Начиная с IX в. в Каролингской империи более не остается мелких собственников, которые сами обрабатывали бы свою землю, исключая, может быть, городские округа юга и отдаленные области, лежавшие в высоких горах или на берегу моря. Почти вся земля принадлежит крупным собственникам, которые сами не работают. Так как она представляет небольшую ценность, то она разделена на феодальные поместья, по объему превосходящие все, что мы теперь называем крупной собственностью; их можно сравнить только с вотчинами русских помещиков до уничтожения крепостного права или с плантациями Соединенных Штатов в эпоху невольничества.
Поместье занимало всю территорию современной нам деревни. Большинство современных коммун Франции суть ничто иное, как древние поместья, и многие из них сохранили даже свои названия (Clichy, Pаlаiseаu, Issy, Ivry и др.).
В каждом поместье земля была разделена на две части различной величины. Меньшая часть (обычно земля, смежная с господским домом) составляла запас, который собственник удерживал за собой, чтобы эксплуатировать ее непосредственно и в свою пользу; это была господская земля (indominicаtа). Все, что она производила, принадлежало собственнику. На ней находился господский дом, в котором жил или сам владелец, или, по крайней мере, его приказчик.
Остальная часть феодального поместья была распределена между известным количеством крестьянских семейств, водворенных в поместье. Они жили обычно в избах, скученных возле господского дома наподобие деревни. Каждая семья обрабатывала из рода в род один и тот же участок земли, состоявший из нескольких клочков, разбросанных по всему поместью. Урожай принадлежал крестьянам, но взамен они обязаны были платить оброк и оказывать услуги собственнику и жили в зависимости от него.
Размеры оброка и услуг были разнообразны до бесконечности, смотря по договорам, заключенным вначале, или по местным обычаям; никакой закон не определял ни размера повинностей, которые собственник мог налагать на своих крестьян, ни количества земли, которое он обязан был дать им. Но чрезвычайно однообразные условия жизни привели к установлению почти везде весьма сходных порядков.
Эту организацию мы встречаем уже в описи имущества аббатства Сен-Жермен де-Пре, составленном в конце царствования Карла Великого. Каждому поместью посвящена глава, в которой перечислены сначала запасная земля собственника и сбор с нее, затем крестьяне, их семейства, размеры участка, который держит каждый крестьянин, оброк и барщина. Вот, например, опись поместья Палезо: «В Палезо есть господская земля с домом и другими нужными строениями. Там есть 6 полос пахотной земли, содержащих 287 боннье, на которых можно посеять 1300 четвериков хлеба; под виноградником находится 127 десятин, которые могут дать 800 мер вина, под лугом – 100 десятин, с которых можно получить 150 возов сена. Лес, в котором можно выкормить 50 свиней [наиболее употребительное мясо в ту эпоху – свинина; лес (дубовый) рассматривается, главным образом, как пастбище для свиней. Так было, даже еще в XVIII в., в Хорватии и Сербии], имеет, круглым счетом, одну милю в окружности. Есть три мельницы, которые приносят оброк в 154 четверика. Есть церковь со всеми принадлежностями... »
«Вальфрид и его жена, колоны, родом из Сен-Жермена, имеют при себе двух детей по имени... Он занимает 2 свободные мансы. [Слово mansa – латинского происхождения и первоначально обозначало, вероятно, дом (manere). В диалектах юга оно превратилось в mas: от уменьшительной формы произошли так часто встречающиеся на юге имена Mazel, Mazet.] За каждую мансу он платит 1 быка, вспахивает под озимь 4 перши, отбывает барщину, извоз и задельную работу, когда ему прикажут, платит 3 цыпленка и 15 яиц... Эрмон и его жена, колоны, родом из Сен-Жермена, имеют при себе пятерых детей... Он занимает одну свободную мансу, в которой пахотной земли 10 боннье, виноградника 2 десятины, луга половину десятины. Платит столько же». Затем следуют 110 подобных статей о колонах, занимавших по одной мансе.
«Мавр, крепостной, и его жена, свободная, люди из Сен-Жермена, имеют при себе двух детей... Гентольд, колон из Жермена. Эти люди занимают 1 крепостную мансу, содержащую 2 боннье пахотной земли, 2,5 десятины виноградника, 1,5 десятины луга. Они отбывают барщину на 8 десятинах виноградника, доставляют обычные меры вина, 2 сетье горчицы, 3 курицы, 15 яиц, отбывают задельную работу, барщину, извоз...»
Глава о поместье Палезо оканчивается так: «Это составляет всего 117 манс, как свободных, так и крепостных».
Поместье, исключая запасную землю, которую собственник эксплуатирует непосредственно при помощи барщины, разделено на держания (мансы), распадающиеся здесь на две группы: на свободные – большего размера, которые, судя по названию, первоначально были заняты свободными держателями, и крепостные – меньшего размера, занятые некогда рабами господина. Но это деление не удержалось; мы видим, что в той же самой описи, из которой мы узнаем о нем, оно уже не соблюдается: крепостные сидят на свободных мансах и наоборот.
Опись поместий Карла Великого 810 г. свидетельствует о существовании совершенно таких же порядков на острове одного небольшого озера в Баварских горах (Stаffelsee). «От этого поместья зависят 83 свободные мансы. Из них 6 доставляют ежегодно по 14 четвериков хлеба, 4 свиньи, 2 курицы, 10 яиц, 1 сетье льняного семени, 1 сетье чечевицы каждая, отбывают ежегодно по 5 недель барщины, вспахивают по 3 морга, косят на господском лугу и свозят по 1 возу сена и т. д.».
Крайне малочисленные документы IX и X столетий не дают права утверждать, что все поместья были организованы таким образом. Нам известны поместья, в которых нет и следа того правильного порядка, какой мы видели в Сен-Жермене, в которых ни в чем нет однообразия – ни в объеме держаний, ни в размерах оброка и барщины, отбываемых держателями. Сама манса, которая в Сен-Жерменских поместьях соответствует, по-видимому, определенной стоимости (если не пространству), в большинстве южных округов представляет лишь неопределенное название, которое применяется ко всякому держанию, связанному с деревенским домом. Часто вместо мансы встречается так называемая colonicа (держание колона) [отсюда географические названия – Coulanges, Coullonche], которая состоит, по-видимому, из земель, зависящих от одинокого дома; в этом случае избы держателей вместо того, чтобы составлять поселок вблизи господского дома, рассеяны по всему поместью.
На какие страны распространялся этот способ обработки земли? Статистика, которая могла бы нам ответить на этот вопрос, невозможна за недостатком документов. Но вероятно, что эта форма хозяйства была римского происхождения и господствовала почти на всем протяжении древнеримской Галлии, исключая горные области Пиренеев и окрестности древних римских городов, особенно лежавшие на юге и в долинах Роны и Соны. По крайней мере, разрозненные документы этого темного периода говорят только о ней, и в XIII в. она распространена почти по всей Франции.
Она же является обычной формой хозяйства и в Италии XIII столетия; но в городских округах, составляющих здесь значительную и наиболее богатую часть территории, собственники отдают свои земли арендаторам или фермерам, часто по вечному договору – эмфитевзис древних.
В Испании также существовал класс крестьян-держателей; но в областях, которые после арабского завоевания остались христианскими, многие земледельцы жили в укрепленных местечках, а в областях, отвоеванных у мавров, удержалась отчасти сельская организация Востока.
В Германии, где, может быть, еще во времена Карла Великого оставалось много мелких собственников, эксплуатация земли при помощи держателей, введенная, вероятно, монастырями и князьями, распространилась вскоре по всей стране, исключая некоторые альпийские округа и равнины, смежные с Северным морем, где удержались крестьяне-собственники. То же самое произошло и в скандинавских государствах, но только после XIV в.
Что касается Англии, то кадастр, составленный норманнскими королями, представляет нам всю страну покрытой крупными поместьями, которые разделены на участки, занимаемые держателями за оброк и барщину. Эта организация, по-видимому, предшествовала норманнскому завоеванию.
Таким образом, во всей цивилизованной Европе господствуют крупная поземельная собственность, наследственные держания, оброк и барщина; они распространяются на западе вплоть до гор Уэльса и Шотландии, на юге – до мусульманских государств, а на восток продвигаются все далее и далее, по мере того, как становятся более цивилизованными славянские народы.
В основных чертах эта организация установилась в X в. Она оказывается вполне сложившейся в документах конца XI столетия и до XIV почти не изменяется.