производят следствие, и каждый излагает то, что на его памяти делали в аналогичных случаях. Для средневекового человека справедливое – то, что всегда делалось, – «добрый обычай»; несправедливое – новшество (nouvelle). Каждое поколение старается подражать предыдущему и отступает от прежних кутюмов только по незнанию или необходимости. Последствием этого уважения ко всему, что установлено, является наследственность, которая в Средние века простирается не только на собственность, но и на всякое приобретенное положение: сын естественно занимает место своего отца.